Любовный маскарад

— Сомневаюсь, что поможет. Я уже попробовал.

— Правда?

Они смотрели друг на друга и Джек не мог отвести от нее глаз. Потом Мелани засуетилась, взяла один ласт и постаралась напялить его на ногу, но не смогла.

— Ну, хорошо, не буду их надевать совсем. А то только рыбам на смех. Я же никогда не плавала в ластах.

— Еще один провал в образовании?

— Да. Я актриса с раннего детства, пропускала много уроков, — неожиданно огрызнулась Мелани, которая надеялась на большую деликатность с его стороны.

Она же практически призналась, что девственна, и, казалось бы, он должен был предложить что-то с этим сделать, в конце концов… Мелани взглянула на Джека. По его выражению лица ничего не поймешь, оно было непроницаемым. Так что же, второй отказ? Не слишком ли много за столь короткое время?

Почему же он не принимает ее скрытого приглашения к любви? Может ли быть, что, несмотря ни на что, он все еще думает о Каролайн и жалеет, что не взял ее с собой? Разлука часто помогает возродить былые чувства…

Мелани все-таки надела ласт и попробовала застегнуть ремешок, но пальцы не слушались ее, она была не в состоянии сосредоточиться на том, что делает. Но она упорно продолжала мучиться, так как в этом случае могла не смотреть на Джека. А он неожиданно спрыгнул со скалы в воду, встал рядом с ней и, не дожидаясь разрешения, стал застегивать непослушный ремешок. При этом он поставил ногу Мелани себе на грудь.

Она наблюдала за ним и молчала. Что говорить? Сказано достаточно, более чем достаточно. Что ж, раз он решил не воспользоваться ее откровенностью, то не о чем и толковать. Больше она не собирается выставлять себя дурой.

Мелани старательно избегала его взгляда, хотя знала, что он пристально смотрит на нее, чувствовала кожей. Воздух вокруг них был пронизан электрическими разрядами, каждое прикосновение пальцев Джека к ее лодыжке действовало на нее, как удар молнии. А он, не спеша закончив застегивать ласт на одной ноге, взялся за другой. Снова ее пятка прижата к крепкому животу, снова эти ощущения от прикосновения подрагивающих пальцев… И тут Джек вдруг взял ее за талию.

— Готова? — спросил он.

Мелани молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Он приподнял ее с камня, секунду держал, прижав к себе так, что ее ноги и не касались дна. Она даже зажмурилась, настолько сильное волнение охватило ее. Все тело буквально ломило от нарастающего желания…

— Поцелуй меня, Джек, — пробормотала она, обняв его за шею. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

— Я вижу.

Неужели? Естественно. Как такое можно если не увидеть, то не почувствовать?!

— Тогда что останавливает тебя? Кто это сказал?

— Я еще не знаю, почему ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — ответил Джек, не веря сам себе. — Помню, ты сказала, что все разыгрываешь, как в театре. Но почему? Если ты ищешь удовольствий, то почему же до этого старалась вовсю разубедить меня в этом?

Почему? Он хочет знать почему? С первого дня приезда этот мужчина целовал ее напропалую, не спрашивая, хочет она целоваться или нет. Теперь ей самой этого захотелось и ему уже интересно почему! Он что, не видит в ее глазах сексуального желания?

— В общем, мистер Вульф, я уже не помню почему, — ответила она холодно. — По правде говоря, мне уже вовсе и не хочется.

Она попробовала высвободиться, но Джек продолжал держать ее. Он смотрел в ее глаза, и взгляд его был весьма озадаченным, словно он хотел понять, можно ли доверять этой девушке или нет. Какая глупость!

А разве это странно? Она столько наговорила лишнего из-за этого шампанского, так его запутала, что иного и ожидать не следует. Так что Джек имеет право не очень-то доверять ей. Но сказать это ему в глаза нельзя.

— Не будешь ли добр отпустить меня? — произнесла она. — Я хочу поплавать.

Мелани почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, и испугалась, как бы их не увидел Джек. Он неожиданно отпустил ее. Она высвободилась из его объятий и, оттолкнувшись, уже намеревалась плыть в море. Но не успела — Джек поймал ее за ногу и потянул на себя. Мел даже закричать не решилась, чтобы не наглотаться воды. Единственное, что сообразила, так это встать на другую ногу и попробовать вывернуться. И эта попытка оказалась неудачной: Джек, воспользовавшись ее замешательством, взял ее двумя руками за талию, развернул и прижал к себе.

— Что это ты делаешь, черт возьми? — задыхаясь, спросила Мелани.

— Будто ты не знаешь! — усмехнулся он.

По выражению его лица было видно, что он больше шутить не собирается. Глаза его блестели и во взгляде читалось горячее желание. Мелани оторопела, хотела было остановить его. Но потом уже было не нужно ничего говорить, потому что он прикоснулся к ее губам поцелуем, своим знаменитым дразнящим поцелуем, только на этот раз не слишком нежным. Его соленые, жестковатые, требовательные губы словно играли с ее ртом. Приятная, восхитительная, возбуждающая игра… Но этого ей было мало. Мало чувствовать его сильные руки на талии… Джек словно угадал ее мысли, поцелуй стал страстным, жадным, сводящим с ума. Он гладил горячими ладонями ее спину, плечи, на мгновение его пальцы запутались в длинных волосах Мелани. Она прильнула к нему всем телом, обняла за шею… Никогда еще она не испытывала такого безумного наслаждения, желание принадлежать ему сейчас, сию же секунду стало настолько сильным, что она чуть не закричала. Трепеща в его объятиях, Мелани мысленно молила, чтобы он не останавливался. Не дай Бог, он отпустит ее и скажет что-нибудь язвительное, как уже бывало не раз. Но тогда это вызывало лишь досаду, теперь же она, наверное, умерла бы без этих ласк. Именно сейчас, когда ощущения так остры, когда она чувствует его каждой клеточкой тела, кажется невозможным даже на миг оторваться от него.

— Джек… — пробормотала Мелани, в ее голосе звучала мольба.

Она не могла решиться сказать ничего больше, признаться, что хочет его до безумия. Он должен понять все сам по тому, как она замирает от его прикосновений, как вздрагивают ее бедра под сильными ладонями, как ее полуоткрытый рот ищет новых поцелуев. Мелани продолжала шептать его имя, слышала, как он что-то шепчет ей, но не разбирала слов. Она прижималась к нему и чувствовала, что он тоже страстно ее желает.

— Мел, подожди секунду… — проговорил Джек, слегка срывающимся голосом, не отпуская ее из объятий, взгляд его был затуманен. — Может, мы продолжим где-нибудь в более скрытом от глаз месте? — И вдруг добавил: — Или поплаваем?

Мелани застыла от изумления: как он смеет задавать ей такой вопрос? Он что, сам не понимает, что надо делать? Неужели ожидает, что она скажет: «Отнеси меня на руках в уютную пещерку, раздень и быстрее сделай женщиной»? Какой же все-таки идиот!

— Пошел ты к чертовой матери, Джек Вульф! — в сердцах воскликнула Мелани.

Она даже чуть было не ударила его.

— Еще успею, любовь моя! — весело сказал Джек и вдруг расхохотался.

Он даже сам не поверил: неужели это он смеется? Потому что не помнил, когда последний раз смеялся от счастья. Теперь все его сомнения рассеялись: не может быть, чтобы Мелани действовала по холодному расчету! Расчетливая и холодная ухватилась бы за эту возможность соблазнить его. Такая сказала бы: «Давай уйдем отсюда скорее!»

Теперь совершенно ясно, что для Мелани на первом месте чувства, ни о каком шпионстве и речи быть не может. Нужно быть последним чурбаном, чтобы не понять, что она страстно желает ему принадлежать. Ни одна, даже самая опытная авантюристка, не смогла бы разыграть такого трепета, такого возбуждения. А кроме того, ее выдают глаза. Джек именно поэтому все время сомневался в правомерности своих подозрений — красноречивый взгляд Мелани поразил его с самого первого дня. Нет, не только это. Было много очевидных признаков ее непричастности к закулисным играм врагов, но только сейчас все это сложилось в ясную картину. Поэтому он так счастлив!

Мелани не могла поверить своим ушам. Он еще смеется! Значит, опять дразнил ее, нарочно заводил, издевался! Она вырвалась из его объятий, но Джек удержал ее за руку. Уже готовая наброситься на него и утопить еще разок, Мел открыла рот, чтобы высказаться покруче, но он перебил ее.