Страница 119 из 128
Раньше считалось, что Юлий доставил Павла в расположение преторианской гвардии на Палатинском холме. Должность Юлия описывается в Деяниях греческим словом «стратопедарх», что переводят как «начальник лагеря». Однако этот титул видится слишком скромным для префекта преторианской гвардии. Знаменитый историк Теодор Моммзен для обозначения должности Юлия использует старинное латинское выражение Princeps Peregrinorum— то есть главный над Перегринами, имперскими курьерами. Подобное толкование проливает совсем иной свет на условия содержания Павла в Риме.
Как я уже упоминал ранее, peregrini— особый корпус имперских гонцов, своеобразная военная почта. Хотя их набирали в основном из легионов, стоявших в провинциях, основная база курьеров находилась в Риме. Перегрины освобождались от рутинных воинских обязанностей и использовались для особых выездных заданий. По их завершении они снова возвращались в столицу и ждали новых приказов. Таким образом, Юлий «из отряда Августа» был не простым центурионом, который получил приказ от кесарийских властей доставить Павла в числе прочих узников в Рим. Он являлся членом корпуса перегринов, который прибыл в Кесарию с какой-то срочной депешей и дожидался подходящего задания, чтобы вернуться обратно. Лагерь перегринов находился не на Палатинском, а на Целийском холме. Таким образом, ошибочно считать, что Павел сразу оказался в самом сердце Рима. Более вероятно, что маленькая группа вошла в город через Капенские ворота и, свернув направо, направилась к казармам перегринов.
Если внимательно читать текст Деяний, становится ясно, что Юлий относился к своему пленнику с глубочайшим уважением. Уверен, что, если только послание прокуратора Иудеи уцелело во время кораблекрушения, оно было дополнено личным свидетельством командира перегринов об отважном поведении апостола во время катастрофы и той услуге, которую он оказал солдатам, своевременно раскрыв заговор моряков.
Павла приняли с подчеркнутой вежливостью. Он был, так сказать, пленником на поручительстве. Это означало, что он мог выбирать себе жилье в соответствии со своими пожеланиями и средствами. Его не особенно стесняли в повседневной жизни, если не считать того факта, что он все же находился под военным надзором и должен был по первому требованию явиться в назначенное место. Вот заключительные строки, которыми Лука завершает повествование в Деяниях святых апостолов:
«И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» 68 .
Наш поезд продолжал путь к Риму. Слева мелькали разрозненные огоньки ферм, разбросанных среди Понтинских болот, справа вырисовывались контуры Альбанских холмов. Вскоре огней стало больше, они оформились в двойные цепочки уличных фонарей: мы въезжали в Рим. После неизбежной вокзальной суеты я вышел на улицы Вечного Города, где фонтаны выбрасывали водяные струи, сверкавшие в свете уличных ламп.
Я позвонил своему итальянскому другу, который трудился в организации по охране античных памятников. Он оказался свободен и согласился со мной пообедать в одном из ресторанов. Во время встречи он напустил на себя жутко таинственный вид: все намекал на какой-то секрет, который отказывался открывать до конца обеда.
— Тебе повезло, дружище, — повторял он, дразня мое любопытство. — Ты вовремя приехал в Рим. Впрочем, скоро сам увидишь!
В конце концов я оставил попытки выведать «страшный секрет» и принялся описывать свое путешествие. Я объяснил, что меня интересует лишь Рим первого столетия — то есть тот Рим, который предстал глазам святого Павла.
— Увы, мой друг, тогда большая часть Рима для тебя не существует. Собор Святого Петра вычеркиваем из списка, Латеранский собор туда же. Ватиканский музей тебе не нужен. Даже знаменитый фонтан Треви вне зоны твоего интереса! О, я знаю, дружище! Тебе надо посетить римские подземелья.
— Точно!
И снова на лице у него появилась дразнящая улыбка.
— Могу тебя поздравить: ты прибыл в Рим в подходящий момент. Ладно, ладно, не сердись! Скоро я перестану тебя мучить и все объясню.
Когда мы перешли к кофе, мой друг откинулся на спинку стула и, склонив голову набок, спросил:
— Ты был когда-нибудь на Форуме ночью?
— Нет, он ведь всегда закрыт.
— Ты никогда не видел Форума в лунном свете? Ну, ничего, сегодня мы это исправим. В связи с предстоящими праздниками я собираюсь проверять подсветку фонтанов и могу взять тебя с собой. Ты сможешь бродить там в одиночку и воображать себе Рим первого века. Это самое подходящее для тебя место. Собственно, уже пора собираться. Поднимайся, дружище.
Ночь выдалась довольно темной, луну то и дело заслоняли набегавшие облака. Мой друг должен был встречаться с электриками у входа на Форум, возле арки Тита. Мы прибыли слишком рано, поэтому стали медленно спускаться по склону Колизея.
— Ни одно здание в городе не обременено таким грузом воспоминаний, — говорил мой приятель. — Здесь даже воздух кажется тяжелым и плотным.
Лунного света хватало, чтобы осветить огромный овал каменной кладки: он сиял белизной, словно вновь обретя давно утраченный мрамор. Двое или трое других посетителей на цыпочках бродили по арене, заглядывая в тени, которые казались более зловещими, чем в любом другом месте города.
— Даже Колизей не существует для тебя, — прошептал мой друг, — ведь Павел его не мог видеть.
Действительно, даже Колизей не представлял для меня интереса! Он был построен примерно через пять лет после кончины Павла. А до того здесь лежал живописный пруд, разбитый на территории Нероновских садов. Среди рабочих, возводивших Колизей, были и двенадцать тысяч евреев, захваченных в плен после падения Иерусалима и доставленных в цепях в Рим.
Мы остановились возле креста, возведенного в память о тех, кто принял мученическую смерть на арене Колизея. Я считаю, это один из самых драматических христианских мемориалов во всем мире. Считается, что первой жертвой стал святой Игнатий, епископ Антиохии. В восточной традиции он всегда изображался маленьким ребенком, которого Иисус поместил среди своих учеников как символ невинности. Говорят, он прожил настолько чистую и безгрешную жизнь, что в награду получил способность слышать пение ангелов. Возможно, с этим связано нововведение в виде антифонного пения, которое ввел Игнатий в своих службах. Это попытка воспроизвести на земле ангельские хоры, которые, перекликаясь, исполняют хвалебные гимны. По приказу императора святого епископа должны были доставить в Рим, дабы в Колизее бросить на съедение диким зверям. Грубые солдаты протащили праведника через половину империи, и везде по пути следования Игнатий восхвалял Бога и радовался предстоящему мученичеству как средству ускорить свою встречу с Создателем. Полагаю, даже ко всему привычная римская публика со стыдом отворачивалась, чтобы не видеть, как голодные львы терзают немощное тело святого.
Бросив взгляд на часы, мой друг объявил, что пора идти. Мы поднялись на пригорок, откуда была видна арка Тита, возвышавшаяся над руинами Форума. Эта арка — еще одно строение имперского Рима, которое Павлу не дано было видеть. Ее возвели в честь падения Иерусалима, которое произошло в точном соответствии с предсказанием Господа. Помните Евангелие от Луки: «Ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне…» 69
Странно, что Иисус дал буквальное описание тех методов, которые использовали римляне в ходе одной из самых страшных осад в истории человечества. Тит приказал выкопать огромную канаву вокруг городской стены. Отработанную землю использовали для сооружения насыпи, которая в конце концов окружила весь город. За этой искусственной насыпью легионы могли спокойно ждать, пока голод вынудит защитников города сдаться. Хотя Тит намеревался сохранить Храм Ирода, но в ходе последней атаки кто-то бросил горящую головешку, и здание Храма выгорело дотла.