Бенефис дьявола

«У меня всё ок, как Глеб, работает? Что нового? Напиши, интересно! А это мы с Патриком - вложено».

К сообщению был прикреплен файл. Света подождала, пока он загрузится на дисплей, и увидела снимок: Вероника в откровенном бикини стоит на песчаном пляже, прижавшись спиной к высокому и немолодому уже мужчине в плавках, который обнимает её сзади, обняв своими могучими ладонями её тонкие ручки чуть выше локтей. Мужчина стройный и мускулистый, и, если бы не морщины на лице и седина в густой шевелюре, Светлана подумала бы, что ему не более двадцати пяти-двадцати семи лет – а так, наверно, ближе к сорока. В руке у Вероники бокал с пивом. На мизинце Патрика блестело кольцо, золотом отражаясь на солнце.

Света задумчиво вглядывалась в снимок, потом подошла к компьютеру и, установив связь со своим телефоном через инфракрасный порт, скопировала фотографию на большой экран. Разрешение снимка было довольно высоким, и она, увеличив картинку, вывела на мониторе это кольцо на пальце мужчины. Сомнений не оставалось – это был тот самый перстень, или его двойник, который она видела на безымянном пальце спутника Вероники в ресторане «Палас», когда они подходили поздороваться к ним с Глебом, сидящим за столиком в ожидании своего заказа.

Переслать сообщение Игорю Анатольевичу не составляло никакого труда, и она сделал еще приписку:

«Я увеличила снимок на ПК: кольцо на мизинце видела у Бориса».

Через минуту Прокопенко перезвонил:

- Светлана, вы уверены, что это тот же самый перстень?

- Абсолютно. Там в центре бриллиант. Это и не специалисту понятно. И обрамление особенное, не штамповка. Я думаю, Борис не стал бы носить ширпотреб.

- У меня тут еще есть фотография Вероники и Бориса, которую Глеб сделал в ресторане – Иван Сергеевич обнаружил под ноутбуком в своей квартире – так, судя по всему, Вероника сделала широкий жест перед этим американцем и подарила ему кольцо с пальца своего убитого мужчины. Да, удивительная женщина, - усмехнулся он, - я просто жажду вновь с ней увидеться. Что вы намерены ей ответить?

- Чепуху какую-нибудь, - ответила Светлана.

- Типа «у нас всё нормально, Глеб работает в городской администрации»?

- Да, примерно так.

- Хорошо. Держите меня в курсе, пожалуйста.

Игорь Анатольевич положил телефон в карман и обернулся к Ивану:

- Ну вот и нашлась пропажа – колечко-то теперь в Америке, а оба снимка у нас. Так что петля вокруг этой милой шейки затянется легко даже и без мыла.

Иван сокрушенно покачал головой:

- Сколько ей светит?

- Я думаю, что, принимая во внимание характер и преднамеренность, то за два эпизода – пожизненное реально. Кофе еще будешь?

За последний час они как-то незаметно и без ложной скромности перешли на «ты». Иван силился понять, как же такая очаровательная малышка могла перейти черту, за которой ничего, кроме обрезанной жизни, уже, по сути, не было.

- Скажи мне, Игорь Анатольевич, чего ей не хватало?

Прокопенко пожал плечами, наливая за ширмой кофе:

- Трудно сказать, что людей толкает на такие вещи. Кого – нужда, кого – зависть, кого – амбиции.

- Но ведь она могла бы и так всего добиться!

- Кто знает? Может, первая любовь к себе тянула за океан. А как с пустыми руками туда податься? Сколько случаев, когда наши девчонки уезжали вроде к нормальным мужикам, выходили там замуж, а через полгода их находили на свалке с проломленными черепами. Наша же, судя по всему, решила себя обезопасить – живая она полезней своему ненаглядному, чем мертвая, особенно если грамотно оформлен брачный договор.

- Как вообще такое возможно?

- Менталитет. Социальные условия. В стране, где уборщица в коммерческой фирме в зарплату получает больше учителя в средней школе – что можно ожидать? Кого мы воспитаем?

Кофе попить они уже не успели – вошла Женя и сказала, что Павел Семенович ждет их в палате Бесчастного.

- Только входить нужно тихо и осторожно, пациент находится под воздействием гипноза, - предупредила она, ведя их по длинному коридору, освещенному лампами дневного света, висевшими под потолком.

Она остановилась возле одной из дверей и, посмотрев в глазок, неслышно отворила её, приглашая их жестом войти.

Палата оказалась небольшой квадратной комнатой с прикрученными к полу двумя табуретами и маленьким столиком. В дальнем углу, слева от окна, которое снаружи было прикрыто металлической сеткой в крупную клетку, располагалась кровать, на которой, полусидя на высокоподнятой подушке, находился Глеб. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, словно ожидая приказаний извне. Рядом стоял Боровиков, сложив руки за спину, монотонно раскачиваясь взад-вперед на носках войлочных тапочек.

Обернувшись при их появлении, он молча указал им на табуреты и, подойдя ближе, сказал:

- Вы можете задавать вопросы. Фразы нужно строить просто и без двусмысленностей.

Прокопенко быстро собрался с мыслями и обратился к молодому человеку:

- Вы помните тот день, когда собирались на ужин в «Палас»?

- Да.

- Вы сами заказывали номер в гостинице?

- Да.

- Вы сами за него оплачивали?

- Нет.

- Как был оплачен номер?

- По банку электронным переводом во второй половине дня.

- Кто оплачивал?

- Вероника.

- Почему Вероника, если номер предназначался для вас со Светланой?

Глеб не отвечал.

Он сидит на берегу реки, скрестив по-турецки ноги, глядя на дисплей своего телефона. В его голове легкость и отсутствие всяких мыслей. Только что он отправил свой снимок в ответ на запрос Вероники – она готовит ему сюрприз. Сегодня ночью она желает его видеть у себя дома. Это хорошо. Он хочет. Но для этого нужно быть рядом с ней в этот вечер – на тот случай, если Борис останется в городе, а не уедет к своим родным. Он видит на дисплее её лаконичное сообщение:

«Мы встретимся на ужине. Потом я затрахаю тебя до смерти. Сотри это сообщение и получишь новое».

Он стирает это сообщение, и следом приходит другое:

«Ты хочешь меня?»

Он отвечает:

«Да».

Затем на его дисплее открывается файл с красочной воронкой, уходящей куда-то по спирали вниз, и снова её сообщение:

«Будешь вести себя, как ни в чем не бывало. Как только ты получишь сообщение со словом NEXT, то выйдешь из номера и спустишься вниз по запасной лестнице. Светлана и дежурная на этаже будут спать. На улице ты встанешь в тень и дождешься, когда я уеду. Потом на своей машине приедешь ко мне домой».

И снова красочная воронка, уносящая его в глубину бессознательной страсти к Веронике и готовности следовать всем её указаниям. Перед его глазами мелькают цифры – разные, он не успевает за ними уследить, на мгновение они периодически замирают, и всегда на одной и той же цифре – «6».

Уже вечер, они поужинали. Он видит себя выходящим из туалета. У двери стоит Вероника. Они одни. Её глаза горят, и в тоже время они холодны, как льдинки, и сквозь него словно проходит электрический заряд, когда она касается его руки. Потом она целует его в губы, и он чувствует, как вместе с её жаждущим язычком к нему попадает маленький горьковатый предмет, похожий на таблетку, который он глотает вместе со слюной. Она отрывается от него и говорит ровным и спокойным голосом, не отрывая от него своих демонических глаз:

- Ты будешь следить за мной, как договорились. Я отчалю с ментами, и ты поедешь. Я тебя буду ждать дома, одна.

Она поворачивается и уходит. Он смотрит ей вслед, и ему не терпится остаться с ней наедине.

Наконец он прервал молчание:

- Это была плата за ночь.

- Она оплатила вам за ночь с собой? – удивленно переспросил Прокопенко.

Павел Семенович прошептал:

- Не нужно эмоций.

Глеб, помолчав, ответил:

- Нужно было оплатить номер в гостинице, чтобы быть неподалеку от неё, а моих собственных денег не хватало. Она оплатила с собственной карточки. В дальнейшем она пополняла мой собственный счет, и сумма цифр переводов всегда равнялась «шести».