Страница 3 из 11
Наталья Ивановна воспринимала это как не согласие, а Пушкин как не отказ. Он написал благодарное письмо за то, что не отказали, оставив надежду, и… умчался невесть куда! Поговаривали, что на Кавказ. Судьбу испытывать? Или, не получив быстрого согласия, так же быстро передумал?
– Нашел кому поручать сватовство! – смеялась Екатерина. – Сам Толстой-то личность ненадежная, вот и женишка такого же привел!
Федор Иванович Толстой и впрямь был примечателен своим беспокойством и готовностью ввязаться в любую авантюру. Американцем его прозвали за то, что некогда за дерзость бароном Крузенштерном был попросту ссажен на одном из диких Алеутских островов, добро хоть не безлюдном. Подобрали его местные жители, приютили, граф принял помощь, взамен научив их играть в карты, сумел-таки по льду выбраться на берег и даже добраться до Петербурга. Вся жизнь графа Толстого, кажется, состояла из одних приключений. Он вечно с кем-то ссорился, стрелялся, бывал разжалован и снова обласкан за свои боевые заслуги…
Екатерина права: при всей доброте характера Федор Иванович Толстой не был для строгой маменьки солидным гарантом, скорее напротив. Именно потому, узнав, что несостоявшийся жених вдруг умчался, даже не попрощавшись, Наталья Ивановна перекрестилась, а дочери и думать запретила о непостоянном женихе.
Наташа старательно выкидывала Пушкина из головы все лето. Но осенью…
Шум в прихожей привлек внимание сидевших за чаем младших Гончаровых. Маменька не вставала так рано, а потому ее за столом не было. Не было и Таши, она не любила утренних чаев. Дмитрий начал подниматься, чтобы посмотреть, в чем дело, как в дверь… влетела калоша, видно с ноги пришедшего. Следом, едва сбросив одежду на руки прислуге, ворвался и сам хозяин калоши – Пушкин.
Первый вопрос после приветствия о Наталье. Но перепуганная Таша отказалась выходить, пока Пушкин не поговорит с маменькой. Пушкин в отчаянье: хозяйка дома еще в постели, пока встанет, пока приведет себя в порядок, нет, он не может столько ждать!
Азя, прижимая руки к щекам, испуганно повторяла:
– Таша, он украдет тебя! Украдет и увезет на свой Кавказ! Я это чувствую.
Сережа Гончаров с трудом сдерживал смех, ему очень понравилась влетевшая впереди хозяина калоша. Давненько в их доме не было столько шума!
Наталья Ивановна приняла неожиданного гостя прямо в спальне, не вставая с постели (сам напросился, нечего ни свет ни заря по гостям ходить!). Сам прием Пушкина совершенно обескуражил, он оказался холодным – в Москве уже прочитали кое-какие стишки из старых запасов, которые он сам хотел бы спрятать, а вот издатель совершенно не вовремя напечатал, стихи весьма фривольные, если не сказать больше. Для человека, надумавшего жениться на юной девице, публикация не слишком подходящая, оттого и холодность.
Казалось, вопрос исчерпан, от ворот поворот не дали, но понять, что ловеласа зятем видеть не жаждут, продемонстрировали.
Мало того, сам Пушкин начал снова посещать Ушаковых, причем так часто, как только позволяли приличия. А потом и вовсе уехал в Петербург. Наталья Ивановна надеялась, что дочь забудет своего непостоянного жениха, тем более появились другие поклонники. Таша была весьма успешна в свете, блистала в живых картинах, очаровывала, привлекала внимание.
Конечно, маменька предпочла бы князя Платона Мещерского – симпатичного, умного, образованного и, главное для Гончаровой, богатого. Были и помимо него поклонники, но этот – самый лучший. Это по мнению маменьки, а к ее мнению дочь привыкла прислушиваться.
Тем неожиданней для Натальи Ивановны стало упорство дочери:
– Нет! Только за Пушкина.
Недаром маменька говорила, что в тихом омуте… Тихая и застенчивая Наташа оказалась кремнем, она отстояла право самой выбирать, за кого идти замуж.
Но Пушкин своего предложения не подтверждал, мало того, вся Москва знала, что он влюблен в старшую из сестер Ушаковых – Екатерину и почти сделал предложение.
НЕВЕСТА
«Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась…» – писано Пушкиным Наталье Ивановне для объяснения своих мыслей и переживаний.
Чему же верить, слухам, что Пушкин сватается к Ушаковой, или его словам в письме, присланном будущей теще? Наталья Ивановна поморщилась: что за зять у нее будет, поухаживать, как другие, порядочно и степенно, и то не может, все с какими-то вывертами, все с непонятностями! Уж или снова посватался бы, или оставил Ташу в покое, а то у девушки глаза ввалились от переживаний и от множества слухов об Ушаковой.
Она прекрасно понимала, что ничего хорошего от этого замужества не будет, но судьба распорядилась так, что помешать уже не могла. Разве что увезти всех трех дочерей в Полотняный Завод или вообще в Кариан и там пока запереть? Так ведь разговоров потом не оберешься, вся Москва потешаться будет. А так не будет? Поездил Пушкин, поездил, поморочил голову, а женится вон на Ушаковой, и точно над Ташей посмеются. Тогда не то что за Мещерского, за кого угодно пойдет.
Как-то неправильно, что младшая, да еще и самая смирная и застенчивая, вот так первой выходит замуж…
Наталья Ивановна Гончарова была недовольна всем: возможным зятем, дочерью, собственным мужем, свекром, безденежьем, обстоятельствами, самой жизнью…
Ее жизнь действительно сложилась странно и уж очень неровно. Отец Иван Александрович Загряжский сил на женщин не жалел и, помимо законных детей, имел немало и незаконных. Ее мать – красавицу Ульрику – он у мужа выманил и попросту привез в собственное имение к жене под бок. Александра Степановна Загряжская не была тихоней и показала мужу, что такое настоящий женский гнев. Результат оказался весьма неожиданным: неверный супруг попросту бросил любовницу на шею жене и уехал вести холостяцкую жизнь в Москву. Трезво рассудив, что Ульрика, тем более ее крошечная дочь не виноваты, Александра Степановна пригрела несчастную любовь супруга и добилась, чтобы права маленькой Наташи были соблюдены. Ульрика вскоре умерла, а Наталью Ивановну признали законной дочерью Загряжского, и она росла вместе с сестрами Екатериной и Софьей.
Три сестры стали фрейлинами императрицы, были обласканы при дворе. Причем не только самой императорской четой, но и любовником императрицы Охотниковым, да так, что того жестоко убили при выходе из театра, а Наталью, чтобы не было ненужных разговоров и расследований, быстренько выдали замуж за Николая Афанасьевича Гончарова. Блиставшая на балах красавица Наталья Ивановна Загряжская вмиг стала помещицей Гончаровой.
Скандально? Наверное, но теперь она хорошо знала, что красивой внешностью надо еще распорядиться с умом. А у младшей ее дочери Таши внешность не просто хороша, она повторила свою бабку Ульрику, о красоте которой ходили легенды и много лет после ее смерти.
Но у Натальи Ивановны с Николаем Афанасьевичем жизнь не сложилась. Гончаровы – род очень древний, как и Загряжские, и очень богатый. Полотняные заводы Гончаровых знали по всей Европе, под их парусами ходили не только корабли императора Петра Великого, но и английские суда. А были еще конные заводы, своя бумага, качественная и высоко ценившаяся, с водяными знаками, было множество крепостных, хорошие пашни и леса…
И все это превратилось ни во что! Каждый из мужчин Гончаровых старался по-своему. Свекор Натальи Ивановны Афанасий Николаевич Гончаров привез в Полотняный Завод француженку мадемуазель Бабетт и с ее помощью быстро просаживал нажитое предками, видимо, рассуждая подобно французскому королю: после меня хоть потоп.
Растратить такие капиталы смог бы не каждый, но Афанасий Николаевич справился, после себя он оставил долгу полтора миллиона и совершенно расстроенное хозяйство.
Но это были не все неприятности. Супруг Натальи Ивановны Николай Афанасьевич Гончаров после неудачного падения с лошади страдал периодическими помутнениями рассудка, а после отказа отца в управлении делами полотняных заводов еще и запил. Жить с больным пьющим мужем и шестью детьми на подачки свекра было невыносимо трудно, ни о каком Петербурге речи не шло, но и пребывание в Москве становилось не по карману. Только необходимость учить сыновей и вывозить в свет повзрослевших дочерей заставляла Наталью Ивановну держать дом на Никитской. Дом был большим, но очень старым, жизнь в нем весьма скромной. Будучи наследниками огромных поместий, Гончаровы едва сводили концы с концами. Хотя было понятно, что ко времени их вступления в наследство от имений останутся одни долги.