Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 71 из 77

На этот раз первое утро принесло неприятнейший сюрприз. Контр-адмирал предпочитал до обеда не выходить из своей каюты. Незачем отвлекать командира и экипаж от ежедневных рутинных обязанностей. На каждом корабле еще до восхода солнца капитан обсуждает со своими офицерами план работ на текущий день. Затем офицеры дают указания боцманам, а выспавшиеся и позавтракавшие матросы с первыми лучами солнца принимаются за палубные работы, кои никогда не могут быть закончены. Такова жизнь: пока дойдешь от бака до кормы, снова пора возвращаться на бак и приниматься за ту же работу. Матросы конопатят палубу, ставят сплесни, расхаживают и смазывают тюленьим жиром блоки, подшивают паруса, и так до бесконечности. Капитан с офицерами осматривает корабль, вчера проверялось состояние форпика, сегодня осмотр степса фок-мачты, завтра на очереди крепление битенгов. Появление начальства заставит отвлечься от рутины, а значит, что-то останется недосмотренным.

На завтрак дон Филипп ди Дорру съел одного лангуста с обжаренными на козьем молоке хлебцами и теперь решал сложную проблему. Перед ним стояло блюдо с плодами маракуйи, «ведьмиными яйцами» и сладкими помидорами. Рядом источала аромат чашка кофе, а чуть в стороне призывно парил последний хлебец и кусочек сыра. По уму стоило ограничиться только кофе, но кок уж больно вкусно готовил и еще обижался, если кто-то отказывался от еды. На флоте никто и никогда не стучится. Заходят или по вызову, или по необходимости. Звук открываемой двери отвлек от неразрешимой задачи.

— Господин адмирал, — взволнованно затараторил штурманский ученик, — капитан просит вас срочно подняться на мостик!

Это уже настоящая неприятность! Гонца в каюту по пустякам не посылают. Корабельная жизнь, в первую очередь, устоявшийся быт. Хочешь позвать наверх капитана? Вот она, латунная полоска на палубе у вахтенного под ногами, а у капитана над головой. Есть еще свисток, дудка и язык жестов. Когда же вызывают через специально посланного человека — это беда. Дон Филипп ди Дорру стремительно выбежал наверх. Что такое капитанский мостик? Да самый обычный мостик с резными перильцами. Он поднят над рулевым и выходит на несколько метров за габариты корабля. И смысл капитанского мостика очень прост. Паруса полностью закрывают обзор впереди. Много ли поймешь со слов впередсмотрящего? А так вышел на крыло мостика, и все ясно и понятно. И человек в корзине на верхушке мачты — это реалии китобойного промысла. Охота на морских гигантов требует наблюдения сверху вниз, чтобы определить место находящегося в воде животного. На кораблях впередсмотрящий располагается у бушприта. Дон Филипп непроизвольно выматерился. Открывшаяся взору картина не требовала ни объяснений, ни выхода на крыло. Всю западную часть горизонта застилали паруса чужих кораблей.

— Голландцы? — для проформы спросил адмирал.

— Мы их слишком поздно заметили, — виновато ответил капитан, — они прятались в сумеречной части горизонта.

Здесь не было вины командира галеона Peces plata. Дон Алато являлся опытным и добросовестным капитаном. Вон, на других кораблях еще ничего не заметили. Немудрено. Заря на восточной части горизонта невольно привлекает внимание впередсмотрящих. Восход солнца в океане — красочное зрелище. В то же время западная часть горизонта покрыта сумерками, вот голландцы и смогли незаметно подойти близко.

— Фитиль!

Сейчас мало кто знает смысл словосочетания «вставить фитиль». По жизни это означает сделать выговор кому-либо, устроить нагоняй. На парусном флоте не так уж и много способов общения между кораблями. Бухнула дежурная пушка.

— Эскадре приготовиться к бою!

Сигнальщик ловко подвязал флаг фалы, и через секунду на мачте развернулось два красных сигнальных флага. На кораблях эскадры запели боцманские дудки, стали готовить палубы к абордажу. Все лишнее следовало убрать — попавший под ногу трос или вымбовка могут стоить человеку жизни. Артиллерийские расчеты начали раскреплять пушки, выбивать заглушки, баталеры открыли замки и приступили к раздаче оружия. А дон Филипп ди Дорру рассматривал врагов в подзорную трубу. Много, очень много! Одних карак в два раза больше всех его кораблей. Это приговор, против такого флота ему не устоять. Испанцы по праву гордились своими галеонами, мощными и мореходными кораблями с прекрасным пушечным вооружением. Но караки превосходили и по скорости, и по корпусу. У голландцев переменный и шельтердечный пояса собраны из дубовых досок толщиной в 25 сантиметров. Настоящая броня, которую возьмет не каждая пушка. Здесь галеон заметно уступал со своей обшивкой в 15 сантиметров. Условия предстоящего сражения изначально в пользу противника.

— Приказ транспортам каравана! Увеличить скорость и рассредоточиться!

На ветру затрепетали белый флаг с красным крестом и, через разделительный гюйс, белый флаг с широкой красной полосой.

— Дон Алато, — заговорил адмирал, не отрываясь от подзорной трубы, — я вижу только один выход. Мы связываем врага сражением и даем транспортам шанс уйти.

— Наш долг — сохранить корабли конвоя, другого пути я не вижу, — ответил капитан.

— Эскадре! Поворот на обратный курс!

На мачте взвился желтый флаг с синей полосой.

— Мы уведем противника от каравана, — пояснил свой приказ адмирал, заметил поднятую руку вахтенного офицера и скомандовал: — Исполнительный!

Корабли четко отрепетовали сигнал, и вот замыкающий строй Peces feliz начал красивый разворот. Что ни говори, а контр-адмирал Филипп ди Дорру принял абсолютно верное решение. Караки начали перестраиваться, половина кораблей вытянулась в линию, следуя параллельным с галеонами курсом. Другая часть кораблей постепенно уваливалась под ветер с расчетом отсечь охрану от транспортов.

— Нам бы продержаться до вечера, — дон Алато поежился от начинающего моросить дождя.

— Вы посмотрите на этих баранов! — воскликнул старпом.

И правда, транспорты, подняв максимально возможное количество парусов, уходили в океан плотной толпой.

— Трусы! Сколько раз им сказано о различных вариантах самостоятельного плавания! — зло заметил адмирал.

— А почему они не хотят рассыпаться?

— Потому что трусы! На всякий случай стараются прикрыться бортом другого корабля!

— Так себе же хуже! И товарища подставишь, и сам пропадешь. Никакой логики, как будто первый раз в море.

— Трусость не имеет логики, — заметил адмирал и принял из рук вестового заботливо поданную накидку из толстого шелка.

Моросящий дождь повысил его настроение. Видимость ухудшится, и караван имеет хороший шанс скрыться на океанских просторах. Матросы поставили на мостике кресло с навесом и маленький столик. Второй кок принес ароматный кофейник и накрытую салфеткой плетеную корзиночку со сладкими булочками.

— Синьоры, прошу вас, угощайтесь. — Адмирал гостеприимно указал на стол.

Старпом и вахтенный офицер незаметно прошмыгнули к рулевому, где занялись своими непосредственными делами. Капитан поддержал компанию и взял фарфоровую чашечку с ароматным напитком. Сделал крошечный глоток и заметил:

— Мы фактически выполнили половину своей задачи. Нас преследуют все неприятельские корабли.

И правда, ушедшие под ветер голландские корабли перестроились в строй фронта и нависли над испанским арьергардом. Малодушный мог бы заорать: «Нам конец!», но здесь таковых не было. Офицеры и матросы испанской эскадры выполняли свой долг, их задача была как можно дольше удерживать врага. Обе эскадры готовились к решающей фазе, и там, и тут сигнальщики переговаривались флажным семафором. Несведущий человек с улыбкой посмотрит на размахивающего руками моряка. На самом деле во флажном семафоре скорость передачи сообщения равна скорости человеческой речи. В самом древнем способе связи только одно ограничение — оба сигнальщика должны ясно видеть друг друга.

— А что это они затеяли? — Адмирал с удивлением показал на выходящую вперед группу обычных шхун.

— Хотят выйти наперерез нашей колонне.

— Да мы же их просто раздавим! Нет, погоди, адмирал Бреда никогда не выступал в роли простачка.