Оружие женщины

— Я пришлю за тобой машину.

Его тон снова дал Ребекке понять, как на самом деле обстоят дела. Она его бывшая любовница, и никаких теплых чувств к ней в его сердце не оста­лось. А когда он узнает о цели ее визита, все станет еще хуже.

— Не надо. Я доеду на метро.

— Не будь смешной, Ребекка, — он нетерпели­во цокнул языком. — Уже поздно, и я сказал, что пришлю машину. Водитель позвонит, когда подъе­дет.

Она поняла, что с ним спорить бесполезно и в сложившихся обстоятельствах даже глупо. Зачем отказываться от комфортного транспорта, да еще поздно вечером в незнакомом городе?

— Спасибо, — быстро сказала она и отключи­лась.

И вдруг почувствовала странную слабость. Сразу и не поймешь, из-за беременности, из-за длинного перелета или потому, что она ничего не ела с утра.

Так поешь!

Ее организм отчаянно просил еды, и Ребекка совсем не хотела упасть перед ним в обморок. В мини-баре она обнаружила шоколад и сок.

Зазвонил телефон, и она ощутила себя загнан­ной в угол. Обратного пути нет.

Темный лимузин ждал ее у входа. Шофер, одетый в униформу, открыл ей дверцу. Ребекка устро­илась на заднем сиденье и смотрела в окно на про­плывающие мимо улицы. Она не видела их много лет, но помнила по телевизионным программам. Однако сейчас ее мысли были заняты другим. Она тщательно подбирала слова для предстоящего раз­говора.

Как сказать человеку, оставшемуся в прошлом, что в тебе часть его будущего?

Лимузин остановился перед высотным зданием, освещенным тысячами огней. У входа стояла девушка. Ее кудри и красное платье заставили Ребекку почувствовать себя совсем плохо. Кто такая? Как же она ненавидела себя за то, что ее до сих пор волнуют такие вопросы!

Брюнетка открыла дверцу машины.

— Привет, я Мириам, — улыбнулась девушка, демонстрируя безупречную улыбку. — Ксандрос попросил меня встретить тебя. Он у себя в офисе.

— Спасибо, — ответила Ребекка. Они поднима­лись в стеклянном лифте на верхние этажи. Сам он ее встретить не вышел. И как он объяснил ее появление Мириам? Это его девушка, которую он попросил встретить ее, чтобы не было никакого недопонимания? Или его секретарша, которая будет присутствовать при их разговоре?

Нет, она не позволит никаким девушкам поме­шать тому, к чему она так долго готовилась. Если он захочет, то пусть потом расскажет об этом Мириам.

Ее проводили в очень красивый и большой офис. На огромном столе небрежно были разбросаны эскизы и ручки с карандашами. Ребекка заме­тила, что на стенах нет ни одной картины. Ксандро­са она не сразу заметила, а потом скорее почув­ствовала, чем увидела. Она резко повернулась и увидела его у окна. Он молча разглядывал ее. Она вдруг почувствовала волнение и смесь какого-то дикого страха и безумного желания.

— Это все, Мириам, — сказал он.

Похоже, она не его девушка.

— Это твоя секретарша? — с надеждой спроси­ла Ребекка, когда девушка вышла.

— Нет, архитектор, — ответил он и заметил, что гостья вздрогнула от жесткости в его тоне. А чего она ждала? Он не имел никакого представления, что привело ее сюда. Если только это не часть какой-то изощренной игры. Может, именно поэто­му Ребекка сама порвала их отношения, не дождав­шись его инициативы? Пыталась заставить его пожалеть и прибежать к ней? Если так, то она про­гадала.

Она заставила его... что? Почувствовать себя раздраженным оттого, что она полезла в его личную жизнь? Ксандрос не мог отрицать, что она имела странное воздействие на него. У нее была какая-то сила, ведь иногда он ловил себя на мысли, что скучает по ее страстности. Не поэтому ли он разорвал контракт с ее авиакомпанией? Не хотел снова искушать себя желанием побыть с ней еще немного, видеть ее голубые глаза и трогать шелко­вые волосы.

— Присаживайся.

— Спасибо. — У нее дрожали ноги, и она опу­стилась в кресло с чувством облегчения.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Или воды?

Она покачала головой, надеясь, что самообла­дание не покинет ее.

— Нет, спасибо.

Ксандрос молча ждал, когда она объяснит цель своего визита, но Ребекка, опустив глаза, рассма­тривала свои руки. Он вдруг почувствовал раздра­жение. Что она удумала?

— Итак?

Ребекка долго набиралась смелости, прежде чем посмотреть ему в глаза. Как лучше сказать ему? Все заранее подготовленные слова казались ей сейчас ерундой. Нет тут лучшего или худшего способа, нужно просто сказать.

— Я беременна, Ксандрос.

Он не ответил и даже не пошевелился. Ребекка искала взглядом его глаза.

— Ты меня слышал, Ксандрос? Я...

— Я слышал.

Он почему-то подумал о Нотусе — греческом ветре, который неизменно приносит с собой грозы. А в его жизни как раз только что разразилась буря. Ребенок от женщины, которая ничего не значит для него. Однако его лицо не отразило никаких эмоций. Он посмотрел ей в глаза и спокойно спросил:

— Ты уверена?

Она уже хотела показать ему округлившийся живот, но потом подумала что не должна оправды­ваться и чувствовать себя виноватой. Он не плани­ровал этого, но ведь и она тоже.

— Да, уверена. Я делала тест, а потом доктор подтвердил, что они... — Он дернулся, но она продолжила: — Да, они. Я жду близнецов, Ксандрос. Где-то в середине января.

Близнецы. Это слово ворвалось в его сознание, как камень, брошенный в воду с высоты. Он почув­ствовал злость и боль одновременно. Близнецы.

На него нахлынули эмоции, возвращающие его в детство, которое он так долго пытался похоронить и забыть. Мать, бросившая его. Отец, которо­го как такового и не было. Брат, с которым он был связан навеки, сам того не желая.

Он усмехнулся, когда вдруг понял, что этот факт спас Ребекку от его сомнений в отцовстве ребенка. Хотя почему-то эти сомнения даже не приходили ему в голову. Она настолько вся отдавалась встре­чам с ним, что он был уверен, что другого любовни­ка у нее нет. Или это его мужское самолюбие гово­рило, что после него она еще не скоро позволит другому мужчине дотронуться до себя.

Близнецы.

Он снова посмотрел на нее.

— В этом ты тоже уверена?

Он что думает? Что она проверяет его таким образом? Утешая себя тем, что это он от неожиданности задает глупые вопросы, Ребекка кивнула.

— В наши дни можно сделать любой анализ, а на сроке от девяти до...

— Хватит! — Он поднял руку, чтобы она замол­чала, давая понять, что детали его не волнуют. Ему нужно время подумать.

Ксандрос подошел к окну, в котором отража­лись огни ночного Нью-Йорка. Что вообще мужчины делают в такой ситуации?

Он повернулся. Ребекка тихо сидела, и он отме­тил, что она выглядит очень уязвимой. Она забрала волосы обычной заколкой, и он понял, что у нее не было желания поразить его своим внешним видом. Еще он заметил, что она покрылась гусиной кожей. Наверно, не привыкла к кондиционеру.

— Скажи хоть что-нибудь! — не выдержала Ребекка, не в силах выносить его тяжелое молчание.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что мы все заживем счастливо и я женюсь на тебе? — Он коротко рассмеялся. — У меня нет таких намере­ний.

Его слова ранили ее. А как могло быть иначе? Но Ребекка не показала этого. Она обещала себе, что, несмотря ни на какие его слова, не устроит истерику.

Они поговорят как взрослые люди. По крайней мере она точно. Ей удалось сохранить спокойствие, хотя больше всего сейчас хотелось крикнуть, что она не вышла бы за него замуж, даже будь он последним мужчиной на земле. Она даже умудри­лась кивнуть и натянуто улыбнуться. В конце кон­цов она была готова к тому, что он будет отказы­ваться от отцовства. А это куда обиднее отказа жениться.

— Брак? Упаси боже! Я не за этим здесь, — ответила она.

— Да? — Его темные брови недоверчиво изогну­лись. — Тогда, зачем?

— Наверно, это прозвучит странно, Ксандрос, но мне совершенно не доставило радости столько лететь, чувствуя при этом недомогание, чтобы тер­петь унижения. Просто я считаю, что ты как отец имеешь право знать.

В первый раз он не сдержался и тихо выругался на родном языке — так на него подействовало то, с какой интонацией она произнесла слово «отец».