Паприка (Papurika)

– Не смею больше беспокоить. Я буду держать вас в курсе дела.

– Хорошо.

Едва заметно улыбнувшись, Сима оглянулся, кивнул Ацуко и пошел к двери в соседнюю комнату. Там стояла кровать, на которой он отдыхал среди рабочего дня. Да и если возникали неприятности, нырял в постель – подремать. Из детской привычки вырос его собственный метод достигать душевного равновесия. Такая натура.

Однако для Ацуко Торатаро Сима был ненадежным подспорьем. Слишком мягкотел.

Идя по коридору в стационар, она вновь подумала о неизбежности предстоящего столкновения. И с досадой пожалела, что не может полагаться на директора.

Ацуко поднялась на лифте на пятый этаж. В вестибюле она подошла к окошку ординаторской и тут заметила, что навстречу ей приближается старшая медсестра этажа.

– Тиба-сэнсэй.

– А, Ханэмура. Я бы хотела осмотреть Какимото.

– Простите,- растерялась белолицая толстушка Ханэмура.- Доктор Осанай говорил, чтобы к ней никого не пропускали.

– Что? И меня?

– Да, и остальных врачей тоже. Ацуко опешила.

– Что это значит? И кто, позвольте узнать, решил, что вести Какимото будет Осанай?

– Господин Осанай ведает всем этим этажом.

Ацуко допустила промашку – недоглядела, что ее буйную помощницу в суматохе разместили на пятом этаже. При этом, понимала она, «суматоху» спланировали задолго до припадка у ассистентки.

– В любом случае Какимото – моя подчиненная, поэтому я проведу осмотр под свою ответственность.

– Я не могу вам этого позволить.- Лицо Ханэмуры залилось румянцем и плаксиво скривилось. Ацуко по слухам знала о связи этой красивой женщины с Осанаем. Ханэмура была всего чуть старше ее самой.

– Разве вам не говорили, что я имею право осматривать всех пациентов?

– Да, это я знаю, но Осанай-сэнсэй говорит, что теперь особый случай. Потому что состояние Какимото может ухудшиться именно при встрече с вами.

Значит, Осанай потрудился вложить в головы глуповатых медсестер, что виновница приступа у Нобуэ Какимото – Ацуко. Она чуть было не вспылила, однако невозмутимо улыбнулась и сказала:

– Ты заблуждаешься. Причина кризиса у Какимото – не во мне. Хотя… ладно. Я сама поговорю с Осанаем. Где у вас телефон?

Но Осаная в лаборатории не оказалось. "Вот и хорошо«,- подумала Ацуко, кладя трубку. Препирательство по телефону с Осанаем здесь, перед старшей сестрой и другими медсестрами, уже навострившими уши, только подорвало бы ее авторитет в больнице.

Из больницы Ацуко прямиком поспешила в лабораторию Косаку Токиды. Ей начинало казаться, что в погоне за славой нобелевского лауреата она, забросив исследования, разменивается на ничтожную политику. «Пожалуй, так оно и есть… Инуи по-своему прав.- Подумав об этом, она горько усмехнулась.- Раз смеюсь, значит, есть еще порох в пороховницах». С этой мыслью она вошла в распахнутую дверь лаборатории Токиды – и увидела картину, от которой ей стало совсем не до смеха.

Химуро в приемной не оказалось. По всему кабинету" разбросаны ящички и коробки, на полу рассыпаны интегральные схемы. Похоже, здесь беспорядочно что-то искали – или даже устроили небольшую потасовку. Дверь в глубине была открыта. Ацуко вошла и увидела Токиду – ученый сидел на стуле и прерывисто дышал. Здесь тоже царил кавардак.

– В чем дело? – осторожно поинтересовалась Ацуко, понимая, что здесь явно что-то произошло.

– Пропал МКД,- выдавил Токида. Ацуко впервые видела его таким: взъерошенным, с красными глазами. А перевернул все вверх дном, видимо, он сам.

– Украли,- с горечью произнесла Ацуко.- Тут и думать нечего. Искать бесполезно. Сколько их было?

– Пять. Нет, шесть. Один модуль где-то затерялся.

– Шесть штук, что ты сделал? То есть все, да? Токида беспомощно кивнул.

– Что же теперь делать? – промолвила Ацуко.- А что с Химуро?

– Не знаю. Когда я пришел утром, его не было. Искал, но нигде не нашел.- Токида был в отчаянии.- Куда он пропал?

17

Утром на совете директоров Скэнобу предложил назначить Намбу начальником третьего коммерческого отдела, и все, кроме Носэ, проголосовали «за». Носэ вернулся к себе мрачнее тучи. Ему, как прямому начальнику, президент поручил сообщить Намбе о переводе на новую должность. Носэ опасался, что Намба будет недоволен и даже может вспылить.

Стрелки часов подбирались к полудню. Тацуо Носэ выглянул на улицу и горько усмехнулся. Он прекрасно понимал, кто надоумил президента дать такое поручение. Несомненно, Скэнобу, как за ним это водилось, взял реванш за промах накануне. На собрании, улучив момент, он поднял вопрос о кадровой перестановке, выдав назначение племянника президента на должность Намбы за собственную инициативу. Все знали, что Намба не коммерсант, но беззубо согласились с новым назначением. Закулисные интриги Скэнобу увенчались успехом: он просто желал хоть как-то отомстить своему обидчику. Ведь только он знал, что Носэ не будет против этой кадровой перестановки. К тому же Носэ сам предложил племянника президента на должность Намбы. Президенту было приятно это услышать, и он вряд ли обратил внимание на замешательство Носэ, которому теперь предстояло объясняться с Намбой. * "Что посеешь, то и пожнешь«,- подумал Носэ. Он корил себя за необдуманный выпад против Скэнобу ради сиюминутного желания уколоть его. Но он также понимал, что рано или поздно племянник президента пойдет наверх, а Намбе придется покинуть секцию развития, и был уверен в целесообразности этой перестановки. Намба же мог реализовать свои амбиции на любой другой должности.

С другой стороны, Носэ не ожидал, что Намбу переведут в коммерческий отдел, и поразился хитроумности Скэнобу: начальник секции приравнивался к заместителю начальника отдела, поэтому в новом кресле Намба станет получать больше. К тому же с продвижением по служебной лестнице: разработал экологически безопасный автомобиль, а теперь ему оказали доверие ее же продавать. Какие могут быть вопросы? Не отрывая взгляда от окна, Носэ вспоминал, как Намба то и дело лез с советами по сбыту новой машины. Носэ тогда лишь ухмылялся и укоризненно покачивал головой.

Затем он вспомнил сон, увиденный у Паприки, в котором Намба продавал овощи, и понял: ведь тот сон предвещал перевод Намбы в коммерческий отдел. Носэ тогда с опаской ожидал, чем ему ответит Скэнобу. Но Паприка оказалась права, и ответ нашелся во сне. И если учесть, что во сне Намба торговал собственноручно выращенными овощами, сон действительно давал ответ на вопрос, что ожидает Намбу: роль продавца экомобиля.

Вдруг Носэ расправил плечи и расхохотался. Он вспомнил прозвище этого автомобиля – «Овощ» – и восхищенно подумал: «Как все-таки загадочны сны и как непостижимо воздействие бессознательного!»

Но сейчас было не до восторгов. Предстояло выполнить неприятную миссию. Вспомнив задание Паприки решить проблему человеческих взаимоотношений, Носэ велел секретарше вызвать Намбу.

Без элементарных познаний в этикете Намба, своенравный выходец из мастеровых, вряд ли сейчас работал бы начальником секции крупной производственной компании. Он не решился прийти сюда в том виде, который обычно себе позволял на рабочем месте. Сейчас он был аккуратно причесан и безукоризненно одет.

– Господин управляющий, вызывали?

– Да, на сегодняшнем собрании совета директоров принято решение о твоем переводе. Теперь ты начальник третьего коммерческого отдела,- сразу выпалил Носэ и показал на кресло.

Пока они усаживались, Носэ старался не встречаться взглядом с Намбой, а когда посмотрел, глаза у того поблескивали, выдавая волнение. Похоже, Намба не знал, как ему быть.

– Это ваша рекомендация? – напряженно спросил он.

– Наверное, ты не согласен с этим решением,- ушел от прямого ответа Носэ.

– Нет, что вы. Большое спасибо.- Ухмыльнувшись, Намба ответил легким кивком.- Как-то в разговоре я попытался намекнуть, но посчитал, что вы забыли об этом,- ни с того ни с сего оживленно продолжал он.- Чем приниматься за новую похожую модель, в идеале куда лучше податься с моим «Овощем» в коммерсанты. Потребовалось время, чтобы пойти на повышение. Даже не так – потребовалось время, чтобы продвинуть меня наверх. Хоть я об этом не просил. Конечно, я понимаю, что все это вашими хлопотами. Вы меня, конечно, простите, только я подумал, что вы забыли о той моей просьбе. И чтобы хоть как-то напомнить, доставлял вам немало неприятностей. От этого зависело мое будущее, а просить повторно было уже неудобно. Вот я и пытался донести как мог. По^ рой это могло выглядеть странно.