Кабаны города Каннута

– У меня глаза закрываются, – признался лохматый. – Ты что делаешь?

Даша сунулась под кровать, принялась ковырять ссохшуюся землю. Завернутый в обрывок кожи плеер слегка запылился, но выглядел неплохо.

– А это что такое? – пробормотал Костяк.

– Ты, спи-спи, – прошептала Даша, соединяя провода, и осторожно берясь за ручку зарядного устройства.

За тонкой перегородкой тихо переговаривались Эле и доктор. Мин, должно быть, давно посапывал в своем уютном гнездышке в хлеву.

Даша крутила ручку и с восторгом наблюдала как загорается голубой огонек индикатора зарядки плеера.

Костяк вздрогнул, когда Даша вставила ему в ухо шарик наушника:

«…Летим над лентою реки,

над маревом седым,

и, как всегда, твои духи

напоминают дым…»

– Ого, – сипло сказал лохматый. – Здорово. Всё у вас такое хитрое. Только я, Дашечка, сейчас ни слова не понимаю. Ты мне, пожалуйста, потом объясни.

– Обязательно, – Даша обняла его за шею и устроилась рядом на узком ложе. – Спи, я тебе уйму вещей объяснить обязана. Когда выспимся….

Глава 8

Даша чихнула и окончательно проснулась. Тускло сияли, пробиваясь сквозь щели в стене, солнечные лучи, и в их сиянии клубилась дымная пелена. Даша села и потянулась за рубашкой. Голова казалась чугунной, в висках стучало. Страшно хотелось пить. Лохматого рядом не было, и, очевидно, уже давно.

Девушка прошлепала босиком в комнату. Постель Эле была небрежно застлана. В кувшине на столе обнаружились жалкие остатки компота. Девушка допила компот и, жуя разбухшую дольку яблока, покачала головой. Вчера целый кувшин стоял. Неужели это доктор такой водохлеб?

За дверью кто-то негромко разговаривал. Даша распахнула дверь и слегка оторопела – в дворике оказалось полно людей. «Деловые» сидели в тени забора. По большей части знакомые лица: Утбурд, Мара, Ресничка, Малыш. Худой мальчишка не из десятка Костяка. Этого парнишку Даша знала по «Треснувшей ложке». Двое парней совсем незнакомых.

Даша машинально пригладила волосы, поинтересовалась:

– Давно вы здесь?

– Да уж порядком, – сказал Утбурд, продолжая полировать лезвие ножа. – Выспалась?

– Угу, – Даша оглядела закопченную одежду гостей, грязные лица. – Завтракали?

– Последнее, что я ясно помню – это ужин, – пробормотала Мара. – Веселая у нас ночь была.

– Это уж точно, – согласилась Даша. – Давай вместе с Ресничкой огонь разводи. Сейчас приготовим что-нибудь. Я быстро…

У хлева девушка столкнулась с доктором. Дуллитл выглядел помолодевшим и чисто выбритым. Даже бакенбарды оказались подстрижены.

– Проснулись, мисс Дария?

– Очевидно, я многое пропустила, милорд, – сердито сказала Даша. – Где Эле и Костяк? Какого хрена меня не разбудили? Откуда народ? Куда Мин запропастился? Почему компота не осталось?

– Э-э, на все вопросы отвечать? – доктор почесал подбородок. – Народ явился не так давно. Разбудил нас. Вести оказались неутешительные, и леди Эле и ваш друг отбыли на разведку. Меня оставили хозяйничать, пока вы не проснетесь. Что касается компота….

– Про компот я так просто упомянула…– Даша махнула рукой. – Всё понятно. Вы извините, я после вчерашнего в себя не пришла.

– Вполне естественно. Боюсь, нынешний день будет немногим лучше. Мы в блокаде.

– Разберемся, – решительно пообещала девушка. – Сейчас нужно эту шайку накормить. Судя по рожам, их боевой дух весьма подорван…

Даша гремела горшками и котелками, одновременно пыталась чистить зубы, и руководить помощницами. В дело пошло все, что нашлось в доме. Ресничка занялась картофелем и свеклой. Мара возилась с луком. Сама Даша уже резала солонину.

– Воды мало, – озабоченно сказала Мара.

– С водой будет плохо, – убито кивнула Ресничка.

– Война, – неразборчиво сказала Даша, энергично двигая палочкой-щеткой во рту. Серая пена лезла на подбородок.

– Город с ума сошел, а ты о зубах заботишься, – с некоторым уважением сказала Мара.

– Я, возможно, еще не одну войну переживу, – пробубнила Даша, – а зубов у меня единственный комплект. Нужно беречь.

– Это правильно, – вздохнула Мара. – Только у меня все в «Треснувшей ложке» сгорело. Прибежала туда как деревенщина с вещами. Пудру новую три дня назад купила. Может, оставила бы дома – уцелели бы вещички.

– Куда там, вся Бобовая улица горит, – тихо сказала Ресничка. – Что с нами теперь будет?

– А что в городе вообще происходит? – поинтересовалась Даша, вешая котел над очагом.

В городе происходили жуткие вещи. На рассвете пираты, высадившись западнее и восточнее городских стен, вошли в город. Добрая четверть Каннута к этому времени уже пылала. Деморализованные небывалым обстрелом горожане только к утру попытались потушить загоревшиеся дома. С огнем быстро справились в районе Пристаней и в Центральных кварталах. Часть Восточного угла и почти весь Южный полыхали до сих пор. По слухам, хозяева загоревшихся домов в отчаянии сами поджигали соседей. Десятки людей погибли в бессмысленных драках. Пираты, практически одновременно вошедшие со всех сторон в город, в драки не вмешивались. По сути, бойцы Объединенного Флота в глубь города не пошли, лишь заняли городские стены и королевский замок. По Каннуту прокатилась ужасная весть – пираты, занявшие Луговые и Выгонные ворота, ни единого человека из пылающего Южного угла не выпустили, беженцев отшвыривали копьями прямо в огонь. Тех из горожан, кто в панике пытался подняться на городскую стену, расстреляли из убийственных, пробивающих человека насквозь, арбалетов. В такие ужасы не слишком-то верилось, но очевидцы клялись, что собственными глазами видели зверства проклятых захватчиков. В Южном углу до сих пор слышны крики. Выходить из домов в пока еще спокойных Западных кварталах мало кто решался.

– Мы полгорода прошли, – мрачно сказала Мара, помешивая рагу. – Все запершись сидят. Даже наших на улицах не видно. Понятно, Гвоздь с ребятами на реке остался. Мы две лодки с барахлом у Нового Рыбного рынка приняли, как было приказано. Потом пираты мимо прошли. Кораблей, наверное, не меньше сорока. Теперь Гвоздь от города отрезан. Что делать-то? «Треснувшая ложка» дотла сгорела. Мы, Аша, к вам двинулись. Думали – может, выбрался Костяк. Он хоть что-то сделать может. Ты уж извини, что заявились без спросу. Костяк сказал, что вы и сами только на рассвете из замка выбрались. Ты пиратов видела?

– Видела, – осторожно сказала Даша. – Лихие парни.

– А короля вы не видели? – робко поинтересовалась Ресничка. – Говорят, он в Цитадели засел. Там две сотни гвардии под командой хромого Элкмара.

– Король, наверное, мертвенький, – Даша вздохнула. – Лорд Элкмар вроде бы дрался, но вот куда делся, одним богам известно. Нам, девочки, лучше только на себя надеяться. Пиратов, я думаю, остановить трудно будет. Они очень разозленные.

В дом заглянул Малыш:

– Вы жрать готовите? Пахнет вкусно. Скоро сготовите?

– Скоро-скоро, – Даша протирала миски. – Вы бы там, парни, какую-нибудь стражу выставили.

– Уже поставили. Этот ушастый распорядился, – Малыш изобразил руками пышные бакенбарды. – Ничего дядька, забавный. Он правда – лорд?

– Самый настоящий, – заверила Аша. – Таких знающих лордов еще поискать.

Кормить «деловых» пришлось в две смены – мисок не хватило. Малыша и Утбурда, чтобы слюнями не давились, Даша взяла с собой к колодцу. Следом увязалась и Мара.

Когда проходили мимо перекрестка, Даша увидела выбитое окно в доме приказчика обувной лавки. Внутри дома отчаянно визжала женщина. Звенела посуда, кто-то гадко ругался.

– Свои безобразничают, – заметил Утбурд. – Никаких пиратов не нужно. А раньше все на нас валили. Клеветники.

– Все с ума сошли, – Мара мрачно поправила кинжал, открыто торчащий за поясом.

– Это называется – анархия, – пробормотала Даша, крепче сжимая ручку ведра.

Без лохматого и Эле было как-то не по себе.