Солнце после ливня

— Нам обоим надо вылезать из воды и чем-нибудь прикрыться, пока мы не сгорели. — Слова прозвучали фальшиво.

Он и так уже горел. Горело все его тело. И прикрыться было нечем: шорты и майка остались в лодке.

Но молодой человек собрался и уже мог контролировать неосознанную реакцию своего тела на наготу Джорджии. Она находилась у него за спиной. Наверно, искала способ последовать его совету: каким-то образом защитить кожу от солнца. Пыталась ли одеться? А может, получала удовольствие, доводя мужчин своей сексапильностью до бешенства, осознавая власть над ними?

Ни к чему скромничать, да она, скорее всего, и не собиралась этого делать. Джейсон нашел ее купальник и на секунду обернулся, чтобы подать его.

Джорджия поспешно схватила пляжное одеяние, и в этот момент Джейсон успел увидеть мириады солнечных бликов на воде, ласкавшей ее кожу.

Как он завидовал морским волнам, целовавшим ее тело. Как ему хотелось прижаться к нему губами, ласкать языком… Но Джейсон просто отвернулся и сказал:

— Мне нужно кое-что у тебя спросить. Это важно, — голос его звучал хрипло. — Мы поговорим там, в тени.

У подножия холма был укреплен яркий зонтик. Джейсон направился к нему, прихватив по дороге сумку и шлепанцы Джорджии. Полотенце он не нашел. В такой близости от дома, скорее всего, в нем не было необходимости. Жаль. Он мог бы обернуть его вокруг бедер, дабы скрыть возбуждение.

Однако возникшая снова мысль о сделанном ею когда-то аборте явилась наилучшим успокаивающим средством, которое только могло пожелать тело Джейсона.

Его плавки почти ничего не прикрывают, думала Джорджия, ступая следом за ним по горячему песку. Мужчина просто не имеет права выглядеть таким греховно сексуальным. Но оторваться от Джейсона она не могла. Загорелая кожа подчеркивала его сильную мускулатуру, широкие плечи, мощную грудь, узкие бедра и крепкие длинные ноги.

Это было слишком! Она старалась не смотреть на него, но глаза сами собой снова и снова «набрасывались» на его фигуру.

Вздохнув, она присела в тени рядом с ним. Джорджия старалась повыше подтянуть лямки купальника, думая в этот момент о том, насколько в море вода успела скрыть ее наготу. Но стоит ли добиваться ответа на этот вопрос.

— О чем ты хотел спросить? — Купальник, который показался ей самым обычным и скромным при покупке, теперь выглядел чрезмерно открытым и вызывающим. Она сжалась, приготовившись к новому этапу борьбы. Он говорил, что разговор будет важным. По-видимому, связанным с наследством. — Может, нам будет удобнее вернуться в дом? — с надеждой спросила Джорджия. Она чувствовала бы себя лучше защищенной от его пронизывающего взгляда, если бы была одета.

— Чтобы Блоссом велела нам вести себя прилично и сидеть рядышком, словно благовоспитанные детки? Не думаю, что так будет лучше.

В едкой усмешке чувствовались жесткие, стальные нотки. Джейсон говорил как человек, способный смести любого, кто встанет у него на пути, включая непреклонную Блоссом. Видимо, он твердо решил наконец сказать то, что хотел сказать давно. И если она не имела веских аргументов для оправданий, то лучше было бы ей во всем с ним согласиться.

Что ж, Джорджия даст ему пять минут. Более долгого пребывания в его обществе она не выдержит, тем более, находясь в полуобнаженном виде.

Джорджия прекратила тяжко вздыхать. Просто села, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Так ее тело было максимально прикрыто. Она не могла с уверенностью сказать, что таким образом полностью подавила сексуальное возбуждение. Но, по крайней мере, оно ушло куда-то вглубь.

Уставившись на линию горизонта, женщина спросила:

— Ну, так что же?

У нее нет никаких причин нервничать, убеждала она сама себя. Вчера он понял, что она не желает его прикосновений, ночью он вел себя прилично. Если забыть о долгих годах вражды, то сейчас они могут быть даже партнерами в делах.

— Скажи мне, что случилось с нашим ребенком?

Смысл вопроса шокировал ее больше, чем грубая форма, в которой он был задан. Гнев на Джейсона за его давнее предательство снова охватил ее. Она повернула голову и укоризненно посмотрела на его непроницаемое лицо.

— Почему ты сейчас этим интересуешься? — Боль потери снова пронзила женщину. Она прозвучала в ее голосе. Как сильно Джорджия хотела ребенка! — Семь лет назад, когда все случилось, ты ничего не желал знать.

С непроницаемым видом она поднялась и хотела было уйти, но пальцы Джейсона железной хваткой вцепились в ее щиколотку:

— Пусти!

— Только после того, как ты дашь ответ.

Но Джорджия не собиралась ничего ему докладывать. Ведь он в свое время узнал все от Вивьен и, как ни в чем не бывало, продолжил жить своей жизнью. А сейчас она не собиралась подвергать себя муке, рассказывая ему об ужасных часах в своей жизни после выкидыша, о последовавшем затем долгом периоде депрессии. Говорить об этом только для того, чтобы удовлетворить его любопытство?

Джорджия постаралась выдернуть ногу из его руки, но мужские пальцы не разжимались. Сила Джейсона была просто поразительной. Как жаль, что ей не соответствовал его характер.

— Отстань от меня! — женщина упала на песок, готовясь бросить ему горсть в лицо. Железная хватка ослабла — Джорджия была свободна. Она решила больше не предпринимать никаких попыток самообороны. А он может заставить ее сидеть здесь хоть целую вечность, но не заставит говорить.

Однако ее непреклонная решимость дала трещину, когда Джейсон с горечью проговорил:

— Давай поставим вопрос по-другому. Почему ты сделала аборт? Ведь я собирался жениться на тебе, заботиться о вас обоих.

— Что я сделала? — непроизвольно вырвалось у Джорджии. Она недоуменно смотрела на него, приподняв брови и пытаясь осмыслить его фразу.

— Ты слышала. — Его глаза потемнели от горечи. — Просто объясни почему. Я должен понять, почему ты так поступила. Когда я пойму это, я уйду из твоей жизни и не буду больше мешать тебе.

Это угроза или обещание? — спросила она себя, подумав, что это все же больше походит на угрозу. Джорджия ощутила пустоту и неуверенность. Ее пальцы зарылись в песок, как бы желая найти опору в его недрах. Но как ей продолжать жить, если она никогда больше не увидит Джейсона?

Я, должно быть, схожу с ума, сказала Джорджия сама себе.

Затем посмотрела на Джейсона, на его гладкую смуглую кожу, на сильные мышцы, на его великолепное тело, и, желая отгородиться от всего этого, застонав, закрыла глаза.

— Ты предложил мне брак из чувства долга. Потому что такой поступок был бы правильным. Потом, выслушав в тот жуткий день Гарольда, ты полностью поверил ему. Ты даже не последовал за мной, чтобы выслушать мою версию. Ты просто дал мне уйти потому, что я была тебе противна, — пробормотала она.

Ее дух еще пытался бороться, но личность была подавлена, она снова стала такой, какой была много лет назад, даже голос звучал смущенно и неуверенно, как в юности. Джорджия всхлипнула.

Он заговорил:

— Я не пошел за тобой и, наверно, поступил неправильно, но я пытался убедить нашего обожаемого отчима не очернять тебя гнусными наветами. Я и не предполагал тогда, что ты сразу упорхнешь, словно испуганная птичка. — Он нервно выдохнул. — Пошли домой! — Джейсон резко поднялся, прихватив вещи Джорджии. — Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь. Наверно, это от жары. А может, тебе просто стоит поесть. Мы продолжим разговор позже.

Джорджии хотелось, чтобы он ушел, но он стоял и ждал ее. Он не помог ей встать и не дотронулся до нее, хотя она жаждала его прикосновений, чувствуя, как адское пламя страсти сжигает ее. А Джейсон лишь бросал на женщину косые взгляды исподлобья, дабы убедиться, не лишилась ли она чувств.

Джорджия никак не могла собраться с мыслями. Ее рассудок и здравомыслие были повержены в прах.

Джейсон сделал шаг по направлению к веранде.

— Я не… — бросила было она ему вслед, но он прервал ее:

— Не сейчас. После ленча. И помни, что я не желаю выслушивать ложь. Я просто хочу знать причину. Потом я тебя оставлю. Нам не понадобится больше видеть друг друга.