Сердце льва

– Тебе дурно? – Рэн подбежал к Авроре и усадил ее в кресло.

Встревоженный, он подал Авроре воды и опустился перед ней на колени. Девушка быстро осушила стакан и показала Рэну флакон.

– Мне дала его Рэчел, – прошептала Саида.

– Когда? – спросила Аврора.

– Кажется, в день вашего приезда сюда. Она ароматизировала этим снадобьем воду для моей ванны.

Рэн нахмурился.

– Не думай так, Рэнсом. Рэчел могли подарить его.

– Я это выясню!

– Нет уж, лучше я сама все узнаю.

Опасаясь за Аврору, он все же понял, что ей удастся выведать у Рэчел больше, чем ему, и кивнул.

Аврора направилась в комнату Рэчел. Помедлив у двери, она услышала приглушенные рыдания. Рэчел стояла на коленях перед кроватью, положив голову на покрывало.

– Ты не заболела?

– Нет, я здорова.

Аврора показала ей флакон.

– Где ты взяла его?

– Это подарок.

– От Маркуса?

Рэчел испугалась.

– Но я знаю, что ты была с Лужьером.

– А Рэнсом? – в страхе спросила Рэчел.

– Он тоже знает.

– Разгневан? – Рэчел съежилась.

– Рэнсом не вправе судить тебя, я – тоже. – Помолчав, Аврора спросила:

– Ты брала у меня лекарство для Хелен?

Рэчел опустила глаза.

– Теперь, когда она умерла, ты должна все рассказать.

Рэчел зарыдала.

– Я объяснила ей, как нужно принимать лекарство, но она выпила сразу все!

– Скажи, это ты каждый день готовила для Саиды ароматизированную ванну? – внезапно спросила Аврора.

– Да. – Рэчел растерялась. – Я переношу любые запахи.

Аврора поняла: Рэчел что-то скрывает, а возможно, и лжет. Но все же сестра Рэнсома пока не дала повода усомниться в ее словах. Подумав, что совсем не знает эту женщину, Аврора вышла из комнаты.

Рэн сразу заметил, что Аврора встревожена, но не стал ни о чем ее расспрашивать.

– Матери плохо, – сказал он, охваченный состраданием к Саиде.

Больная тяжело дышала и беспокойно ворочалась. Аврора подала флакон Рэнсому:

– Рэчел получила его в подарок от Маркуса.

– Ты ей не веришь?

– По-моему, флакон был наполнен соком манцинеллового дерева, правда, хорошо очищенным и ароматизированным лавандой.

– Боже мой! – Рэнсом рухнул в кресло. Он знал, что это смертельный яд, завезенный из Африки.

– Если Рэчел – любовница Маркуса, зачем ему было давать ей этот опасный настой? – Аврора покачала головой. – Нет, скорее всего флакон дала ей Хелен.

– Чтобы отравить Рэчел? Но почему? Из ревности? – Рэн поднял голову.

Аврора рассказала Рэну о снадобье, которое Рэчел выпросила у нее для Хелен, и о том, что та, несмотря на предупреждение, приняла сразу всю дозу.

– Может, Хелен хотела покончить с собой из-за несчастной любви? – предположил Рэн.

– Вполне вероятно. Никому не дано познать боль другого. Беременная Хелен поняла, что сердце Маркуса теперь принадлежит Рэчел, и решила умереть, но прежде хотела расквитаться с соперницей и подарила Рэчел этот флакон.

– Но Хелен умерла до того, как появился лев, и кто-то нарочно разозлил его, – заметил Рэн.

– С тем, чтобы ее смерть походила на убийство?

– Желая возбудить против кого-то подозрения.

– Против Рэчел или Маркуса?

Рэн пожал плечами.

– Они причинили ей горе. – Рэн повертел флакон в руках. – Я знаю, ты видела его в своем магическом стекле.

– Яд проникал сквозь кожу каждое утро, когда Саида принимала ванну. Она также смазывала этим виски, если у нее поднималась температура. – Аврора упрекала себя за то, что не почувствовала присутствия яда, пока он не попал в организм Саиды. – Теперь яд перестанет постоянно воздействовать на нее, и нам, надеюсь, удастся вывести его из организма Саиды, очистив кровь… – Аврора знала, что сейчас нужно делать. Рэн понял ее замысел.

– Я приготовлю тебе ванну, дорогая.

Рэнсом не присутствовал при ритуале, но, стоя за дверью, слышал уже знакомые ему заклинания, призывающие силы Земли и духов Воздуха. В эти минуты Рэнсом Монтгомери верил в чудо.

Глава 34

Аврора тихо вошла в спальню.

– Рэнсом?

Не дождавшись ответа, она обвела глазами темную комнату. Рэн стоял на балконе. Голубоватый свет луны заливал его стройную сильную фигуру. Страсть захлестнула девушку. На Рэне не было ничего, кроме простыни, обернутой вокруг бедер.

Его взгляд был устремлен на море. У нее сжалось сердце, ибо она поняла, что Рэн тоскует.

Услышав ее вздох, он быстро обернулся. Аврора стояла посреди комнаты; темные волосы ниспадали на белую ночную сорочку.

– Иди сюда, любовь моя. – Рэн протянул руку, и девушка прижалась к нему всем телом.

Почувствовав, что она дрожит, Рэн заглянул ей в глаза.

– Что случилось, милая? Саида?

– Нет, она спит, но…

– Ты испугана, – проговорил Рэн. – В чем дело?

– В тебе.

Он удивленно поднял брови.

– Ты просишь меня остаться здесь с тобой, но я вижу, что ты мечтаешь уехать.

– Ах, любовь моя! – Рэн погладил ее по щеке. – Я просто думаю о жизни, которую прожил так нелепо, так эгоистично.

– Слава Богу, что ты это понял! Уверена, раскаяние не пройдет бесследно.

– Лавры победителя уже не доставляют мне удовольствия. Я с радостью откажусь от них. – Рэн лукаво улыбнулся.

Видя, что он искренен, Аврора счастливо улыбнулась.

– Но я не останусь дома, если тебя снова охватит желание куда-то плыть.

– Я и не помышляю куда-либо плыть без тебя. Я так скучал о тебе всю эту неделю!

Рэн хотел, просыпаясь по ночам, видеть Аврору рядом. Он мечтал, чтобы она всегда жила в этом доме, который оживила своим присутствием. Да ведь и сам Рэн ожил только благодаря ей. Он мечтал, чтобы Аврора носила под сердцем его ребенка. Только ее душевная сила и жизнелюбие спасали Рэна от мрачных мыслей о прошлом. Он надеялся, что, если когда-нибудь снова поднимет парус, Аврора отправится вместе с ним или будет ждать его. Лишь бы она любила его и никогда не оставляла!

Теперь Рэн думал о будущем, о том дне, когда Аврора станет его женой.

Увидев, что она засыпает в его объятиях, он осторожно взял ее на руки и опустил на постель. Рэн просидел в кресле почти всю ночь, глядя на спящую девушку и размышляя о том, как найти слова, которые выразили бы его любовь к ней.

Дахрейн сидел на валуне спиной к Авроре, плававшей в лагуне.

– Мэм-саиб? – окликнул он ее. Выйдя из воды, она обрызгала его. Дахрейн поежился:

– Мне трудно называть тебя так… Аврора. Это слишком непочтительно.

– Друзья всегда обращаются друг к другу по имени, верно?

Юноша радостно улыбнулся:

– Большое спасибо за уроки борьбы.

– Это еще не борьба, Дахрейн, а всего лишь защита от нападения.

Он кивнул.

– Из тридцати двух способов защиты, – продолжала Аврора, – самый лучший – это бежать.

– Ты говоришь, как Шокаи.

Аврора улыбнулась и вошла в воду.

– Шокаи мудрый и добрый человек, Дахрейн, прислушивайся к его словам. Его краткие изречения поучают и от многого предостерегают.

– Он очень гордится тобой, Аврора. – Дахрейн уже свободнее произнес ее имя.

– А я горжусь его новым учеником.

Улыбнувшись, он невольно обернулся, и вдруг глаза его расширились от ужаса.

– Аврора! – закричал Дахрейн.

Рэн направил лошадь вдоль борозды. Руки у него устали от напряжения. Сначала ему казалось, что он ни за что не справится с этим, но по истечении двух дней почувствовал от этой работы больше удовлетворения, чем если бы спас две тысячи рабов и потопил десяток вражеских судов. Рэн был возбужден и доволен. Саженцы сахарного тростника, добыча с барж, принадлежавших султану, стояли, как крохотные стражи. Вскоре они пустят корни.

Рэн натянул поводья и распрямил плечи, внезапно занемевшие не от работы, а по какой-то непонятной причине. По его спине пробежал холодок. Мимо него прошел Локвуд и кивнул, но Рэн, не ответив ему, перекинул поводья через ручки плуга и, снимая перчатки, окинул взглядом побережье. Чем же объяснить это странное состояние? Рэн вытащил из-за пояса нож с изогнутым лезвием, чувствуя опасность и безотчетный страх. Внезапно услышав крик Дахрейна, Рэн помчался к берегу, туда, где, как он знал, купалась Аврора.