Работа над ошибками

— Саша, оставь. Игорю Степановичу вовсе неинтересны твои планы…

Я улыбнулся:

— Почему же, очень интересны.

Увидев сквозь решетку подъехавший джип, он одним глотком допил кофе, поцеловал жену в висок и кивнул мне:

— Если хочешь, сходи к морю, здесь совсем рядом. Я постараюсь сегодня не задерживаться.

На пляже было довольно многолюдно.

Мы с Анри наплавались вдоволь, и я с наслаждением вытянулся на лежаке.

Впрочем, скоро в голову полезли всякие мысли, и охота валяться на песке пропала.

Неподалеку ребята играли в волейбол, и мяч шлепнулся прямо у меня под носом.

Я поднялся, и пристроился к ним. Хорошая физическая нагрузка напрочь выбила все пакостные мысли из головы.

Анри устроился на трибунах, рядом с повизгивающими болельщицами.

К полудню солнышко стало припекать, и мы с Анри решили вернуться в дом.

Я подошел к скамье и натянул майку. Девушка в купальнике, состоящем из одних веревок, забавно скосила на меня глаза:

— Что-то я, парень, тебя тут раньше не видела!

— Я только вчера и приехал.

Она медленно протянула:

— Значит, еще свидимся…

Я невольно глянул на ее роскошную грудь.

Парни с уважением пожали мне руку:

— Здорово играешь! Не питерский, случаем?

Я засмеялся:

— Нет.

Парень с хвостиком волос, стянутым резинкой, предложил:

— Слушай, если есть желание, приходи сегодня в шесть часов. У нас с питерскими игра. Только, если честно, слабоваты мы против них, — почесал он в затылке.

— Ладно. Времени у меня вагон, так что приду обязательно.

Махнув рукой девчонкам, поглядывавшим в нашу сторону, мы с Анри пошли к лестнице.

Кира покормила меня и Анри обедом, и я поднялся к себе. Неожиданно крепко уснул.

Проснулся, глянул на часы: почти шесть.

Я легко поднялся, на ходу натягивая майку, спустился вниз.

Кира покачала головой на мой безмолвный вопрос и с отчаянием сказала:

— Спит.

Я предложил:

— Может, разбудить ее?

— Да я пробовала уже, ничего не получается.

— Пусть спит. Это у нее нервное.

Заметив, что мы с Анри куда-то направляемся, спросила:

— К морю? Конечно, чего дома сидеть?

— Нас пригласили на волейбольный матч. Местные ребята играют с питерскими, надо помочь.

Мы с Анри появились вовремя.

Девчонки на трибунах охотно потеснились, и Собакин устроился с удобствами.

Честно сказать, питерские играли очень неплохо, и выиграли мы с минимальным преимуществом и с большим трудом.

Я стянул майку и вытер мокрое лицо.

Хотел уже позвать Собакина в море, но увидел рядом с ним Александра Николаевича.

— Хорошо играешь. Раньше занимался?

— И раньше, и сейчас.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Хочешь искупаться? Иди, я подожду.

Ребята окликнули меня, позвали отметить победу. Давешняя фигуристая девица, по случаю вечера приодевшаяся в сверхкороткий сарафан, под которым явно ничего больше не было, томно посмотрела на меня.

Я засмеялся и махнул им рукой:

— В следующий раз, ладно?

Вернувшись, перекинул полотенце через шею и достал сигареты. Уселся на каменную скамью, нагретую дневным солнцем и еще неостывшую, повернулся к Лизиному отцу.

— Что там у вас произошло? Чувствую, от Лизы я сейчас ничего не добьюсь. Я ее такой никогда не видел.

Он молча, не задавая вопросов, выслушал мою историю.

Поднял глаза:

— Значит, вы так и не узнали, кто стрелял в жену этого Платонова, и оружие тоже не нашли?

Я кивнул.

— Поэтому я и увез Лизу. Вернусь, и попробую сам во всем разобраться. А Лиза пусть побудет здесь. Ей нужно прийти в себя, отдохнуть. Я понимаю, она храбрится, но предательство Демидова не могло пройти бесследно.

Он задумался:

— Почему она не призналась Сергею в том, что этот придурок ее преследует? Почему молчала? Может быть, он чем-то запугал ее?

— Лиза не очень похожа на девушку, которую легко запугать. — Я вспомнил сцену, когда она выплеснула воду в лицо Кириллу, и помрачнел: — Я и сам не пойму, почему она даже не пыталась рассказать об этом мне, например. Все-таки именно я познакомил их. Косвенно, это и моя вина. Но Лиза молчала, молчала до последнего. А эта дикая история с ворожеей, или гадалкой, даже не знаю, как назвать!

— Какая еще история? — насторожился он.

— Лиза с Женей не придумали ничего лучше, чем искать помощи у гадалки. И теперь Лиза обвиняет себя во всех несчастьях, происшедших за последнее время.

— Вот только гадалок и не хватало! — в сердцах пробормотал он.

Мы поднялись и медленно пошли к лестнице.

Уже у ступеней он остановился и посмотрел мне в лицо:

— Игорь, я вижу, что у тебя к Лизе имеется и мужской интерес. Я это чувствую. Не поехал бы ты за тридевять земель, если бы она тебе не была интересна и как девушка. Поэтому ты уж извини мой вопрос, но я отец, и Лиза сейчас в таком состоянии… Я прав?

— Да. — Выбросив сигарету, я твердо сказал: — Даю вам честное слово, что Лизе я об этом никогда не говорил. И в том, что у них с Сергеем разлад вышел, моей вины нет. Я чувствую, что Кира Анатольевна меня подозревает в семи смертных грехах… В общем, это не так. Я Лизу знаю давно, еще девочкой. Не буду скрывать, она мне нравится. Но я всегда помню и разницу в возрасте, и то, что она замужем, и никогда, ни разу, не сказал ей наедине ничего такого, что не мог бы повторить при всех.

— Ты уж не сердись на меня. Помнишь, у классика: "Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом". Вот и я о том же.

Лизина, видимо, еще детская, комната находилась в мезонине, куда можно было подняться по наружной винтовой лестнице, увитой цветущими клематисами. Когда мы вошли во двор, я сразу заметил Киру Анатольевну. Она спускалась вниз, и явно была встревожена.

— Саша, Лиза продолжает спать! — Дрогнувшим голосом она спросила меня: — Она… здорова?

— Я думаю, что это просто реакция ее нервной системы на события последних месяцев.

Стол к ужину был накрыт на веранде, и Александр Николаевич поднял на меня глаза:

— Водки?..

Я отрицательно качнул головой:

— Часов в пять тронусь в обратную дорогу.

У Киры Анатольевны дрогнуло лицо:

— Игорь, вы уже уезжаете?

Мне удалось сделать безразличное лицо:

— Я отоспался, а в городе у меня остались дела. Да и Лизе, мне кажется, надо побыть одной.

Александр Николаевич кивнул, посмотрел на меня:

— Помощь не нужна?

— Справлюсь.

— Держи меня в курсе.

Я кивнул.

— Если можно, я уеду утром, не прощаясь. Ворота гаража закрываются автоматически, так что провожание затевать не стоит.

Кира Анатольевна жалостливо посмотрела на Анри и скормила ему котлету. Собакин виновато покосился на меня, но котлету слопал.

Она подняла на меня так похожие на Лизины глаза и доброжелательно предложила:

— Как все образуется, приезжайте отдохнуть по-настоящему, а лучше и Эдика, и Женю тоже привозите. Раньше они любили приезжать к нам, а в последние два года все времени нет. — Она положила тонкую руку на мою ладонь: — И поверьте, я вам очень, очень благодарна за все, что вы сделали для Лизы, за то, что были с ней рядом…

Поднялся я затемно. Несмотря на раннее утро, на улице было душно, сильно пахло созревающим виноградом и какими-то цветами.

Я усадил Анри в машину, решил подняться в свою комнату за сумкой с вещами. Проходя мимо винтовой лестницы, подумал, что могу просто посмотреть на Лизу, и даже не стану ее будить…

Я поднялся, тихо повернул ручку двери… Комната была залита светом полной луны, и мне сразу стало ясно, что Лизы здесь нет. Куда могла деться эта девчонка?

Я спустился вниз. Подумав, решил, что панику поднимать рано. Скорее всего, она, наконец, проснулась, и пошла к морю. Куда еще она могла уйти глухой ночью? Даже из приморского кафе уже не доносилась музыка.