Страница 30 из 110
— Прекрасный вечер, Элия, — пробормотал бог и, бросив пакеты на ковер, подошел к кузине поздороваться.
Не став протягивать мужчине руку для официального поцелуя, богиня притянула склоненную голову принца к себе и, потрепав по пушистым волосам, по-дружески чмокнула в щеку.
— Прекрасный вечер, мой сладкий.
Пока Лейм откашливался, Элия лукаво спросила:
— Скажи, дорогой, зачем тащить напитки из урбо-миров, неужели лоулендское пиво хуже?
— Нет, конечно, — замялся Лейм и все-таки признался. — Только у нас оно бочковое, хочешь выпить — кружку неси. Есть все-таки особое удовольствие в том, чтобы открыть банку…
— И облизать ее грязные края, закусывая хрустящими чипсами, — закончила за кузена богиня и рассмеялась.
— Пожалуй, — весело согласился принц.
У Молодого бога было хорошо на душе. Впереди ждали несколько дней в обществе Элии, и пусть их суждено было провести в многовековой пыли библиотеки, но общество принцессы того стоило.
— Хочешь шоколада? — предложила Элия, и Лейм, заняв кресло рядом с кузиной, с удовольствием налил себе чашечку, захрустел печенюшкой.
А принцесса сплела очередное заклинание и заявила, перекрывая обрушившийся на нее шум только за счет узкого канала связи:
— Нрэн, я в Лоуленде.
— Хорошо. Скоро буду, — кратко отозвался принц, не отвлекаясь от бдительного надзора за сборами огромной армии, упаковкой и сортировкой военной добычи: как рабов, так и прочего движимого имущества. Большей части его надлежало отправиться в постоянную ставку вместе с войском. Там оно переходило в руки постоянных торговых агентов принца, чтобы поступить на рынки миров и быть проданным с наибольшей выгодой, или управляющих Нрэна, для распределения по обширным владениям Бога Войны. Но некоторую, заранее отсортированную долю богатств (оружия, доспехов, пару особенно красивых лошадей, драгоценностей, произведений искусства и прочего) Нрэн всегда забирал с собой в Лоуленд. Так что богу предстояло еще воспользоваться нелюбимой сферой искусства — магией — и открыть несколько порталов для переправки груза через миры.
Принцесса отключила заклинание и потрясла головой, словно надеясь вытряхнуть из нее застрявшие звуки: лязг, крики, стоны, грохот и ржание лошадей.
— Удивляюсь, как Нрэн до сих пор не оглох, — хмыкнула богиня.
— Он отлично умеет слышать только то, что нужно, и игнорировать весь прочий шум, — пояснил Лейм, делясь своим детским опытом общения с братом.
— Ты прав, — поразмыслив, согласилась принцесса. — Ладно, пускай заканчивает, все равно этого педанта от дела не оторвешь без применения силы, а наших скромных талантов для такой титанической работы явно недостаточно. Надеюсь, к утру кузен в Лоуленд прибудет, и мы сможем приступить к работе в библиотеке, распространив слух, что действуем по заданию тирана Нрэна, засадившего нас за штудии оборонных заклятий.
— Я думаю, мне стоит наведаться к Оскару вечерком, — предложил Лейм, рассеянно крутя в пальцах чашечку. — И попросить составить примерный список литературы. Будет с чего начинать.
— Неплохая мысль, дорогой. Впрочем, иные в твою умную голову забредают редко, — одобрила идею Элия, погладив кузена по руке. — А пока выпей еще шоколада, — богиня пролевитировала кувшин к опустевшей чашке Лейма, — дай пищи мозгам и поведай, над какой задачкой бьешься. Что за бумажки прихватил с собой?
Проследив за отправкой большей части своей армии и обоза в один из ближайших к Лоуленду миров, избранный Богом Войны в качестве постоянной ставки, Нрэн открыл еще два портала: к городским казармам для оставшейся части войска, присоединявшейся к постоянно расквартированным в Лоуленде силам, и личный — прямо во двор королевского замка. В последний, когда закрылся портал к казармам, воитель въехал сам. Оставив вышколенных оруженосцев разбираться с неподъемным багажом, распределяя его между королевской оружейной, сокровищницей и апартаментами принца, Нрэн спрыгнул с гигантского буланого жеребца, вполне подходящего для высокого воителя, и бросил поводья груму.
Здоровенный конюх осторожно повел животное в стойло. Злобным нрэнов Грай не был, но боевой конь, идеально натренированный, чтобы убивать и оберегать седока на поле боя, не декоративная дамская лошадка, ценимая за длинную шелковистую гриву и тонкие ноги. Грай повиновался только приказам хозяина и не допустил бы ни малейшей вольности со стороны прислуги. Последний новичок, наслышанный о демонических лошадях принца Энтиора, любивших подзакусить неосмотрительным конюхом, и опасавшийся исключительно их, счел внешне флегматичного Грая вполне безопасным. Фамильярность не прошла дурачку даром. Изменить свое мнение он не успел, удар копытом прервал бесполезное существование.
Бросив мимолетный взгляд на вытянувшуюся в струнку и, кажется, даже переставшую дышать стражу, Нрэн быстрым шагом вошел в замок. Пронесся, наводя трепет на охранников, слуг и рабов, до кабинета короля Лимбера, стоящего первым в перечне пунктов назначения. Не уточняя у секретарей, занят или свободен монарх, открыл дверь и небрежно бросил без малейшего тепла в голосе:
— Я прибыл, дядя.
Отвлекшись от разговора с несколькими высокопоставленными сановниками, невольно вздрогнувшими при виде мрачной фигуры Бога Войны, с огромным мечом на поясе, король, так же коротко и прохладно, как и племянник, произнес:
— Хорошо, — и вернулся к прерванной беседе.
Нрэн, сочтя диалог законченным, притворил дверь, бросил на стол перед испуганно подскочившим на пару метров секретарем пачку документов по завоеванным в очередной кампании мирам, чтобы обеспечить короля деловым чтением, и проследовал далее к своим покоям. Кивнув слугам, словно мураши снующим по комнатам и распаковывающим уже доставленную часть вещей, которые бог не намеревался разбирать лично, разделся и прошел в ванную.
Ступил на ее мраморные плиты и включил воду. Долго мок под обжигающе горячим душем, чтобы смыть неизбежную походную грязь, тщательно драл все тело жесткой, словно наждак, мочалкой, чистил коротко остриженные ногти, несколько раз мыл волосы в травяном шампуне. Слишком памятен был принцу брезгливо сморщенный носик кузины и ее 'Фу!', когда он, истосковавшись в разлуке по ее обществу, явился пред очами возлюбленной, не избавившись от грязи и пыли.
Когда тело и волосы стали отзываться на прикосновение скрипом, Нрэн облегченно вздохнул и, закончив экзекуцию, включил ледяную воду, куда более подходящую для регулярного омовения на взгляд стоика принца. Мужчина вытерся длинным полотенцем, чуть менее грубым, чем мочалка, прошелся гребнем по мокрым волосам. Те, наученные горьким опытом бесполезности сопротивления, покорно распались на мягкие влажные прядки. В приготовленном безмолвным слугой черном халате, расшитом золотом, бог вышел из ванной. Пока Нрэн разбирал личные вещи, его волосы, ниспадающие ниже плеч, успели подсохнуть и распушиться. Принц связал их в хвост шнурком и вернулся к делам.
Оставив большой сверток, опечатанный его личной печатью, в прихожей, Нрэн движением пальца велел слуге переставить распакованную напольную вазу в оливково-голубых тонах в правый угол комнаты, ближе к ширме с горным пейзажем, самолично добавил к коллекции кинжалов, висящих на стене, один новый и присел на вышитые твердые подушечки рядом с крохотным лаковым столиком. Мелкими глотками нарочито медленно принц выпил чашку охлажденного травяного чая невообразимой горечи, в сравнении с которой показался бы сладким хинин, скинул халат и облачился в чистую светло-кремовую рубашку на шнуровке, темно-коричневые брюки, мягкие домашние сапоги. Вместо любимого меча, занявшего место на стойке оружия в парадном углу зала, повесил на пояс кинжал и счел туалет законченным. Мельком глянув в зеркало: не развязалось ли чего, Нрэн прихватил привезенный из похода ларец, по объему и весу более походящий на сундук, и направился туда, куда, будь воля его пылающего сердца, а не дисциплинированного рассудка, он рванул бы, едва переступив порог замка.