Крадущиеся тени

Внимательно глядя на свою руку, Кэсси сказала:

– Странно, как я раньше не обратила внимания. Порез точно следует по линии судьбы. Будь я суеверной, я бы, наверное, забеспокоилась.

– А вы и судьбу умеете предсказывать? – шутливо спросил Бен, вынимая из ящичка с медикаментами все, что ему могло понадобиться.

– Мне никогда не удавалось предсказать будущее, и я вам об этом уже говорила при нашей первой встрече. Но моя мать обладала такой способностью и тетя Алекс, насколько мне известно, – тоже.

– Правда? До меня доходили удивительные истории. Она якобы знала такие вещи, которых не должна была знать. Но я всегда считал все эти байки просто досужей болтовней. Мисс Мелтон так редко бывала в городе, что мало кто мог похвастать близким знакомством с ней.

– Мне неизвестно, как далеко простирались ее возможности, – сказала Кэсси. – Моя мать не слишком распространялась о своей сестре, а ее собственные прозрения бывали очень редкими.

– Значит… ее основным талантом, как и у вас, была способность проникать в чужие мысли?

– Да.

Решив, что подходящий момент настал, Бен обронил как будто между прочим:

– Ну-ка давайте посмотрим вашу руку. А какой-нибудь дополнительный талант у вас есть? – спросил он точно таким же тоном.

Колебание Кэсси было почти незаметным. Она протянула ему руку ладонью вверх и спокойно ответила:

– Если есть, я его пока не обнаружила. Но, говоря по правде, я его и не искала.

Держа ее прохладную руку в своей, Бен внимательно осмотрел ладонь и принялся осторожно промокать выступившую кровь с пореза, но все его внимание было сосредоточено на ее голосе: первое прикосновение сделало его еще более волнующим.

– А почему вы его не искали? – задал он первый пришедший в голову вопрос. – Боялись того, что могли бы обнаружить?

– Давайте скажем так: мне более чем достаточно моего основного таланта. И дополнительный мне просто не нужен.

Бен внимательно осмотрел рану.

– Думаю, порез не настолько глубок, чтобы накладывать швы. Я смажу антисептиком и заново забинтую. Вы говорите, что порезались разбитым стаканом?

– Да. Между прочим, стакан был чистый. Можно не бояться столбняка.

Бен открыл тюбик с антисептиком и начал осторожно и тщательно накладывать мазь ей на ладонь. Ему не хотелось, чтобы молчание стало неловким, поэтому он снова заговорил:

– Раньше вы называли свою способность «даром ясновидения». По-моему, это несколько старомодное название. Отдает древностью.

– Да, наверное. Но так его всегда называли в нашей семье.

Он оторвался от ее руки и заглянул ей в лицо.

– Всегда?

Кэсси смотрела на него необычайно твердо, ее светлые глаза казались непроницаемыми, лицо было спокойным; Бен понятия не имел, может ли она читать его мысли, и сам он, в отличие от того, как это с ним бывало раньше, не воспринимал ее взгляд как прикосновение. Может быть, потому что в эту минуту она действительно прикасалась к нему?

Кэсси задумчиво кивнула:

– Это похоже на какую-нибудь старинную легенду. Я не являюсь седьмой дочерью седьмой дочери, но дар ясновидения существовал в моей семье на протяжении многих поколений и всегда передавался по женской линии.

– Как насчет сыновей?

– В моей семье по материнской линии их не было в нескольких последних поколениях. Дальше в глубь веков я не забиралась. Согласно семейным преданиям, это был чисто женский дар.

Бен улыбнулся:

– Может… таким образом природа решила уравнять шансы в игре?

– У мальчиков мускулы, у девочек дар ясновидения? – Кэсси улыбнулась в ответ. – Может быть.

Он снова сосредоточил внимание на ее руке, наложил чистый марлевый тампон и забинтовал ладонь Кэсси, чтобы его закрепить.

– Значит, если у вас родится дочь, она тоже будет экстрасенсом?

– Наверное, – согласилась Кэсси.

С большой неохотой Бен отпустил ее руку.

– Ну вот, дело сделано. Признайтесь, все было не так уж страшно?

– Спасибо вам.

– На здоровье, – небрежно отмахнулся он. – Итак, вы смогли прочесть мои мысли?

Кэсси ответила не сразу. Она смотрела вниз, на свою руку, осторожно сгибая и разгибая пальцы. Наконец она подняла голову, и он разглядел еле заметную вертикальную морщинку между ее сдвинутых бровей.

– Нет. Я не смогла.

– Совсем ничего?

Она покачала головой:

– Совсем ничего. Совершенно… закрытая книга.

Поначалу Бен немного удивился, а потом спросил себя, стоит ли ему удивляться.

– Как я уже говорил, должно быть, вы сегодня слишком устали и ничьих мыслей прочесть не сможете.

На мгновение она впилась в него глазами, ее взгляд заострился, стал пристальным, и Бен ощутил то самое прикосновение – все еще прохладное, но на этот раз до того сильное, что ему показалось, будто она протянула руку через стол и надавила ладонью ему на грудь; он чуть было не опустил глаза, чтобы убедиться воочию. Впрочем, и без того было ясно, что она всего лишь смотрит на него.

Легкая улыбка тронула губы Кэсси, она повела плечами, словно сбрасывая невидимую тяжесть.

– Вы правы. Я устала.

– Я ухожу. Вам надо отдохнуть.

Кэсси не стала возражать. Она проводила его до входной двери со словами:

– Было бы неплохо, если бы я завтра могла осмотреть дом миссис Джеймсон. Не знаю, удастся ли мне что-нибудь уловить, но я постараюсь.

– Я за вами заеду – ведь вы остались без машины. Вскоре после полудня, вас устроит?

– Да, прекрасно.

– Вот и договорились. Встаньте завтра попозже, выспитесь как следует, ладно?

– Ладно, Бен. Спокойной ночи.

– Увидимся завтра.

Кэсси проводила его взглядом, пока он не дошел до джипа, потом закрыла дверь, заперла ее на замок и включила сигнализацию. Она вернулась в кухню, спрятала на место аптечку и сполоснула кофейные чашки. Все ее движения были чисто автоматическими. Она с самого утра ничего не ела, но не ощущала голода и даже думать не могла о готовке.

Голова у нее болела, но это уж по ее собственной вине. Мигрень началась только с тех пор, как она нарочно вонзила ногти в бинт и разбередила рану, чтобы привлечь к ней внимание Бена.

И все ее усилия пропали даром.

Не то чтобы у нее были серьезные основания подозревать Бена, просто ей не раз приходилось встречать внешне вполне приличных и порядочных людей с черными душами, и она не хотела никого сбрасывать со счетов – по крайней мере, не прочитав их мысли. Увы, с ним она так и не сумела вступить в контакт и подозревала, что ей мешает вовсе не усталость.

Он отгородился стенами, высокими и прочными.

Люди, не наделенные экстрасенсорными способностями, редко нуждаются в психологической защите такого рода… Подобные стены выстраивает только тот, кто пережил некую эмоциональную или психическую травму.

Неужели с Беном что-то такое было? Неужели этот открытый и честный на вид человек прячет какую-то тайную боль или переживание, заставляющее его быть постоянно настороже и оберегать самые сокровенные глубины своей души? Ничто в его прошлом не указывало на наличие подобных обстоятельств, но Кэсси знала, даже слишком хорошо знала, сколь поверхностной и ненадежной бывает официальная информация о прошлом.

Скорее всего стены, которыми окружил себя Бен, возникли из-за какой-то обиды или горького разочарования, пережитого когда-то. Такие люди среди не экстрасенсов ей встречались очень редко, и их непроницаемая скрытность объяснялась травмами, а не холодным расчетом.

Он не был экстрасенсом.

Но он не был и убийцей.

Хотя ей и не удалось проникнуть в его мысли, такой убежденностью Кэсси – по крайней мере, отчасти – была обязана своим телепатическим способностям. Эта убежденность пришла к ней в тот момент, когда он бережно осматривал ее руку, а она внимательно следила за ним. Ей вдруг вспомнился убийца, вскинувший руку с ножом над несчастной Джилл Керквуд.

Рукав у него засучился, обнажив запястье, и на этом запястье с внутренней стороны был явственно виден шрам.