Исцеление смертью (ЛП)

— Что я наделал... — пробормотал он, но остальные не сказали ни слова.

Окончание поездки слилось для Томаса в одну сплошную туманную полосу. По дороге им встретились и другие хряски, даже пришлось выпустить в них пару гранат. Потом они выехали за городскую стену, миновали ограду вокруг маленького аэродрома и нырнули в огромные ворота ангара, бдительно охраняемые усиленным нарядом «Удара правой».

Ни у кого не было охоты разговаривать. Томас машинально делал то, о чём его просили, шёл туда, куда приказывали. Они поднялись на борт «айсберга» и отправились проверять готовность судна к полёту; юноша с отсутствующим видом плёлся за своими спутниками, храня полное молчание. Пилот ушла в кабину — запустить двигатели, Лоренс тоже куда-то исчез. Томас свалился на диван в кают-компании и уставился в потолок.

С самого момента убийства Ньюта он ни разу не вспомнил о предстоящем ему рискованном задании. М-да... Он с таким трудом и потерями сбежал из ПОРОКа, а теперь возвращается туда сам, добровольно...

Ну и ладно. Сделанного не воротишь. Он знал, что теперь его до конца жизни будут преследовать страшные картины: задыхающийся, истекающий кровью Чак и дикие, безумные глаза Ньюта. И особенно тот последний момент, когда эти глаза прояснились и наполнились невыразимой, мучительной мольбой.

Томас закрыл глаза, но эти образы по-прежнему горели перед его внутренним взором и ещё долго не давали уснуть.

***

Его разбудил Лоренс:

— Эй, парень, проснись и пой. Мы уже на подлёте. Бросаем твою задницу на произвол судьбы, а сами уносим ноги. Не прими за обиду.

— Какие обиды. — Томас застонал и спустил ноги с дивана. — Сколько мне тащиться оттуда до ПОРОКа?

— Недалеко, несколько миль. Не волнуйся, хряски здесь вряд ли водятся — кругом лес и холод собачий. Ну, может, на лося какого недовольного напорешься или волки попробуют полакомиться твоими ногами. Ерунда на постном масле.

Хорошенькие шутки. Томас взглянул на собеседника — небось, лыбится от уха до уха? Но тот копался в углу, приводя в порядок снаряжение, так что юноша ничего не выяснил.

— Тёплая куртка и рюкзак ждут тебя около люка, — продолжал Лоренс, засовывая какую-то вещичку на полку. — Там у тебя съестное и вода. Мы сделали всё, чтобы твоя прогулка оказалась лёгкой и приятной — сольёшся с природой и всё такое.

Похоже, улыбка на его лице так и не появилась.

— Спасибо, — пробормотал Томас. Он изо всех сил старался не соскользнуть обратно в мрачную яму депрессии. Никак не получалось выбросить Чака и Ньюта из головы.

Лоренс бросил своё занятие и повернулся к приютелю:

— Я хочу кое о чём спросить тебя. Первый и последний раз.

— Ну?

— Ты уверен, что справишься? Насколько я знаю типов из ПОРОКа — они ни перед чем не останавливаются: похищают, мучают, убивают — творят всё, что их душе угодно. Как по мне — так полная бредятина вот так запросто запускать тебя одного в это кубло.

Но Томасу почему-то больше не было страшно.

— Справлюсь. Счастливого пути домой.

Лоренс покачал головой.

— Ты либо самый храбрый парень, кого я когда-либо встречал, либо двинутый на всю голову. Ладно, иди, прими душ, оденься в чистое — покопайся там в шкафчике.

Томас, само собой, не знал, как выглядит в этот момент, но догадывался, что скорее всего, напоминает зомби: мертвенно-бледный, с пустым, безжизненным взглядом... Тот ещё храбрец.

— Хорошо, — ответил он и отправился в ванную — придать себе хоть немного более человеческий вид.

***

«Айсберг» накренился, снижаясь, и Томас вцепился в поручень, вделанный в стену. Входной люк, визжа петлями, пошёл вниз, когда до земли оставалось ещё футов сто. По трюму загулял студёный ветер; гул сопел, изрыгающих пламя, стал громче.

Они спускались над небольшой полянкой посреди заснеженного соснового леса. Приземлиться было некуда. Томасу придётся прыгать.

Судно снизилось, насколько возможно.

— Счастливо, парень, — сказал ему Лоренс и кивнул в сторону открытого люка. — Я бы пожелал тебе вести себя осторожно, но ты вроде не окончательный идиот, так что не буду разводить сопли.

Томас улыбнулся, надеясь, что уж на этот раз Лоренс тоже одарит его улыбкой. Ничуть не бывало.

— О-кей, — сказал юноша. — Как только я попаду на место, то сразу активирую ваш прибор. Думаю, всё пройдёт без проблем.

— Угу, как же. Скорее у меня из носа пиво потечёт, если у нас не возникнет кучи проблем, — скептически заметил Лоренс, однако тон его, не в пример словам, был мягок. — Ну всё, давай. Как только окажешься внизу, топай вон туда. — Он махнул налево.

Томас натянул куртку, продел руки в ремни рюкзака, осторожно сошёл по металлической рампе и присел на корточки на самом краю. До земли было всего четыре фута, не бог весть какая высота, но осторожность не повредит.

Ощущая, как всё внутри него застыло, Томас прыгнул и приземлился в мягкий свежий сугроб.

Он убил Ньюта.

Он выстрелил своему другу в голову.

Глава 57

Видно, лес когда-то чистили: поляна была загромождена срубленными стволами. Со всех сторон её окружали высокие, густые сосны, величественно, словно башни, возносящиеся к небу. Томас загородил рукой глаза от яростного ветра и проводил взглядом «айсберг» — тот, врубив двигатели на полную мощность, взмыл в небо и понёсся к юго-востоку. Вскоре воздушное судно скрылось из виду.

Лес пах свежестью, воздух был хрусток и холоден. Томасу казалось, что он попал в совершенно новый мир, мир, нетронутый страшной заразой. Ему пришло в голову, что он, пожалуй, счастливчик — не каждому в эти дни выпадает удача увидеть и ощутить такое.

Он поддёрнул рюкзак и, полный решимости проделать путь как можно быстрее, двинулся туда, куда указал Лоренс. Он понимал, что здесь, в лесной чаще, где он предоставлен самому себе, у него слишком много времени на размышления. Поэтому чем меньше он будет думать о том, как обошёлся с Ньютом, тем лучше.

Томас вступил под сень густых сосен. Прекрасный запах ошеломил его, и он никак не мог надышаться — просто шёл и шёл, наслаждаясь ароматом, и старался не думать вообще ни о чём.

***

Он довольно быстро продвигался вперёд, сосредоточившись на дороге, на чудесных звуках и запахах леса. Пересвистывались птицы, по ветвям прыгали белки. Подобные картины были для юноши чем-то новым, ведь он бóльшую часть своей жизни провёл в закрытом помещении. По крайней мере, ту часть, что помнил. Лабиринт и Топка не в счёт. Здесь, посреди пышного леса, ему даже не верилось, что где-то на Земле существует такое место, как Топка. Интересно, какой стала бы жизнь всех этих зверушек, если бы человечество действительно полностью исчезло с лица планеты?

Через час с небольшим он вышел на опушку. Перед ним расстилалась голая пустошь. В тех местах, где ветер сдул с земли снежный покров, проступали коричневые островки, лишённые всякой растительности. Повсюду валялись грубые, морщинистые камни всевозможных размеров и форм. Равнина постепенно понижалась и вдруг резко обрывалась вниз. За обрывом лежал океан. Чёткая синяя полоса горизонта отделяла воду от ярко-голубого неба.

В миле впереди, словно вырастая из края прибрежного утёса, возвышалась штаб-квартира ПОРОКа.

Комплекс поражал своими размерами. Он представлял собой нагромождение больших, связанных между собой переходами и коммуникациями, зданий. Стены из белого бетона, лишённые всяческой эстетики, кое-где прорезали узкие бойницы окон. Одно из строений — высокое и округлое — а возносилось над остальными, словно башня. Суровый климат этих мест и постоянная сырость, обусловленная близостью океана, наложили свой отпечаток на внешний вид комплекса — фасады были изборождены трещинами; однако при всём при том казалось, будто это сооружение будет стоять здесь вечно, что бы ни сотворили с ним люди или стихии. Словно сошедшее со страниц мистических романов, оно напоминало зловещий приют для умалишённых — вместилище неприкаянных душ. Самое что ни на есть подходящее место для организации, поставившей себе целью не дать миру реально превратиться в то, чем казался этот комплекс — во всеобщий сумасшедший дом.