Страница 31 из 47
Нашарив наконец связку, он вставил ключ в скважину, повернул его, затем открыл второй замок и, распахнув дверь, перешагнул через порог...
В следующую секунду он попятился и вылетел на лестницу.
Это была не его квартира.
– Пить надо меньше, – сказал он самому себе и потряс головой, чтобы в ней прояснилось.
Но если это не его квартира – тогда как же он открыл замки своими ключами?
Он поднял взгляд, прочитал номер на двери... и растерянно заморгал. Все-таки это его квартира, во всяком случае, номер на двери совпадал с данными его прописки.
На всякий случай он даже вытащил паспорт и сверил номер.
Нет никакой ошибки.
Значит, у него была зрительная галлюцинация...
Он снова открыл дверь, переступил порог, на всякий случай прикрыв глаза, досчитал до двадцати и только тогда огляделся...
Все было в точности как первый раз.
Перед ним были голые стены.
Ни привычного ковра на полу, ни зеркальной вешалки, ни стойки для обуви, ни стеллажа для всяких мелочей, занимавшего значительную часть прихожей. Не было даже неподъемной мраморной колонны, которую Иннокентий в глубине души ненавидел, но тем не менее не позволял не то что выкинуть, но даже передвинуть.
– Ё-моё! – воскликнул Крутилло, повертев головой.
Его голос гулко отразился от голых стен, и опустевшая прихожая отозвалась насмешливым эхом.
– Обокрали! – вслух высказал Иннокентий единственное пришедшее в голову предположение.
Однако двери не взломаны... да и кому мог понадобиться старый стеллаж? А тем более та самая мраморная колонна, которую и с места-то сдвинуть можно было только вчетвером!
Он неуверенной походкой пересек прихожую, толкнул дверь гостиной...
Здесь тоже было совершенно пусто.
Бесследно исчезла чудесная антикварная горка вместе с наполнявшим ее кузнецовским фарфором, исчез круглый стол карельской березы, исчезли десять стульев в стиле ампир... не говоря уже об огромном плазменном телевизоре, музыкальном центре и прочих милых пустячках. Издевательским напоминанием о прежней роскоши служили прямоугольные пятна на обоях в тех местах, где прежде висели картины и гравюры.
– За что?! – выкрикнул Иннокентий, подняв руки над головой. – За что?!
Ему казалось, что он совершенно не заслужил свалившегося на его голову несчастья. Конечно, он не был праведником, не вел безупречную жизнь, но вокруг столько людей гораздо более достойных наказания – а выбрали почему-то его!
Покинув гостиную, на негнущихся ногах он пересек коридор и заглянул в свой кабинет.
Точнее, в комнату, которая когда-то была его кабинетом.
Теперь это была просто пустая, плохо освещенная комната, потому что вместе с прекрасным столом красного дерева, вместе с парой резных, обитых кожей старинных кресел, вместе с английскими ореховыми книжными шкафами исчезли два бронзовых бра (Франция, восемнадцатый век), люстра (Испания, ручная работа) и настольная лампа (Германия, девятнадцатый век, накладное серебро).
Иннокентий застонал.
Это был удар, причем удар ниже пояса.
И тут перед его внутренним взором замаячила отвратительная, но совершенно очевидная истина.
Кто же еще мог нанести ему удар ниже пояса, как не Маргарита? Кто, кроме жены, способен на такую подлость?
Конечно, это она!
Иннокентий схватился за голову и вышел в коридор.
И в это мгновение зазвонил дверной звонок.
В первый момент он вообразил, что это вернулась Маргарита. В ее душе неожиданно проснулась совесть, и она приехала мириться, привезя обратно всю мебель.
Впрочем, уже в следующую секунду Крутилло сообразил, что ждать от Маргариты такого благородства не приходится. Это не в ее духе. Если она вернулась, то только для того, чтобы преподнести мужу еще какую-нибудь пакость.
– И у тебя хватает совести взглянуть мне в глаза после того, что ты сделала? – выпалил Иннокентий, открывая дверь.
Но на пороге стояла вовсе не Маргарита.
Там стояли две совершенно незнакомые женщины. Одна была очень даже привлекательная – стройная блондинка в отлично сшитом брючном костюме. Вторая представляла полную ее противоположность – очень полная, можно даже сказать, толстая, с растрепанными рыжими волосами, в широкой коричневой юбке и какой-то бесформенной кофте неопределенно-кирпичного цвета.
– Это вы нам? – удивленно осведомилась блондинка.
– Нет, – ответил Иннокентий, слегка смутившись. – А вы, собственно, кто? А вы к кому?
– А ваша жена дома? – вкрадчиво поинтересовалась блондинка.
Крутилло только молча потряс сжатыми кулаками.
– Мы по поводу уборки, – проговорила блондинка, недоуменно оглядевшись. – Нам передали, что Маргарита Павловна искала... ей нужна женщина, чтобы убирать квартиру... впрочем, я вижу, что убирать здесь, собственно говоря, нечего...
– Убирать квартиру? – растерянно переспросил Иннокентий, еще раз окинув взглядом блондинку. – Вы?
– Нет, не я, – женщина чуть заметно усмехнулась, – моя сестра, двоюродная, – она кивнула на рыжеволосую толстуху. – Она приехала из Новохоперска и очень нуждается в работе... только она очень стеснительная! – блондинка пихнула свою спутницу локтем, та выпучила глаза и вымолвила:
– Гы!
– Вот видите! – блондинка пожала плечами. – Она всех стесняется, а мужчин – в особенности! Но вы не думайте, – спохватилась женщина, – она очень аккуратная и работящая! У себя в Новохоперске она убирала целый дом культуры! И еще впридачу районную поликлинику!
Но у меня не дом культуры и не поликлиника, – отмахнулся Иннокентий, – и вообще, как вы справедливо заметили, убирать здесь вообще нечего. С сегодняшнего дня. И Маргарита Павловна здесь больше не проживает. Тоже с сегодняшнего дня.
– Да что вы говорите! – протянула блондинка, что-то про себя соображая, и вытянула шею, заглядывая через плечо хозяина.
– Да-да, – Иннокентий наконец рассердился и принялся вытеснять беспардонных посетительниц из прихожей, – вы правильно поняли! Жена от меня ушла вместе со всей обстановкой!
– Так-таки со всей? – не унималась настырная блондинка.
– Абсолютно! – выпалил Иннокентий. – Оставила мне голые стены! Ушла к любовнику! Вы удовлетворены? Так что извините, ничем не могу вам помочь и больше вас не задерживаю!
– А ее новый адрес... – начала блондинка.
– Не знаю! – выкрикнул Крутилло. – Она мне его не сообщила! До свидания!
Дверь захлопнулась.
– Из Новохоперска, значит? – обиженным тоном проговорила Катя, спускаясь по лестнице. – Неужели ты не могла подобрать какой-нибудь город поприличнее?
– А чем тебя не устроил Новохоперск? Замечательный, высококультурный город... районный центр, между прочим! А ты что – хотела бы приехать из Монтевидео?
– Ну зачем уж сразу Монтевидео? – Катя засмущалась. – Ну хоть что-нибудь поприличнее... хотя бы Нефтеюганск... И потом – что это ты наговорила про дом культуры и поликлинику?
– Ну я же должна была показать товар лицом! Должна была устроить тебе рекламу! Рассматривай это как обычную пиар-кампанию. Кстати, должна сказать, что ты замечательно вошла в образ и подыграла мне! Особенно удачно получилось это «Гы»!
– Ты считаешь? – Катерина смущенно зарделась.
– Я уверена!
– Но как бы то ни было, а мы ни на сантиметр не приблизились к злополучному чемоданчику!
– Отрицательный результат – тоже результат! – вздохнула Ирина.
– Ну да, – Катя всхлипнула, – ты так говоришь потому, что не твоего мужа обещают убить!
– Ну не плачь, – Ирина погладила подругу по плечу, – мы обязательно что-нибудь придумаем. А ты пока причешись и губы подкрась...
Они отошли в сторонку, к двери черного хода какого-то магазина. Подъехал фургон, на котором было написано «Мебель», из него вылезли грузчики – те самые мужики, которых Катя видела в бистро «Маргаритка». Только они удобно расположились на ступеньках, чтобы покурить, как из магазина выскочила средних лет крепкая женщина. Волосы ее были растрепаны, лицо шло красными пятнами.