Дистанция смерти

В 18.00 командир «Ориона» вызвал к себе связиста старшего лейтенанта Колданова и капитана Дрозденко.

– Так, сейчас Дрозденко и Шепель берут наши «Орбиты» и уходят вниз на плато. Колданов, ты забираешь американскую «Сигму». В 18.40 Шепелю и Дрозденко выход на связь с Центром. Проводите контрольный сеанс.

– Ясно, – кивнул Шепель. – Нам одновременно вызывать Москву или по очереди?

– С разницей в пять минут. А ты, Слава, – Тимохин повернулся к Колданову, – устраиваешься с «Сигмой» где-нибудь рядом с казармой и выставляешь станцию на режим перехвата. Радиус определишь сам, но так, чтобы он захватил место работы Шепеля и Дрозденко. Слушаешь, что услышишь, после чего сбор здесь же и доклад по возможностям американской системы. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед!

В 19.30 офицеры вернулись.

– Контрольный сеанс связи проведен с двух «Орбит», длительность каждого сеанса три минуты, – доложил Шепель. – Связь устойчивая, без помех.

– У тебя что? – спросил Колданова Тимохин.

– Порядок! Факт выхода на связь наших станций «Сигма» зафиксировала, пеленг не сработал, перехват не удался, в наушнике слышен только шум помех.

– Но сам факт выхода на связь с наших систем ты зафиксировал?

– «Сигма» зафиксировала.

– А сделать так, чтобы и фиксации сеансов связи не было, можно?

– Только настройкой станций американцев, на «Орбитах» это невозможно, – пожал плечами связист.

– А к тем станциям у нас доступа не будет. Понятно… Стало быть, генерал Дрейк узнает, что мы пользовались спутниками, но перехватить разговор его связист не сможет. В итоге что?

– В итоге, – усмехнулся Шепель, – у Дрейка к тебе, командир, наверняка возникнет куча вопросов.

– И что мне ему отвечать?

– Тоже мне проблема, – проговорил Колданов. – Да ничего не отвечать! По существу, откуда вам знать, почему их «Сигмы» не ловят наши «Орбиты»? И почему, кстати, Дрейка так интересует то, что в «Марсе» не запрещено, – а именно выход на связь со своим, а не объединенным командованием?

– Что ж, верно, старшему куратору необязательно знать о моих переговорах с Центром… Так, всё! Станцию «Сигма», Слава, – обратился Тимохин к Колданову, – отнесешь в подвал вышки танковой директрисы. Да возьми с собой фонарь! Оставишь станцию там – и обратно сюда, на ужин. После ужина – отдых. Свободны!

Колданов, забрав станцию, пошел на плато, Дрозденко ушел в свой отсек. Как только офицеры разошлись, Шепель недовольно проговорил:

– Это что же за совместный отряд получается, когда переговоры по связи друг от друга скрывать надо?

– А разве раньше этого не было?

– Ты имеешь в виду работу по складам в Тарвале?

– Именно.

– Но тогда мы были вынуждены отсекать американцев от главного этапа операции. Сейчас же прослушка закладывается в порядок совместных действий…

– Ладно, Миша, черт с ними, с этими станциями. Идем ужинать – и спать!

– Это в девять-то часов?

– А что, предлагаешь ночной кросс провести?

– Да нет, как-то не хочется…

– Тогда не болтай лишнего, и вперед в столовую.

Горный учебный центр Келяджи, Туркменистан, вторник, 9 ноября

Дневальный провел подъем группы «Орион» в 7.00. После зарядки и завтрака Тимохин провел смотр подчиненных. Около восьми по сотовому телефону позвонил сотрудник российского посольства в Туркменистане Фокин. Он сообщил, что часом раньше в Ашхабад прибыл борт из Кувейта с группой спецназа США «Ирбис»; в настоящее время автобусом американского посольства группа во главе с бригадным генералом Дрейком выехала в район горного учебного центра. Тимохин поблагодарил Фокина за информацию.

– Что, коллеги прибывают? – спросил Александра находившийся рядом Шепель.

– Да, выехали к нам.

– Значит, где-то через полчаса, минут через сорок подъедут. Будешь объявлять построение?

– Нет.

– А чего так? Начальство полагается встречать со всеми почестями.

– Сначала посмотрим, что за начальник этот Дрейк.

– Не пытался пробить, почему именно им заменили Вайринка?

– Этого не знает даже Потапов.

– А Феофанов?

– Мне следовало беспокоить начальника управления по таким пустякам? Американцы, как и наше руководство, вправе назначать командиров групп по своему усмотрению. Кандидатура командира отряда согласовывается наверху объединенным руководством проекта. Значит, у него были причины заменить Вайринка на Дрейка, как и передать командование отрядом Даку. И вообще все совсем скоро встанет на свои места.

– В этом ты прав.

На плато въехал автобус. Тимохин повернулся:

– Едут! Так, ты давай в казарму, вызови ко мне подполковника Соловьева.

– Есть!

Шепель ушел в казарму. Тут же оттуда вышел Соловьев, подошел к Тимохину:

– Вызывал, командир?

– Американцы на подъезде. Будешь со мной встречать их.

– Надо было бы всю группу построить по этому поводу…

– Успеем.

Автобус с трудом, но поднялся по извилистой горной дороге в лагерь и встал на площадке недалеко от казармы. Первым из него вышел коренастый мужчина лет пятидесяти в камуфлированной форме; встал у дверей автобуса, широко расставив ноги, и уставился на Тимохина.

Александр остался на месте.

– Не иначе, Саныч, это Дрейк, и он ждет, когда ты подойдешь к нему, – подсказал Соловьев.

– Вижу, Леша. Но для того чтобы получить доклад, он должен представиться. Откуда мне знать, генерал Дрейк это или какой-нибудь сержант из его отдельной подгруппы?

Дрейк, не дождавшись подхода Тимохина, криво усмехнулся и пошел от автобуса. Приблизившись к российским старшим офицерам, представился:

– Бригадный генерал Дрейк, старший куратор американо-российского отряда «Марс». Вы полковник Тимохин?

– Так точно, господин генерал, – козырнул Александр, – я командир российской группы специального назначения «Орион» полковник Тимохин Александр Александрович. Рядом со мной мой заместитель, подполковник Соловьев Алексей Александрович.

– Похоже, вы знаете себе цену, полковник… Проявляете с самого начала строптивость?

Говорил Дрейк на русском языке весьма прилично.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Все вы прекрасно понимаете… Запомните на будущее: я терпеть не могу, когда подчиненные мне офицеры проявляют строптивость.

– Вы предпочитаете беспрекословное повиновение?

– Не предпочитаю, полковник, а требую. И поверьте, я умею заставить подчиненных повиноваться.

– А я, генерал, умею отстаивать собственное мнение.

– Да, – усмехнулся Дрейк, – не таким я представлял наше знакомство. Но нам, как говорится у вас в России, вместе не детей крестить, а воевать. Так что оставим эту тему. Где ваш личный состав?

– В казарме.

– Объявите ему построение в полной боевой экипировке.

– Есть, генерал!

– И еще, полковник, называйте меня господин генерал.

– Но тогда и вы обращайтесь ко мне и подчиненным мне офицерам с приставкой «товарищ» или «господин».

– Я буду обращаться к вам и подчиненным вам офицерам так, как посчитаю нужным, мистер Тимохин, – повысил голос Дрейк. – Стройте группу!

– Конечно, мистер генерал, – в тон ему ответил Александр и повернулся к Соловьеву: – Объяви построение в полной боевой экипировке. Гранатометы, пулеметы, огнеметы не брать!

Дрейк хмыкнул и развернулся к автобусу:

– Полковник Дак, выводите группу и стройте ее вместе с русскими.

На площадку вышел американский полковник, за ним бойцы «Ирбиса», половина которых была знакома Тимохину. Джон подошел к Александру:

– Приветствую тебя, Алекс…

– Что это еще за панибратство? – рявкнул Дрейк. – И какой приказ вы получили, полковник Дак?

– Строить личный состав, сэр!

– Так стройте, черт возьми, а не любезничайте с Тимохиным.

– Слушаюсь, сэр.

Дак, пожав плечами – что, мол, я могу сделать против дуролома-генерала, – приказал вышедшим из автобуса бойцам:

– Группа, в одну шеренгу становись!

Сержант Крофт, также облаченная в боевую камуфлированную форму американского спецназа, направилась было к Дрейку, но генерал прикрикнул и на нее: