Страница 40 из 86
Сам же Наджибулла твердо настаивал, чтобы проблема Ахмад Шаха была решена до окончательного вывода войск. И, разумеется, их силами (на заседаниях Ставки ВГК РА он заявлял: «Если мы даже соберем все ВС РА, самостоятельно удерживать магистраль не сможем»).
Однажды на заседании Ставки ВГК РА при обсуждении вопроса о жизненно важных объектах и участках, на которых необходимо было сосредоточить основные усилия вооруженных сил после вывода советских войск из Афганистана, президент Наджибулла выступил против предложения руководителя Оперативной группы МО СССР в РА генерала армии В.И.Варенникова, сказал, что не согласен отдавать противнику без боя целые уезды и даже провинции. Вспоминает генерал Варенников: «Оставшись наедине с Наджибуллой после заседания ставки, я сказал ему, что нам крайне необходимо максимально сосредоточить все силы в первую очередь вокруг Кабула, а также Джелалабада, Герата и Кандагара. И конечно, обеспечить охрану магистралей, особенно Кабул – Термез. При этом надо идти на любые компромиссы с племенами и бандами, которые живут за счет грабежей. Теперь о принципиальном вопросе – удержат Вооруженные силы РА власть без советских частей или нет. Лично у меня нет совершенно никаких сомнений, что удержат. Но надо выполнить первое условие – сосредоточить все силы, как мы договорились. Если у вас лично, товарищ Наджибулла, действительно есть сомнения, то давайте выяснять их вдвоем. Не надо делать это в кругу министров, на заседании Ставки или Политбюро ЦК НДПА, не надо показывать, что у нас есть сомнения и разногласия. Ваши заявления должны всем вселять уверенность, а не растерянность.
Наджибулла в основном со мной согласился, но в отношении перевала Саланг с тем, что южную его часть в любой момент может захватить Ахмад Шах, он соглашаться не хотел. Даже заявил: “Со всем согласен, но при условии, что вы ликвидируете Ахмад Шаха”. И мы начали раскручивать проблему Ахмад Шаха Масуда. Я ему доказываю, что выгодно пойти на сближение с ним, имея в виду: во-первых, его большой авторитет среди народа (особенно таджиков); во-вторых, его большие возможности; в-третьих, в целом некоторую лояльность к власти. Надо искать компромиссы. Однако Наджибулла утверждал, что вражда между ними лично дошла до такой степени, что возврата нет. И в этих условиях его надо только убрать. Тогда говорю Наджибулле в лоб: “Так поставьте такую задачу своим спецслужбам, тем более что во главе МГБ РА стоит таджик Якуби, преданный вам человек”. Наджибулла несколько ошалело посмотрел на меня, а потом заявил: “Они с такой задачей не справятся”. Тогда я спросил: “А кто справится?” Он заметил, что надо проводить крупномасштабную боевую операцию. Я напомнил Наджибулле, что уже восемь лет занимались этим, и все бесполезно, а моменты сближения упущены — это ошибка руководства страны, а в настоящее время хотя и много острых моментов, еще не поздно это сделать во имя интересов афганского народа. Соглашаясь со всеми предложениями, Наджибулла не мог даже себе представить, что он должен идти на компромисс (для него это унижение) с лицом, которое он патологически не переносил уже много лет. Для него это было открытое унижение. Являясь умным человеком, он понимал, никакая операция ничего не даст. Но это его настроение поддерживалось и даже подогревалось со стороны руководителей КГБ и МИД СССР, что делало для нас ситуацию еще более сложной. Находясь в стороне от организации и проведения боевых операций и имея о них весьма общее представление, они тем не менее “рекомендовали” сделать то-то или то-то по военной линии для создания благоприятных условий руководству Афганистана после вывода советских войск. В то же время сами они не давали через свою агентурную сеть даже приблизительного положения штаб-квартиры Ахмад Шаха. Да и сделать этого не могли, так как он больше двух-трех дней на одном месте не находился, а в период обострения обстановки менял свое местоположение ежедневно».
После подписания соглашений в Женеве весть о выводе советских войск из РА руководство ИОАП восприняло как устранение главного препятствия в осуществлении своих планов по созданию исламского государства на севере и северо-востоке Афганистана. Учитывая настроения подавляющего большинства населения контролируемой зоны (в том числе мятежников, подчиненных формирований), Ахмад Шах запретил вести боевые действия против советских войск, чтобы не провоцировать их на ответные шаги.
В этот период Масуд прилагал усилия по нормализации жизни в Панджшере — основном районе дислокации группировки ИОАП. 28–29 мая 1988 года в Дашти-Риват (42 км северо-восточнее Руха) он провел совещание главарей ИОАП, где обсуждались вопросы, связанные с экономическим, хозяйственным восстановлением, освоением районов, освобожденных советскими и правительственными войсками, а также проблемы размещения возвращающихся в Панджшер беженцев (возвратились около 30 тыс. человек).
Несмотря на сложность этой проблемы, Ахмад Шах настаивал, чтобы процесс их возвращения не прекращался. Это было связано с генеральной линией деятельности Масуда — обеспечить нормальную жизнь населению, служившему ему опорой в борьбе, обеспечением роста численности потенциальных призывников в будущую армию ИОАП, а также с желанием Масуда иметь достаточный резерв в ходе дальнейшей борьбы за власть. В конце июля лидер ИОАП совершил инспекционную поездку по Панджшеру, контролировал ход строительных, ремонтных и сельскохозяйственных работ. В беседах с местными жителями заверял их, что войны в долине больше не будет, обещал дополнительную материальную и финансовую помощь для восстановления разрушенного и запущенного хозяйства.
Ахмад Шах Масуд в 1988 году женился на дочери своего ближайшего помощника Таджутдина. Супружеская жизнь Масуда увенчалась рождением шестерых детей, старший ребенок — сын Ахмад, остальные — дочери.
После вывода в мае советских, а затем и правительственных войск из Панджшера в июне 1988 года отряды Масуда закрепились в этом районе. В июле Ахмад Шах в качестве жеста доброй воли предложил освободить всех советских военнопленных и обещал отказаться от ведения боевых действий против советских войск в ходе их вывода из страны. Но это было расценено как провокация.
Летом 1988 года вооруженные отряды Масуда начали «вползать» на Южный Саланг (севернее Кабула), проводя тактику постепенного разложения, склонения на свою сторону застав правительственных войск на магистрали Кабул – Хайратон. Личный состав застав начал уходить к моджахедам (ушли рота МВД и рота МГБ с офицерами). Такое развитие событий вызвало новый всплеск нервозности Наджибуллы. В связи с этим президент РА снова поставил вопрос о проведении операции против Ахмад Шаха. Но выгодно ли это было Советскому Союзу и Афганистану?
Информация к размышлению
Панджшерская группировка оппозиции во главе с Ахмад Шахом Масудом (ИОАП) в последнее время все больше выступает в качестве базовой вооруженной силы ИОА (лидер Б.Раббани) в центральных и северных провинциях страны. Ее деятельность осуществляется по следующим основным направлениям:
— расширение зоны своего контроля с созданием органов местного управления;
— отказ от активных действий против советских войск в интересах сохранения сил и средств и усиление вооруженной борьбы против соперничающих с ИОАП бандгрупп ИПА. Так, в конце июля–начале августа с. г. по указанию А.Ш.Масуда объединенные отряды ИОАП (до 900 чел.) начали активные боевые действия против групп ИПА (общий главарь У.Фарид) в провинциях Каписа и Парван;
— привлечение на свою сторону вооруженных групп ИОА из различных районов страны (Бадахшан, Балх, Баглан, Нуристан и др.) с переходом их в оперативное подчинение Ахмад Шаху;
— реализация планов по тыловому обеспечению боевой деятельности будущей армии ИОАП против госвласти, инженерному оборудованию контролируемых районов (расширение и реконструкция коммуникаций для сокращения сроков вывоза драгоценных камней и доставки оружия, боеприпасов из Пакистана), по усилению контрразведывательного и контрольно-пропускного режима;