Страница 92 из 141
Белинский не только обобщил в своих статьях опыт русской литературы от древности до современности, но и на основе идей немецкой классической философии дал русской критике философский фундамент эстетических и художественных суждений. Отныне русская критика могла прочно опереться на точно сформулированные критерии художественности, соотнесенные с чувством и понятием историзма. Именно Белинскому принадлежат формулировки, которые затем надолго войдут в умы многих поколений: искусство — «мышление в образах», писатель мыслит образами, как ученый — понятиями и силлогизмами. Стало быть, содержание искусства и науки одно и то же: и искусство, и наука ищут истину, но формы выражения истины разные.
Различие в формах постижения истины заключается в том, что художник хорошо видит чувственный образ, «форму», но плохо видит «идею», «содержание». При этом образная специфика искусства не отграничивает искусство от других сторон духовной деятельности. Поскольку искусство есть мышление в образах, то оно непосредственно созерцает истину, тогда как ученый добывает ее опосредованно. Если художник плохо видит идею, то он выражает «творящий дух» бессознательно. Идея должна целиком пронизывать и охватывать явление или предмет, полно выражая его, но идея (содержание) не может существовать бесформенно, она должна быть сформирована; если идея полно обнимает предмет, то и «форма», чтобы выразить идею с надлежащей полнотой, также должна быть пронизана идеей и столь же полно заключать в себе «идею». Отсюда вытекает мысль о соответствии идеи форме, а формы — идее, о единстве формы и содержания как условии художественного совершенства, которое достигается путем примирения, гармонизации, слияния противоречивых составляющих предмета или явления — идеи и формы. Целостность образной идеи ощущается во «вдохновении», которое есть принадлежность творческого дара.
Совершенствуя эти принципы, Белинский обращал внимание и на практическую сторону творчества. По его мнению, искусство черпает свои идеи и формы из действительной жизни, а стало быть, искусство есть «воспроизведение действительности», но не копия ее. Искусство творит новый мир, повторенный, вновь созданный воображением. Отсюда проистекает великое значение для Белинского воображения, фантазии, которая, однако, не должна отлетать от действительности столь далеко, чтобы первичная действительность (жизнь как прототип) осталась не узнанной во вторичной действительности (художественном произведении).
Для критики недостаточно выражения мнения частного лица, хотя критик не может отказаться от личного мнения. Задача критика — совместить свой личный взгляд со взглядом общества и выразить общественное мнение по поводу тех или иных художественных явлений. Следовательно, критик — выразитель господствующего мнения эпохи в лице ее представителей или выразитель отдельных слоев общества на состояние художественной культуры. Критик должен стоять вровень со своим веком, чтобы произнести суд над произведениями литературы, отражающими жизнь. Но, чтобы правильно оценить то или иное художественное явление, необходимо видеть его в обратной и прямой исторической перспективе, рассматривать произведение искусства или творчество писателя в историческом разрезе — от прошлого к будущему. Такая критика есть критика историческая. Этим именем Белинский называл свой критический метод.
Ближайшими последователями Белинского, разделявшими его взгляды на критику и на литературу, были как Некрасов, Тургенев, Герцен, Салтыков-Щедрин и другие писатели, так и ведущие критики разных эпох: В.Н. Майков (1823-1847), H.A. Добролюбов (1836-1861), Н.Г. Чернышевский (1828-1889).
В 1840-е годы ненадолго блеснул критическим талантом В.Н. Майков. Критика, по его мнению, это «анализ», «суд над деятельностью», «справедливый и беспристрастный». Критик не только разрушает старое, но и создает новое. Очень часто именно под влиянием талантливого критика общество меняет свое мнение о художественном произведении или значении того или иного писателя.
Майков выступил с несколькими рецензиями-статьями о творчестве Гоголя, Крылова, Кольцова, А. Плещеева, Ю. Жадовской, Тургенева и других. Он решительно защищал реальное направление в литературе и значительно жестче Белинского нападал на романтизм за его пристрастие к необыкновенности, за его «нежизненность». Выступая за реальное содержание литературы, Майков резко критиковал подражателей романтизма, которые после Гоголя пустились насаждать некий «неоромантизм», признаками которого критик считал «эксцентричность содержания», стремление изображать несуществующую жизнь и несуществующих людей. Наконец, Майков требовал четкой и конкретной мотивированности психологии и поведения героев. Если художник изображает необыкновенных людей и необыкновенные события, то он должен представить их результатом «причин» самых понятных и вполне обыкновенных. Систему Майкова, в основе которой лежит научный анализ художественных произведений, можно назвать аналитической или школой научного реализма.
В 1840-е годы Белинскому приходилось отстаивать принципы своей критики и реализм в литературе не только в полемике с эпигонами романтизма, но и с писателями и критиками, которые извращали понятие «натуральная школа» и стремились увести литературу с реалистического пути. В 1840-е годы критику низкопробной литературы и опошления литературного дела вслед за Пушкиным и писателями его круга продолжил Белинский, противниками которого стали Булгарин, Греч, О. Сенковский. Другой полемический адрес Белинского — славянофильский журнал « Москвитянин ».
Как известно, до восстания декабристов в 1825 г. ни Н.И. Греч, ни Ф.В. Булгарин не были поборниками реакции. Более того, начиная с середины 1810-х годов, Греч своим журналом «Сын Отечества» оказывал услуги будущим декабристам. И Греч, и Булгарин являлись членами «Вольного общества любителей российской словесности» и даже входили в его левое крыло во главе с Рылеевым и А. Бестужевым. «Издатель “Сына Отечества” — писал В.Г. Базанов, — в ту пору передовой журналист, фигурировавший в одном из доносов как приверженный деятель Союза Благоденствия...» 140 . Булгарин в своих изданиях высоко оценивал Крылова и Пушкина («Пушкина, — писал он в “Литературных листках”, — по справедливости можно назвать первым поэтом нашего времени» 2).
Два обстоятельства способствовали, с одной стороны, сближению Булгарина и Греча, а с другой, — перемене их общественно-литературной ориентации. Греч и Булгарин начали «праветь» по мере выяснения политической физиономии декабризма и особенно после подавления восстания. Сближение же Греча с Булгариным началось еще раньше, в 1822 г., с появлением булгаринского «Северного вестника», на почве откровенного литературного предпринимательства. С этого времени постепенно начинает изменяться облик «Сына Отечества». Дальнейшее объединение произошло в 1824 г.: результатом союза «Сына Отечества» и «Северного вестника» явилась газета «Северная пчела». В ней окончательно утвердился утилитарный дух изданий Булгарина и Греча.
Утратив былой «либерализм», Булгарин вступает в полемику с «Мне-мозиной» В. Кюхельбекера и В. Одоевского, упрекая их в излишнем любомудрии, в пропаганде Канта и Шеллинга, т.е. немецкой классической философии: «Не лучше ли посвятить “Мнемозину”», — спрашивает он издателей, — «такой философии, которая научает терпению, вежливости, усмиряет страсти, а не питает гордость и самолюбие»? 141
В 1829 г. произошло формальное слияние журналов Булгарина и Греча: под общим названием «Сын Отечества и Северный Архив» стал выходить новый печатный орган. С этого времени Булгарин и Греч становятся в литературе неразъемной парой (Белинский упоминает о Грече «вкупе и в любе с Фаддеем и Венедитовичем» 142 ). С этого же времени отношения между пушкинским кругом писателей, с одной стороны, и Булгариным и Гречем, с другой, становятся не только напряженными, но и враждебными. В 1840-е годы Белинский вслед за Пушкиным и Н.И. Надеждиным 143 тоже стал решительным противником Булгарина и Греча. Главный предмет полемики — произведения Гоголя и писателей «натуральной школы».