Страница 25 из 28
Единственным, что удручало Андреа, было то, что придется снова возвращаться на дедову яхту.
Она давила на нее все больше и больше, и не только аляповатой роскошью своего декора, просто она напоминала ей о том, о чем думать совсем не хотелось, — о цели, ради которой она приехала в Грецию.
— Никос! Нам обязательно жить на яхте?
— А ты не хочешь? — Никос удивился. Он до сих пор не встречал женщины, которая не пришла бы в восторг от возможности пожить в плавающем дворце.
Но Андреа не такая, как все, напомнил он себе. По разным причинам. Андреа покачала головой.
— А нельзя пожить здесь, на Крите?
Он снисходительно улыбнулся.
— Почему нет? Я позвоню на яхту и закажу номер в приличном отеле. Или, может, ты хочешь виллу?
— А если просто ездить и останавливаться на ночь в какой — нибудь придорожной гостинице? Мы проезжали много таких гостиниц.
Он пристально посмотрел на нее.
— Ты правда этого хочешь?
— Да, хочу! Это будет так интересно! У меня еще никогда не было такого путешествия!
Ее голос звенел от восторга.
— Твое желание для меня закон, моя любимая жена, — с улыбкой сказал Никос.
Пять прекрасных, незабываемых дней Андреа путешествовала с Никосом по острову. Пять жарких, обжигающих ночей она провела в его страстных объятиях. Все сомнения были забыты. Это особые дни, думала Андреа. Такого больше никогда не будет. Значит, надо взять от них все.
У нее больно сжималось сердце при мысли, что им предстоит расстаться. В ушах звучали его слова: «Надо жить, пока мы живы, Андреа. И наилучшим образом использовать то, что нам дано, — ум, сердце, а также тело и чувства».
Она так и сделает — выпьет каждую каплю счастья, впитает в себя каждое мгновение наслаждения и страсти и каждый миг тихого блаженства.
И растянет эти мгновения на всю жизнь.
Время снова восстановит свое течение, и ей придется смириться, как бы это ни было тяжело. Андреа как никто другой знала, сколь скупа человеческая жизнь на счастье. Примером тому ее мать. И все-таки Андреа была уверена, что она ни за что не отказалась бы от короткого счастья с любимым человеком, будь такое возможно, пусть даже за ним последуют долгие пустые годы…
И со мной будет то же самое…
Когда они в свой последний вечер на Крите подъехали к причалу и Андреа увидела на фоне багрового заката стоявшую на якоре яхту, она была близка к отчаянию. Ее счастье подходило к концу, чтобы никогда больше не повториться.
Я люблю его, подумала она. Я люблю его.
Она никогда не отречется от этих слов.
И никогда никому их не скажет.
Андреа бесцельно бродила по палубе яхты, которая быстро, уверенно шла к Пирею. Небо на востоке начало светлеть. Скоро рассвет, подумала Андреа. Никос спал в каюте, обессиленный любовью.
Это был последний раз, с тоской подумала она.
Андреа уставилась невидящими глазами на море, чувствуя, как прокатываются волны под килем роскошной греческой яхты.
Все это было похоже на сон. Действительность ждала ее дома: сырая муниципальная квартира, в которой она прожила всю свою жизнь, душащие их с Ким долги — чтобы оплатить лечение Андреа, мать взяла денег в долг под грабительский процент, ведь она не могла представить в качестве гарантии какие-либо ценности.
Для того я и приехала в Грецию, чтобы освободить ее от этого бремени, дать ей наконец хоть немного счастья и покоя.
Никаких препятствий к этому больше не было — деньги лежали на ее счете в банке. Оставалось лишь приехать домой и начать их тратить.
Бросив Никоса.
Ты его никогда больше не увидишь, никогда не обнимешь его, никогда больше вы не будете заниматься любовью.
Холодный ветер обдал Андреа, продувая насквозь легкий шелковый пеньюар. Она передернула плечами.
Ну и что? Ну и что, что ты влюбилась в Никоса Вассилиса? Он тебя не любит. Он женился на тебе, чтобы завладеть дедовой компанией. А если он соблазнил тебя и затащил в постель, так это так у них положено, у греков, спать со своими женами, пусть даже у жены безобразные ноги. Нет, конечно, он был очень добр к тебе, освободил тебя от страхов, сделал тебя женщиной. Но он не любит тебя, и твоя любовь ему не нужна.
Это не входит в его планы и вряд ли входило.
Андреа поплотнее запахнула пеньюар, который не мог защитить ее от холода, проникшего в самое сердце.
Подумай о том, как он будет изумлен, узнав, что ты всего лишь незаконная внучка Йоргоса Костакиса и он вспомнил о тебе лишь потому, что ты его последняя надежда продлить свой род. Уж не думаешь ли ты в самом деле, что такому богатому человеку, как Никос Вассилис, понравится, что его жена выросла в доме для бедняков?
Ответа на этот вопрос не требовалось.
На душе у Андреа было пусто и холодно.
К завтраку, накрытому на сей раз в столовой, потому что яхта приближалась к Пирею и вокруг было много судов, Никос вышел не в самом лучшем настроении. За неделю, проведенную вдали от Афин, он успел как-то позабыть о том, что его ждет по возвращении. Но теперь придется как следует потрудиться, чтобы завершить процесс слияния его компании с «Костакис индастриз». Он уже успел позвонить своему секретарю и директорам и отдать распоряжения. Впервые в жизни его совсем не тянуло к работе.
Вот Андреа — другое дело…
Тело тут же отозвалось, Никос решительно призвал его к спокойствию. Прежде чем он снова доберется до своей страстной женушки, пройдет много времени, хорошо еще, если удастся вернуться домой до полуночи. Никос нахмурился. Надо как-то объяснить ей, что они не смогут проводить вместе много времени, по крайней мере пока не закончится объединение компаний.
Поймет ли она? Вид у нее невеселый, подумал Никос, глядя через стол на Андреа. Ее словно подменили, от живой непосредственности не осталось и следа.
— Жаль, что мы не могли побыть на Крите подольше, — начал он. — Но ничего не поделаешь, дело не ждет.
Андреа оторвала взгляд от стола. Никос снова был в деловом костюме, и это делало его каким-то чужим, далеким. Человек, с которым она провела самые счастливые дни своей жизни, исчез, на его месте сидел тот, кто женился на ней, чтобы завладеть «Костакис индастриз»..
Нельзя забывать об этом.
— Да, разумеется, — сказала она равнодушно.
Никос поджал губы. Она с удовольствием принимает жизненные блага, обеспечиваемые ей деньгами, но совсем не хочет думать о том, что их сначала надо заработать.
— Слияние компаний случается не каждый день, Андреа…
Он оборвал себя, наткнувшись на ее холодный взгляд.
Ну конечно, подумала Андреа, слияние компаний в самом деле не тривиальное событие, это такая вещь, ради которой можно даже жениться неизвестно на ком!
А потом заниматься с ней любовью, пока она не влюбится в тебя без памяти, без надежды.
Никос не просил в него влюбляться, возразила она самой себе. Ему и нужна-то была всего лишь страстная любовница на одну неделю, чтобы потом спокойно вернуться к своей настоящей жизни.
Ну что ж, за эту неделю мне неплохо заплатили, со злорадством подумала Андреа. И теперь я поеду домой тратить свои деньги. Ради этого я и приезжала сюда.
Это была моя большая ошибка — влюбиться в Никоса. Ничего, приеду домой и забуду его.
Надо забыть!
Вошел стюард и, приблизившись к Никосу, сказал ему что-то по-гречески. Никос кивнул, стюард поспешно вышел.
Никос поднялся на ноги. Какой он высокий, подумала Андреа. И неотразимый, как в тот раз, когда она увидела его впервые. Ей показалось, будто с тех пор прошла целая жизнь, а не какие-то несколько недель.
— Извини, мне надо позвонить, — сказал Никос.
Вид у него был озабоченный.
Андреа кивнула. В горле почему-то образовался тугой комок.
— Конечно.
Потом она сидела рядом с ним в лимузине, который мчал их в Афины. В машине был третий пассажир, молодой человек, которого Никос представил как своего помощника. Этот помощник, как только закрылась дверца, вытащил из папки какие-то бумаги, и они с Никосом принялись их обсуждать. Андреа смотрела в окно.