Страница 77 из 128
Успех христианских проповедей в Фессалонике возбудил недовольство ортодоксальных евреев — здесь повторилась та же самая история, что и в Антиохии Писидийской. И снова иудеи прибегли к методам, столь же хитрым, сколь и эффективным. Они возмутили «некоторых негодных людей», из числа собравшихся на агоре Фессалоники — зевак, как их называют в наше время, — и заставили тех сеять в городе смуту и настраивать общественное мнение против проповедников.
Следует отметить, что иудейские оппоненты христианства всегда очень ловко находили струнки, на которых можно было сыграть в свою пользу. Чаще всего они эксплуатировали страх и своекорыстие. Достаточно вспомнить, как они «обрабатывали» Понтия Пилата, доказывая, что если тот проявит мягкость к приспешнику Иисуса Христа, то потеряет право называться «другом кесаря». Точно так же и в Фессалонике евреи сыграли на рабской боязни горожан потерять те привилегии, которые им даровал Рим. Они доказывали, что Риму не понравятся эмиссары самозванного «императора» по имени Иисус. Надо сказать, что в то время одного намека на «loesa maiestas» было достаточно, чтобы посеять панику. Недаром Тацит писал, что в правление Тиберия обвинение в измене носило универсальный характер и годилось на все случаи жизни. И Плиний свидетельствовал, что ничто так не обогащало государственную казну, как подобные обвинения. Таким образом, политархи Фессалоники — независимо от личного мнения — были обязаны отреагировать на иудейские наветы.
По счастью, Павла и его спутников не оказалось в доме Иасона, когда македонские стражники пришли их арестовывать. Тогда они захватили самого Иасона и других христиан, крича, что те «поступают против повелений кесаря, почитая другого царем, Иисуса» 31 . Иасону и его товарищам сделали внушение и с тем отпустили. «Братия же немедленно ночью отправили Павла и Силу в Верию…»
Судя по всему, Тимофей сумел избежать гнева евреев и остался, так сказать, на заднем фоне событий.
Посему он — скорее всего, по приказу Павла — задержался в Фессалонике, в то время как апостол с Силой направились в Верию, город в сорока милях на запад.
Очевидно, что первое письмо фессалоникийцам было написано Павлом в Коринфе, то есть через несколько месяцев после бегства из Фессалоники. Оно имело целью опровергнуть клевету евреев, а также укрепить связи апостола с оставленными в Фессалонике новообращенными. Ну и, конечно, Павел намеревался дать наставления по вопросу, который в то время волновал всех, а именно по поводу второго пришествия Христа. Мне кажется, это послание было написано в ответ на письма, которые фессалоникийцы передали Павлу через Тимофея. За первым вскоре последовало второе послание, призванное устранить некоторые недоразумения.
Если читать между строк, то можно сделать вывод, что Тимофей принес апостолу множество новостей. Прежде всего, он сообщил, что фессалоникийцы сохраняют верность истинной вере и мечтают снова увидеть Павла. Затем он подтвердил, что иудеи обвинили апостола в своекорыстных целях и пытались всячески исказить его мотивы. Тимофей предупредил, что среди обращенных фессалоникийцев есть нетвердые в вере, которые готовы соскользнуть в прежние заблуждения. И что некоторые из них используют угрозу второго пришествия как оправдание для собственной лени. А другие, лишившиеся родственников и друзей, жаждут узнать, могут ли те надеяться на воскрешение.
Полагаю, именно на эти вопросы и намеревался ответить Павел, когда приступил к диктовке Первого послания к Фессалоникийцам.
Прочитайте это трогательное послание, и перед вами явственно возникнет образ любящего пастыря, обеспокоенного духовным здоровьем паствы. Павел напоминал последователям о той работе, которую ему пришлось проделать:
«Ибо вы помните, братия, труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедывали у вас благовестие Божие» 32 . Миссионеры работали со всеми вместе и с каждым в отдельности — «просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу».
Воистину поражают обаяние характера и сила личного примера Павла. Он проходил через различные города и оставлял за спиной христианские общины, не имевшие никакой церковной организации и связанные между собой лишь силой христианского послания, которое он им принес, и воспоминанием о личном примере апостола. Павел и его христианские общины — нигде в человеческой истории мы не находим ничего, что бы хоть отдаленно напоминало этот феномен. И не будем забывать, что в ту пору язычество еще не утратило своей силы и обаяния. Из следующего абзаца мы видим, насколько велика была угроза того, что павловские новообращенные вновь соскользнут на языческую стезю:
«За сим, братия, просим и умоляем вас Христом Иисусом, чтобы вы, принявши от нас, как должно вам поступать и угождать Богу, более в том преуспевали. Ибо вы знаете, какие мы дали вам заповеди от Господа Иисуса. Ибо воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как язычники, не знающие Бога; чтобы вы ни в чем не поступали с братом своим противозаконно и корыстолюбиво: потому что Господь — мститель за все это, как и прежде мы говорили вам и свидетельствовали».
Перед глазами встает картина: апостол, утомленный многолетними трудами, сидит в кругу последователей и беседует с ними с той задушевной простотой, с какой учитель говорит с детьми, с любимыми учениками. Мягкость, долготерпение и даже нежность, с которыми Павел (в общем-то, человек взрывного темперамента) обращался к своим последователям — уникальный пример во всей античной литературе.
В то время в Фессалониках только и было разговоров, что о конце света. За долгую историю человечества эта тема неоднократно возникала и, я уверен, еще будет возникать в умах. «Похоже, данный вопрос больше всего трогает неуравновешенные умы, — писал преподобный Р. Г. Молден в своей книге «Современные проблемы Нового Завета», — и неизменно с пагубным эффектом». Понятно, что паства святого Павла также была взволнована и обеспокоена неясными перспективами. В последние годы правления Клавдия страх перед грядущим концом света охватил не только иудейские круги, но распространился также среди язычников. Христиане ожидали второго пришествия Христа, евреи — появления Мессии, а языческий мир с ужасом взирал на безумства и беззакония, которые творили слабоумные глупцы на императорском престоле. Язычники вполголоса обсуждали правление таких зловещих женщин, как Мессалина и Агриппина, и верили, что недалек тот час, когда боги покарают человечество за его нечестивые деяния. На небе то и дело появлялись зловещие знамения. Многим людям приходили вещие сны и другие предзнаменования. «Это один из тех моментов, — писал Хаусрат, — когда все человечество с замиранием сердца ожидало: что готовит грядущий день? В павловском послании к Фессалоникийцам, как в зеркале, отразились проблемы, которые в тот период беспокоили все человечество».
Во Втором послании Павел возвращается к данной теме. Возможно, к тому времени он получил новые известия от фессалоникийцев, в которых те просили наставлений апостола. Они сообщали, что в ожидании второго пришествия многие христиане прекратили трудиться и предпочитают жить за счет благотворительности. Посему в своем послании Павел призывал их сохранять ясность ума и не верить подложным письмам, написанным якобы от его имени (здесь перед нами еще одно живое доказательство непрекращающихся происков врагов апостола).
Перечитывая заключительные фразы второго послания, я почувствовал, что минувших столетий как ни бывало и я заглядываю в двери маленькой фессалоникийской мастерской первого века.
«Завещаем же вам, братия, — писал Павел, — именем Господа нашего Иисуса Христа, удалиться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас. Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеб даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас. Не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы самих себя дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб. Вы же, братия, не унывайте, делая добро. Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его! Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата…» 33