Ее тайный дневник

— Прекрасно. Когда мы поедем?

— Думаю, через пару дней. — Миранда удивилась собственной смелости. Все-таки есть смысл немного отсрочить поездку. — Мне нужно сложить вещи, да и ты устала после долгого путешествия.

— Да, есть немного. Может, действительно задержаться здесь на недельку, если, конечно, тебе не надоела деревенская жизнь? Я не прочь отдохнуть от лондонской суеты.

— Это будет замечательно, — заверила Оливию Миранда.

Пусть Тернер подождет. Он определенно не собирается ни на ком жениться в обозримом будущем, а у нее будет время, чтобы все окончательно обдумать и решить.

— Превосходно! Покатаемся верхом прямо сегодня? Умираю, как хочется поскакать галопом!

— Звучит заманчиво. — Появилась горничная с подносом, и Миранда стала разливать чай. — Думаю, что мы чудесно проведем эту неделю.

Но через неделю Миранда убедилась в том, что вернуться в Лондон она не сможет. Никогда. Ее женские недомогания, которые всегда были регулярными, на этот раз задержались. Еще до приезда Оливии она ждала, что это произойдет. Она повременила еще немного, стараясь отбросить беспокойство и убеждая себя в том, что просто переволновалась за последнее время. Потом, когда приехала Оливия, она забыла обо всем, но теперь у нее задержка уже на целую неделю, и по утрам ее сильно тошнило. Миранда вела замкнутую жизнь, но она выросла в деревне, а это ее кое-чему научило, и она понимала, что означает такая реакция женского организма.

Великий Боже! Это означает, что она беременна. Что ей делать? Надо, безусловно, все рассказать Тернеру. Она не хотела шантажировать его невинным младенцем, чтобы вынудить к браку которому явно не суждено состояться, — но как она может отказать своему ребенку в праве на рождение? Одна лишь мысль о поездке в Лондон приводила ее в ужас. К тому же она устала ждать Тернера, устала надеяться и молиться о том, что он все же полюбит ее и вернется к ней. Теперь, черт возьми, ему лучше принять верное решение.

И он сделает это. Он ведь джентльмен. Он может ее не любить, но Миранда правильно оценивает его и знает, что он не уклонится от своего мужского долга.

Слабое утешение… Он перед ней в долгу. Она получит Тернера. После стольких лет мечтаний она станет «леди Тернер», но это произойдет лишь по необходимости. Обстоятельства так сложились. Миранда положила руку на живот. Ей бы радоваться, а вместо этого она плачет.

В дверь спальни постучали. Она испуганно подняла голову.

— Миранда! — послышался настойчивый голос Оливии. — Открывай немедленно! Я же слышу, что ты плачешь.

Глубоко вздохнув, она подошла к двери. Нелегко будет скрыть секрет от сестры Тернера, но она попытается. Оливия — верная подруга и не выдаст ее, но… Трудно представить, что сделает Оливия, Миранда вполне могла представить, как та под дулом пистолета заставит брата совершить путешествие на север, в Камберленд.

Прежде чем подойти к двери, девушка бросила взгляд в зеркало. Слезы, конечно, можно утереть, но как быть с покрасневшими глазами? Объяснить прогулкой по солнцу в саду? Сделав несколько глубоких вдохов, она с улыбкой на губах открыла дверь.

Но Оливию трудно было обмануть. Она кинулась к ней и обхватила руками.

— Что случилось?

— Со мной все хорошо, — заверила ее Миранда. — Ты же помнишь, наверное, что в это время года у меня всегда слезятся и краснеют глаза. Аллергия, наверное.

Оливия на минуту отстранилась, внимательно оглядела подругу, потом ногой захлопнула дверь.

— Но ты такая бледная.

В это мгновение у Миранды тошнота подступила к горлу. Она судорожно сглотнула.

— Наверное, мне лучше присесть Я, кажется, съела что-то несвежее…

— Но это точно не еда, — сказала Оливия, помогая ей сесть на кровать. — Вчера ты почти не дотронулась до пищи. Но в любом случае я ела то же самое, что и ты. — Она взбила подушки. — И прекрасно себя чувствую.

— Может быть, я простудилась, — промямлила Миранда. — Тебе лучше вернуться в Лондон без меня. Я не хотела бы, чтобы ты тоже заболела.

— Ерунда! Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.

— Я не одна. Здесь отец.

Оливия выразительно на нее посмотрела:

— Ты же знаешь, я ни за что не стану пренебрежительно отзываться о нем, но не представляю; как он сможет заботиться о больном. Я даже не уверена, помнит ли он о том, что мы здесь. Он с головой в своих научных исследованиях.

Миранда закрыла глаза и опустилась на подушки. Конечно, Оливия права. Она очень любит отца, но, если говорить честно, общаться с людьми он абсолютно не умеет.

Подруга пристроилась на краю кровати. Миранда сделала вид, что не замечает, как та на нее смотрит, — Оливия явно ожидала от нее откровенного признания.

— Пожалуйста, дорогая, скажи, что с тобой, — попросила она. — Это все из-за твоего отца?

Миранда отрицательно покачала головой, и как раз в эту минуту Оливия переместилась на кровати, матрац под ней опустился, потом приподнялся, подобно качке на лодке. Девушку, которая понятия не имела о морской болезни, затошнило, и она поняла, что ее сейчас вырвет.

Она вскочила с кровати, толкнув при этом Оливию и едва успев дотянуться до ночного горшка.

— Господи! — Подруга держалась на расстоянии не только из-за деликатности, но и боясь испачкаться. — И давно с тобой такое?

Миранда не ответила, потому что приступ рвоты продолжался.

Оливия отступила назад.

— Э… я могу чем-нибудь помочь?

Миранда помотала головой, благодаря Бога, что волосы у нее аккуратно зачесаны назад.

Оливия, понаблюдав эту сцену, подошла к тазу и намочила полотенце.

— Вот!

Она на протянутой руке подала полотенце Миранде, стараясь не приближаться.

— Спасибо, — прошептала та, вытирая лицо.

— Я уверена, что рыба вчера за ужином была свежей. Никаких сомнений быть не может.

Оливия обо всем догадалась. Подруга не могла до конца этому поверить, но все поняла. И чуть не задохнулась от ужаса. Миранде не нужно было даже смотреть на ее лицо, чтобы это почувствовать.

— Послушай!

Миранда продолжала сгибаться над горшком.

— Ты… не…

Та заставила себя кивнуть.

— О Боже! Ой, ой, ой…

Впервые в жизни она видела, как Оливия не знает, что сказать. Миранда вытерла рот и села на кровать, а подруга все еще стояла и смотрела на нее как на привидение.

— Как это случилось? — наконец спросила она.

— Обычным образом, — ответила Миранда. — Уверяю тебя, необходимости оповещать церковь о непорочном зачатии нет.

— Прости! Прости-прости, — торопливо произнесла; Оливия. — Я не хотела тебя расстраивать. Просто… ну… ты же должна понять, что это… просто непостижимо.

— Для меня тоже, — пробормотала Миранда.

— Это не было бы такой неожиданностью, — не думая, брякнула Оливия, — если бы ты была…

Она сообразила, что ей лучше замолчать, что и сделала.

— Все равно это как снег на голову, Оливия.

Потрясенная подруга не сразу обрела дар речи.

— Миранда, я вынуждена спросить…

— Не надо! Пожалуйста, не спрашивай, кто это.

— Уинстон?

— Нет! Господи, нет…

— Тогда кто?

— Я не могу тебе сказать. — У Миранды дрогнул голос. — Это был… совершенно неподходящий человек. Я… я не знаю, о чем я думала, но, пожалуйста, больше меня не спрашивай. Я не хочу об этом говорить.

— Хорошо. — Оливия поняла, что жестоко терзать подругу расспросами, — Обещаю, что больше тебя не потревожу. Но что нам делать?

Миранде стало тепло на душе оттого, что подруга сказала «нам».

— Ты уверена, что беременна? — В глазах Оливии промелькнула надежда. — Может, у тебя просто задержка? Вот у меня постоянно бывают такие штуки.

Миранда бросила взгляд на ночной горшок и покачала головой:

— А у меня еще ни разу. Никогда.

— Ты должна куда-нибудь уехать, — предложила Оливия. — Скандал будет грандиозный.

Миранда кивнула. Она собиралась послать Тернеру письмо, но подруге ведь этого не скажешь.

— Самое лучшее — на континент. Как у тебя с французским?