Китти, любовь моя!

— В твоем возрасте еще рано говорить о любовных романах, — насмешливо заметила Бэбс.

— Пока вы тут все галдели, я за ними наблюдала. Видите, они держатся за руки? Значит, они любят друг друга, — глядя на новобрачных, возразила Тэсс.

Глава седьмая

Новобрачные мгновенно отпрянули друг от друга. Юные леди весело рассмеялись, но Китти даже не улыбнулась.

— Дернуло же тебя за язык, Тэсс, — взревел Клод. — Убить тебя мало!

— Но... — начала было Тэсс.

Она не договорила, так как дверь снова открылась. Клод, все еще с недовольным видом, обернулся и увидел на пороге лорда Ротли. Он облегченно вздохнул. Более желанного гостя трудно себе представить! Но не успел Клод и слова сказать, как Кейт встала из-за стола и подошла к брату.

— Ралф! Как мама? Ей лучше? Что там происходит?

Барон не спеша вошел и закрыл за собой дверь.

— Мама с тетей Лидией заперлись в будуаре. Дядя Хевершем поймал дядю Блейкмера и потащил его в библиотеку. Тетя Хевершем лежит с мигренью. Остальные благоразумно разошлись по своим норкам. — Ралф повернулся к Клоду: — Ты хотя и обещал мне бурю в стакане воды, дорогой кузен, но мне и во сне не снилось, что ты способен на такое! А теперь ты не мог бы представить меня своей невесте?

Клод взглянул на Китти — она пристально смотрела на Ралфа.

— Китти!

— Да? — Карие глаза жены смотрели на него довольно настороженно.

— Позвольте вам представить моего кузена Ралфа, старшего брата Кейт и главу семьи Ротли.

У этого мужчины были красивые карие глаза, которые будто бы светились изнутри. Китти вздрогнула от мысли, что она где-то уже видела эти глаза. Но этого не может быть — Ралфа она видела впервые. Он улыбнулся и стал с удовольствием разглядывать Китти.

— Ну и ну! Если бы я где-нибудь встретил вас, как Клод, то я бы тоже принял вас за Кейт! Ну, как вы? Нет, напрасно я спросил вас. Вам надо быть поистине святой, чтобы выдержать все проделки, на которые так горазд наш Клод! — сказал Ралф и протянул ей руку.

Китти пожала ее, и только собралась ответить Ралфу, как ее опередил Клод:

— Ну, Ралф! Я надеюсь, что ты наконец оценишь значение того, что произошло. Разве я единственный, кто хотел бы видеть, как графине отплатили ее же собственной монетой?

— Слава богу, она не моя мать, — ответил Ралф. — Согласен, во всем этом есть какая-то доля справедливости. Но пойми, у меня тоже есть мать, которая плачет у меня на груди. Я уверен, что мне придется выслушивать бесконечные причитания и жалобы моей дорогой матушки! И все это, естественно, из-за тебя!

— Положим, так, — сказал Клод, вскинув подбородок. — Но тете Сильвии не надо было падать в тот день в обморок. Ей надо было просто все объяснить, и тогда я посмеялся бы и навсегда забыл этот курьезный случай.

При других обстоятельствах подобные слова оставили бы у Китти неприятный осадок, но сейчас она вынуждена была согласиться с Клодом. Китти вдруг представила, что вместо роскошного усадебного дома — хотя и в центре грандиозного семейного скандала — она осталась в сиротском приюте, никому не нужная и всеми забытая, и ей стало по-настоящему страшно. Потому что самое плохое в ее — пусть и скандальном — настоящем было гораздо лучше, чем самое хорошее в ее темном прошлом.

— Ты знаешь, что лишил свою сестру Барбару повода повеселиться? — спросил у Клода Ралф.

Китти почувствовала себя виноватой и стала искать глазами Бэбс, но Клод ее опередил.

— Бэбс! — позвал он.

— Что тебе, Клод? — спросила сестра, и ее хорошенькое личико помрачнело.

— Ралф напомнил мне, что сегодня должна была состояться вечеринка в честь твоей помолвки. — Вдруг голос у Клода дрогнул и он подошел к Бэбс. — До меня только что дошло, что это значит! Неужели ты в конце концов приняла предложение младшего Чейла?! Как ты могла так легко сдаться?

— Кто бы говорил! Я изменила свое мнение о младшем Чейле!

— Но ты говорила, что с ним ужасно скучно! — возразил Клод.

— Ну да, говорила, но я обнаружила, что он просто очень застенчив и теряется в разговоре со мной. Кстати, Фрэнсис получил в наследство целое состояние! Теперь он независим и владеет большим поместьем. Мы будем жить вдали от обеих семей!

Клод сразу оценил это обстоятельство. Его Шиллингфорд находился довольно близко от «Приора», и сейчас это очень его беспокоило — им с Китти будет трудно укрыться от графини.

— Между прочим, — перебил кузину Ралф, — я забыл вам сказать, что приехала Мэри и Кэт послала меня за вами.

Эта новость положила конец мирной беседе за чайным столиком. Все три юные леди в один голос возмутились: почему кузен сразу не сказал о приезде Мэри? Через несколько секунд бывшая детская опустела, и Клод обнаружил, что они с Китти одни.

— Китти, не стоит переживать из-за этой Тэсс! Она глупа, как курица. Будет смешно, если болтовня этой девчонки поссорит нас, когда мы великолепно осуществили задуманное.

— Мы? — переспросила Китти, глядя на него большими карими глазами.

— Конечно, мы! Должен же наш брак принести хоть какую-то пользу! Но даю вам слово, что это обстоятельство никоим образом не повлияет на мое к вам отношение, — сказал Клод.

Что он хочет этим сказать? — подумала она, но спросить не решилась.

— Вам не под силу утихомирить ваших родственников, — сказала Китти, улыбаясь ему в ответ. — Разумеется, когда вы узнаете обо мне всю правду, у вас пропадет всякое желание защищать меня.

— Какой вздор! — Он подошел к ней и взял ее за руку. — Что бы ни случилось, я не раскаюсь, что женился на вас. Повторяю, благодаря вам сегодня произошло то, о чем я мечтал всю свою жизнь! Хотите верьте, хотите нет, но сегодняшний день — самый счастливый в моей жизни!

Он наклонился и поцеловал ей руку. Сердце Китти забилось сильнее, но она понимала, что его триумф лично к ней не имеет никакого отношения. Она лишь орудие мести. Он отпустил ее руку и открыл дверь.

— Прошу вас, моя жена. Сейчас я представлю вас двум моим сестрам. Мэри и Кэт абсолютно лишены высокомерия и спеси. Они, как и наша молодежь, встретят вас с распростертыми объятиями.

Это приятное сообщение было омрачено внезапно всплывшим образом графини.

— И это вызовет гнев графини, — грустно добавила Китти.

В конечном счете ее избавили от непосредственного общения со свекровью. Еще неизвестно, что хуже — нежелание графини видеть Китти или нелицеприятный разговор с ней. В какой-то степени это было унижением. И это задело Клода за живое, укрепляя его решимость.

Леди Мэри и леди Кэтрин были с Китти очень предупредительны и внимательны, иногда явно переигрывая. И когда Клод, воспользовавшись тем, что сестры переключили внимание на младших девочек, предложил Китти улизнуть, она не сразу поняла, радоваться ей или жалеть, что он увел ее из гостиной, где состоялось это приятное знакомство.

— Ралф говорит, что тетю Сильвию уложили в постель, а дядя Хевершем ухаживает за своей женой, у которой разыгралась сильная мигрень, — сказал Клод, когда они с Китти направлялись к лестнице. — Графиня, скорее всего, в своей гостиной, и, бьюсь об заклад, там же и мой отец.

Китти старалась не думать о неминуемой встрече, зная, что для нее это будет суровым испытанием.

Когда они с Клодом шли по длинному коридору, ее сердце билось так, будто за нею гналась стая собак. Взглянув на Клода, она увидела, что его упрямый подбородок воинственно выступает вперед и глаза горят жаждой мести. Китти стало не по себе — это означало, что Клод готов дать решительный отпор графине Блейкмер. Только теперь Китти осознала, что обрекла себя на роль пешки в чужой игре.

Наконец Клод остановился у двери и, взглянув на Китти, широко улыбнулся.

— Я чувствую себя так, будто открываю самую важную страницу в своей жизни! — торжественно произнес он.

Как ни странно, но слова Клода придали Китти мужества. Вслед за мужем она вошла в комнату. На нее тут же повеяло ледяным холодом, как это бывает в почти пустых помещениях.