Румиланта

А подниматься им не было никакой необходимости, поскольку я в это самое время уже спрыгнул с навеса и бежал к реке несколько левее того места, где съехали гвардейцы. Вот только видеть меня они не могли. Через минуту гвардейцам удалось прийти в себя и окружить навес. Странные люди! Они что же, думали, что я их буду там ждать. Одного из гвардейцев подсадили его товарищи, и он сверху оповестил их криками о том, что виконт Вик исчез.

Остающиеся у ворот конные гвардейцы услышали крики и поспешили на помощь своим товарищам. К чести Кулана надо сказать, что поступил он очень достойно. Сдвинув щиты, наши силы правопорядка встали плотной стеной на пути конницы. Разумеется, долго они продержаться не могли. Под ударами кавалеристов им пришлось отступить, но минута, которую они выиграли, была для меня спасительной.

Как только конница прорвалась за ворота, Кулан со своими людьми начали отходить вдоль волока к северу. Конница преследовать их не стала, кавалерия хлынула к дому и рассыпалась по ближайшим окрестностям.

Конечно же, они нас нашли. Когда сани выехали на реку, их трудно было не заметить.

Сгоряча несколько кавалеристов пустили коней на лед, который не замедлил провалиться. Количество искупавшихся увеличилось еще на несколько человек.

На берегу возникло столпотворение. Но продолжалось оно недолго. Увидев, что наши сани не проваливаются, гвардейцы пришли к логичному решению – спешившись, два десятка человек побежали к нам по льду.

– Мастер Вик, бегут! – встревожился Сонъер.

– Вижу. Давай поднажмем.

Мы соскочили с саней и стали их толкать, помогая набирать ход. Лед предательски трещал под ногами. Еще немного!

Сани разогнались. Пора. Я запрыгнул на место рулевого.

– Сонъер, пора!

– Сейчас! – отозвался охотник.

– Прыгай, говорю! Провалишься!

По льду пошла трещина. Сонъер не стал дальше рисковать и запрыгнул на второе сидение, позволяющее управлять парусом.

Сани набрали ход, но и гвардейцы приближались.

– Сонъер, держи парус! Поворачиваем ближе к середине реки!

Я повернул руль, охотник помог повороту, поймав парусом ветер. Буер мчался почти поперек течения. На середине лед тонок, приближаться к ней опасно.

«Когда?» – этот вопрос я задавал себе ежесекундно.

– Есть! Вик, есть! – восторженно вскричал Сонъер. – Провалились!

Я оглянулся. Гвардейцы барахтались в воде. Все как положено – полозья саней давили на лед меньше, чем подошвы бегущих людей.

– Утонут? – спросил охотник.

– Не должны. До берега не так далеко. Намокнут, замерзнут, но и только. Сегодня для гвардии выдался день купания.

Но гвардейцы преследования не прекратили. Они верхом пустились вдоль берега, сопровождая нас. Несколько выпущенных стрел заставили меня пересечь реку и прижаться к противоположному берегу. Ничего, берег не везде удобен для проезда. Километров через пять придется гвардейцам отъехать от реки, заросли ивы на том берегу, по которому они скачут, тянутся на несколько километров.

– Мастер Вик, а куда мы едем? – задал законный вопрос Сонъер.

Куда мы едем? Я не мог об этом не подумать заранее.

– Мы едем в Занту.

– Так он же в другой стороне! – Сонъер от удивления дернул парус, и буер опасно вильнул в сторону.

– Ты там поосторожнее, а то мы вообще никуда не доедем.

– Виноват, мастер, – отозвался охотник. – Но Занту ниже по течению, а мы едем вверх по реке. Почему?

– Гхм! На это есть две причины. Первая – мы запутываем следы.

– А вторая? – переспросил Сонъер потому что я замолчал.

– Ветер дует в эту сторону.

Сонъер рассмеялся:

– Вы правы, мастер, это причина очень веская. Но долго мы еще будем ехать в этом направлении?

– Долго не получится. Если ты помнишь, в тридцати километрах выше по реке есть мост. Почти наверняка он перекрыт.

Скачущие по берегу гвардейцы отстали, и я стал думать, где нам лучше пристать к берегу. Километров через пятнадцать справа от нас появилось село Верта. То что надо. Село достаточно крупное, но не это самое главное. Важнее то, что там есть почта. Но о ней чуть позже.

– Сонъер, убирай понемногу парус, – крикнул я и направил сани к помосту, выступающему в реку метров на десять. Таких помостов здесь наблюдалось немало – летом к ним швартуются лодки. Зимой я решил пришвартовать к ним сани.

Ха! Три раза ха-ха! Вот что значит решить, что все продумал. Судьба любит пошутить. Стоит посчитать себя самым умным, и она спешит доказать, что это не так. Что случилось на этот раз?

Мы въехали в прорубь! Помост длинный, прорубь невелика. Как мы могли въехать именно в нее?! Иначе, как шутками судьбы, это объяснить невозможно! Прорубь чуть примерзла, ее припорошило снегом. Заметить ее заранее было невозможно.

Как я понимаю гвардейцев! Нам с Сонъером довелось испытать примерно такие же эмоции. Когда неожиданно оказываешься в ледяной воде, впечатления получаешь просто потрясающие. Холодная вода очень бодрит. С ней не сравнится никакой кофе. Кто не верит, может испытать на себе, нырнув в холодную реку, или хотя бы опрокинуть на себя ведро холодной воды. Незабываемые впечатления. А когда к этому прибавляется еще и удивление от того, что лед вдруг уходит из-под ног… Выброс адреналина просто гигантский. Наверное, именно в таком состоянии люди перепрыгивают трехметровые заборы. Я не успел заметить, как очутился на помосте. Будто гигантская пружина подкинула меня и достала из воды! И это при том, что на мне был панцирь и меч в ножнах на боку. Самое интересное, когда я обернулся, обнаружил Сонъера, стоящего рядом. Видимо, его пружина была не менее сильной.

Как ни быстро мы выскочили на помост, а все же успели промокнуть до нитки. Глубина реки в том месте, где мы провалились, была около полутора метров, но то, что мы окунулись в воду всего лишь по грудь, а не с головой, было малым утешением.

Секунд через пять нам удалось в полной мере осознать произошедшее, да и холод уже начал давать себя знать. Мороз невелик, но одежда и сапоги могут примерзнуть к телу очень быстро.

– Бежим!

Мы бежали изо всех сил. Куда? К первому попавшемуся жилью. Тому, которое оказалось ближе всего к берегу. Ближайший дом был неказист, но имел одно преимущество, которое перекрывало все его недостатки – бежать до него было недалеко.

Не знаю, что подумали жители, когда увидели двух человек в полном доспехе, вбежавших на полном ходу в их дом. Старуха уронила ухват, старик вскочил на лавку и ударился головой о притолоку.

Мы начали стаскивать с себя одежду, которая уже покрылась корочкой льда. Еще бы десять минут и не миновать обморожения.

– Простите нашу бесцеремонность. Мы провалились под лед, – объяснил я хозяевам причину нашего появления.

Старик перевел дух, старуха подхватила с пола ухват и поставила его в угол.

– Сюда. Поближе к огню, – предложил хозяин хижины. – Разве ж я не понимаю? У реки живем. Старая, неси скорее сухую одежду. Уж не побрезгуйте. Что есть.

– Спасибо.

Сейчас любая сухая холстина воспринималась сейчас как манна небесная.

Через полчаса мы уютно сидели у топящейся печи в сухой домотканой одежде с чашками травяного чая в руках. О, какое это было блаженство! Нашу одежду старуха заботливо развесила на просушку. Скрипнула дверь – это вернулся старик с берега от проруби, в которой застрял наш буер.

– Ну как, уважаемый, Вы все сделали, как я просил?

Старик махнул рукой, расстраиваясь, и бросил парусину в угол.

– Такая штука чудесная. Не жалко?

– Жалко, но ничего не поделаешь.

– Затопил я вашу повозку, – старик еще раз махнул рукой. Парус вот снял. Хорошая материя в хозяйстве пригодится.

– Дед, хочешь, я тебе такие же сани подарю? Будешь удивлять односельчан, по льду кататься.

Старик на минуту задумался.

– Нет, не надо. Не по мне такая повозка. Эх, лет тридцать назад я бы прокатился! Годы берут свое. Повозку хорошо протопил, камней не пожалел. Чем еще могу помочь, милсдарь?