Страница 25 из 47
– Но у меня... – проговорила она, кое-как справившись с дрожащим голосом, – но у меня этого нет...
– То есть как – нет? – переспросила незнакомка, и в ее голосе впервые прозвучала какая-то человеческая интонация. Причем Кате показалось, что это был страх.
– Нет! – повторила Катерина. – Вчера вечером на меня напали какие-то двое и... отобрали его!
– Это еще больше осложняет ваше положение! – прошипела Катина собеседница. – На вашем месте я постаралась бы его найти! Причем как можно быстрее! Не нужно глупых отговорок, все равно вам никто не поверит!
Она на секунду замолчала, а потом торопливо проговорила с настороженной интонацией:
– Вот что, дольше говорить я не могу, иначе меня могут запеленговать. Но имейте в виду: у вас только два дня на то, чтобы найти груз! Иначе так и знайте – придется отправиться на опознание!
– Постойте! – вскрикнула Катерина. – Но как же я... где же я... когда же я...
Однако в трубке уже раздавались гудки отбоя.
Катерина бросила телефон на стол и бессильно уронила руки.
Это была катастрофа!
Еще недавно, какой-нибудь час назад... да что час, десять минут назад все было так хорошо! Катерина обдумывала будущее панно, возможно, самую лучшую свою работу, возможно, работу, которая принесет ей долгожданную известность, и на ее горизонте не было ни облачка! А сейчас... сейчас в ее голове не осталось никаких мыслей о творчестве, вообще никаких мыслей, только страх... страх за себя, а самое главное – за мужа!
Она снова представила Валика в морге, и ей стало совсем плохо.
Нужно позвонить ему... предупредить... убедиться, что с ним все в порядке... в конце концов, страшная незнакомка права, Копенгаген вовсе не так далеко, а у Валика есть роуминг...
Дрожащими руками она схватила мобильный телефон. После разговора с загадочной незнакомкой ей трудно было заставить себя прикоснуться к нему, телефон казался ей чем-то страшным, то ли бомбой замедленного действия, то ли свернувшейся клубком гремучей змеей, но страх пришлось преодолеть.
Она набрала номер мужа, но женский голос что-то произнес на незнакомом языке, а потом повторил по-английски, что абонент временно недоступен.
Кате стало еще страшнее.
Может быть, она уже опоздала, и Валик уже лежит на металлическом столе копенгагенского морга? Или там у них не металлические столы, а что-то совсем другое...
От страха у нее тряслись руки, пересохло во рту...
И снова она прибегла к испытанному успокоительному средству: отправилась на кухню.
Ветчина кончилась, в холодильнике засыхал кусок костромского сыра. И масло кончилось. И батон... Она забыла вчера зайти в магазин... То есть вчера продуктов было достаточно... Катя рассердилась на себя – Валику грозит опасность, а она думает о каких-то батонах!
Она нашла в буфете пачку ржаных хлебцев, которые, надо думать, принес в подарок кто-то из подруг, погрызла их в рассеянности, и тут вдруг свершилось чудо – из-за пакетов с гречневой крупой и макаронами показался краешек конфетной коробки. Катерина дернула коробку на себя, рассыпала блинную муку и какие-то бульонные кубики. Коробка была наполовину пуста. Это если смотреть с пессимистической стороны. А если смотреть с точки зрения оптимиста, то коробка была наполовину заполнена шоколадными конфетами с ликером. Катя вспомнила, что ее принесла Ирина месяц назад, когда подруги собрались, чтобы поглядеть Катины работы. Жанка тогда заблажила, что Ирина нарочно закармливает Катьку калориями в то время как нужно посадить ее на зеленый салат и китайскую капусту.
«А чай тоже с китайской капустой пить?» – возмутилась Ирина, ей неприятен был Жаннин командный тон.
И Катя, которая под шумок успела слопать половину конфет, испугалась, что подруги поссорятся, и убрала коробку от греха подальше. И забыла про нее начисто.
– Подальше положишь – поближе возьмешь! – громко сказала она и тут же прикрыла рот рукой.
Ликер высох, конфеты покрылись белым налетом, но все равно Катерине от них здорово полегчало. Она снова смогла думать.
Первое, что пришло ей в голову, – поговорить с подругами. В конце концов, для чего еще нужны друзья, как не для того, чтобы прийти на помощь в трудную минуту?
Катя снова, преодолев страх, схватила мобильный телефон и набрала номер Жанны.
Конечно, Жанна зла на язык и наверняка наговорит ей кучу колкостей, но зато она – очень практичная женщина, и у нее множество полезных знакомств в самых разных областях...
Однако телефон Жанны не отвечал. Точнее, как и телефон мужа, он ответил равнодушным механическим голосом оператора, сообщив Катерине, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Разница была только в том, что на этот раз оператор говорил по-русски.
«Вот так всегда! – обиделась Катя. – Когда Жанна действительно нужна – она непременно выключает телефон! И вообще, если на то пошло, это именно из-за нее со мной случилась эта жуткая история! Ведь это с ней я собралась на выставку, с чего все и началось! Если бы не она, я не поехала бы за этим чемоданчиком...»
Конечно, это было не совсем справедливое утверждение: ведь Катя сама позвала Жанну на злополучную презентацию, и никто, кроме нее, не виноват в том, что она ошиблась номером и поехала к памятнику «Стерегущему», где ей вручили злополучный чемоданчик... но человек всегда стремится найти виноватых в своих несчастьях и редко признает собственную вину!
У Ирины телефон не отвечал. Катя вспомнила, что когда подруга работает, она отключает все телефоны, магнитофоны и приемники, даже выдергивает из розетки вилку телевизора, чтобы Яша случайно не нажал лапой на пульт. Еще Ирка тщательно закручивает все краны, чтобы вода не отвлекала своим капаньем. В квартире стоит гробовая тишина, и допускается в комнату только кокер – он все понимает и ведет себя тихо.
Катя вздохнула и решила, что поедет сейчас в «Бездомную кошку» и попробует расспросить гардеробщицу, как там ее звали? – Дарья Павловна... Возможно, тетка вспомнит, кому она отдала Катин чемоданчик, тогда дело решится положительно, и Валик не пострадает...
Катя помотала головой, чтобы отогнать нехорошие мысли, грустно взглянула на лоскутки, разложенные на рабочем столе, и покинула квартиру.
Доехав на метро до Невского проспекта, Катерина купила на лотке в подземном переходе темные очки и теперь чувствовала себя секретным агентом.
С независимым видом спустившись по ступеням, она толкнула дверь «Бездомной кошки».
Заведение было открыто, но посетителей было пока мало. Давешний молодой человек с оловянными глазами отсутствовал. Другой охранник, долговязый парень в кожаной жилетке, трепался с хорошенькой официанткой. Он скользнул по Катерине равнодушным взглядом и что-то зашептал в розовое ушко своей подружки. Та громко прыснула, покосившись на посетительницу.
Катерина прошла по сводчатому коридору и оказалась возле гардероба. Гардеробщица Дарья Павловна была на посту, она сидела на высоком табурете и разгадывала кроссворд в рекламной газетке. Катя приостановилась возле нее, но увидела мрачную физиономию гардеробщицы, вспомнила, как грубо та обошлась с ней накануне, и прошла мимо, не решившись заговорить.
В первом зале кафе за барной стойкой скучала крашеная перьями полноватая девица, да за угловым столиком двое мужчин о чем-то вполголоса разговаривали.
Катерина остановилась перед стойкой и оглядела витрину с кондитерскими изделиями. Девица за стойкой демонстративно зевнула и принялась протирать чистый стакан.
– Девушка, – обратилась к ней Катя, – мне каппучино...
– Каппучино нет, – мгновенно отозвалась та, – сливки кончились.
– А что есть?
– Эспрессо, американо...
– Ну, давайте американо с лимоном и вот то пирожное...
– Лимона тоже нет.
– А кофе-то хоть есть?
– А как же!
– Ну ладно, давайте без лимона...
Катя взяла чашку кофе и тарелочку с пирожным и уселась за столик неподалеку от стойки. С этого места ей было видно висевшее за спиной у барменши зеркало, в котором отражалась часть коридора и гардероб.