Страница 3 из 28
Если он коснется ее, она, пожалуй, будто девственница Викторианской эпохи, упадет в обморок. А ему вдруг так захотелось попробовать на ощупь ее чудесные волосы!
— Я сейчас уйду, — промямлила Рози.
Хрупкое тело девушки слегка дрожало. Себастиана так и подмывало спросить, что с ней. Попытаться помочь и успокоить. Но он подавил мелькнувшее желание. Она наверняка испугается и бросится бежать, если он при таком коротком знакомстве проявит к ней личный интерес. Успеется!
— Нет, пожалуйста, продолжайте вашу работу, — как можно более равнодушным тоном произнес он. — Она должна быть сделана. А мне вы не мешаете.
Рози каким-то образом нашла в себе силы посмотреть на него. Он снял кожаный пиджак и остался в темном свитере тонкой шерсти, который обтягивал безукоризненно пропорциональный торс. И у него удивительно длинные ноги и узкие сексуальные бедра. Во рту девушки пересохло. Ей стало трудно дышать. Где-то глубоко внутри у нее возникло странное, тревожное ощущение разгоравшегося пожара.
Себастиан Гарсиа оказался первым мужчиной, который заставил ее услышать зов плоти. Она будто потеряла власть над собственным телом и мыслями. К счастью, он не заметил, как она таращила на него глаза. И не подозревал о своем воздействии на нее.
Рози повернулась к нему спиной, опустилась на колени и яростно набросилась на несколько оставшихся пятен сухой краски. Разумеется, ее присутствие в комнате, которая, очевидно, была его спальней, ему не помешает. Ведь она всего лишь уборщица. Женщина, которую никто не замечает после того, как ей дали задание.
Поэтому надо признаться хотя бы себе, что думать, будто он проявил к ней интерес, глупо. И глупо было явиться сюда в поисках отца, который никогда не нуждался в ней.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Рози сидела на краю кровати, понуро опустив голову. Сегодня день ее рождения. И еще никогда она не чувствовала себя такой одинокой.
Ее не огорчало, что весь день она провела на карачках. Ведь, в конце концов, ей платили как уборщице. Ей не нужны суета, фанфары и подарки в яркой упаковке. Ничего подобного она не хотела. Ее пугал долгий вечер впереди.
Для нее с мамой дни рождения всегда были особыми днями. У них не хватало денег на роскошные подарки, но к ужину мама непременно что-нибудь придумывала. Свечи на столе, бутылка недорогого вина…
Рози охватил приступ негодования. Как все это несправедливо! Мать бралась за любую работу, чтобы содержать себя и дочь. Она стирала, скребла и чистила, экономила, отказывая себе во всем, чтобы хоть как-то свести концы с концами. А отец в это время купался в роскоши, совершенно не думая о судьбе соблазненной им девушки и ее ребенка.
Рози вскочила и заметалась по отведенной для нее маленькой комнате под крышей.
Пока росла, она научилась не спрашивать об отце. Ответ она получала всегда один и тот же: «Мы очень любили друг друга. Но это было неправильно». Слова матери ничего не проясняли, и Рози перестала задавать вопросы. Тем более, что после такого разговора мать выглядела очень грустной.
Но за несколько дней до смерти, словно чувствуя, что конец близко, мать призналась: «Твой отец не знал о твоем существовании. Я жила с твоими дедушкой и бабушкой, но, как только поняла, что беременна, ушла из дома. Он был женат.
Если бы я рассказала ему о тебе, он попал бы в ужасное положение. Чтобы не доставлять ему неприятностей, я просто исчезла. Решила, что так будет лучше для всех нас. — Глаза матери наполнились слезами. — Я не хочу, чтобы ты плохо о нем думала. Он прекрасный человек».
Рози тогда не поверила. Не верила и теперь. Хотела бы поверить, по не могла. Она не сомневалась, что мать желала представить любовника в лучшем свете. И все ради нее. Чтобы дочь не потратила жизнь, вынашивая чувство горькой обиды против мужчины, которого бедная мать, очевидно, все еще любила.
Бессознательно Рози положила руку на грудь. Сквозь тонкую ткань футболки прощупывался кулон. Доказательство, что Рози — дочь Маркуса Труна.
Она побледнела, вспомнив, как мать попросила принести маленькую коробочку. Рози нашла ее на дне ящика с бельем в комоде. Открыв коробочку, она увидела кулон: звездное сияние сапфиров и алмазов на тяжелой золотой цепи.
— Много лет назад твой отец подарил мне это в знак своей любви. Это особенная вещь. Я хочу, чтобы ты берегла ее.
— А он настоящий? — с трудом выдавила из себя Рози. Лучистая, простодушная улыбка матери рассеяла ее сомнения.
— Это очень ценная вещица, дорогая. Ты должна беречь ее. Он говорил мне, что она была в его семье многие годы.
Подойдя к туалетному столику, Рози увидела в зеркале свои полные гнева глаза. Она дала себе слово, что, если ей удастся встретиться с отцом, она вернет ему кулон. Пусть подарит его новой жене! Ей не нужна эта ненавистная безделушка!
Зажмурив глаза, Рози набрала в легкие побольше воздуха и медленно выдохнула. Незавидная ситуация. Она не была мстительной особой. Напротив. Джин всегда подчеркивала, что она слишком доверчива и часто поступает во вред себе. Поэтому лучше перестать придумывать гадости о мужчине, которого любила мать. Не ей судить его. Достаточно сделать то, ради чего она сюда приехала.
Правда, ясного представления о том, что она собирается делать, у нее не было. Ее цель — встретиться с отцом. А в его отсутствие хотя бы изучить дом. Ведь его семья жила в нем уже много поколений. И она надеялась подобрать ключи к разгадке его личности.
На чердачном этаже имелось четыре спальни и одна ванная. Ее напарница, Шарон, все время ворчала. Она не понимала, почему они должны ютиться на чердаке, когда на первом этаже есть свободные просторные спальни. Ей хотелось пожить в роскоши хоть раз в жизни.
— Я согласилась на эту вшивую работу, чтобы иметь деньги, когда перееду к своему парню в город. Я не намерена прозябать в этом захолустье!
Рози, наоборот, находила комнаты, которые им отвели, очаровательными и стильными. Сводчатые потолки, шероховатая штукатурка, крашеные полы и хорошенькие, с узором занавески па окнах, над которыми нависал карниз крыши. Из маленького окна виднелась деревня. В воскресенье она обязательно отыщет дом, где дедушка с бабушкой прожили всю свою совместную жизнь и где родилась и выросла ее мать.
Но свое мнение Рози держала при себе. За короткое время их знакомства она быстро поняла, что, когда Шарон ворчит, спорить с ней бесполезно.
Спустившись на первый этаж, Рози остановилась и прислушалась к тишине. Она осталась одна в доме.
Сразу после ужина Шарон, выкрасившая накануне волосы в дикий малиновый цвет, оделась в ярко-красную мини-юбку и в черный с блестками свитер и уехала в город со своим парнем.
— Я запираю входную дверь в одиннадцать. — Миссис Партридж встала из-за стола и включила посудомоечную машину. — Ключа, Шарон, я тебе не дам, даже и не проси. Если не вернешься до одиннадцати, будешь ночевать на свежем воздухе. — Когда девушка вихрем вылетела из комнаты, домоправительница обратилась к Рози: — Можешь включить телевизор, если захочешь. Я иду к себе. Моим ногам нужен отдых.
Себастиана Гарсию Рози не видела со дня их встречи в его спальне, хотя он и утверждал, что приехал сюда проследить за уборкой и чисткой. Шарон сообщила ей, что красавцу испанцу позвонили из лондонской штаб-квартиры их общей с Маркусом компании и он уехал.
И хорошо, подумала она, иронически улыбнувшись. Во время той первой, краткой встречи Рози вела себя как испуганный ребенок. А она здесь не для того, чтобы ставить себя в неловкое положение, мечтая о человеке совершенно недосягаемом. Зачем выставлять себя наивным и глупым существом? Почему, когда он рядом, она краснеет и заикается?
Итак, в ее распоряжении пугающе огромный роскошный дом отца. Такие интерьеры она видела, листая глянцевые журналы в приемной зубного врача. Она почувствовала себя пробравшимся в чужой дом воришкой и быстро направилась к узкой лестнице из полированного дуба, ведущей на кухню.