Бенефис дьявола

Также они не могли исключать полностью и её причастность к совершенному убийству, исходя из фактов: свободный доступ во внутренние помещения сауны и, самое главное, тот факт, что она осталась целой и невредимой, как будто преступник её и не заметил вовсе. А парочка находились в довольно-таки пикантной ситуации, и было бы вполне логичным предположить, что, нейтрализовав мужчину, преступник должен был бы обратить своё внимание на обнаженную девушку и не дать ей возможности ускользнуть, и тем более позвать при этом на помощь. Возникало подозрение, что либо Камова была соучастницей, дав возможность исполнителю завершить своё намерение, а только потом выбежать и устроить представление в холле гостиницы, либо просто родилась в рубашке, избегнув такой же, а, может, и пострашнее, участи. Многое в этом деле вызывало вопросы и сомнения, и следственная группа была уже поделена на составные, отрабатывающие различные версии.

Девушка закончила чтение, отложив листки протокола.

- Всё верно изложено?

- Да, вроде всё верно. Здесь подписать?

- Да, пожалуйста…

Вероника подписала, как требовалось, и положила ручку рядом на столике. Прокопенко видел, что она немного успокоилась. Должно быть, в её душе сейчас зияла огромная пустота: ни чувств, ни эмоций – ничего, полная отрешенность, вызванная защитной реакцией человеческой психики на события, сила которых по глубине переживаний могла бы поставить под вопрос возможность дальнейшей работы мозга. В такой ситуации человек не знает, как дальше всё сложится: что она станет делать по вечерам, как ездить на работу, для кого иногда готовить обед, что станется с отношениями с их общими знакомыми – когда был Борис, всё это выходило само собой, было частью жизни и, казалось, ничто не может уже перевернуть сложившийся уклад. А теперь всё должно быть по-другому, всё не так, как всегда; и Боря уже не подарит ей букет белых хризантем, и не поможет выйти из машины, не придвинет стул за обедом и не скажет, какой классный борщ, хотя она точно всегда знала, что борщ его мамы он не мог сравнить ни с каким другим. Теперь это уже она будет приносить ему цветы. И питаться в недорогих кафе где-нибудь по дороге из офиса: готовить для себя самой ей было неинтересно, да и незачем.

Игорь Анатольевич мог представить себе все её переживания, и ему было искренне жаль девушку, для которой сейчас настанет одиночество – жуткое, томящее одиночество, когда вокруг множество людей, знакомых, приятелей и друзей, а ты всё равно одна в таком суетном и жестоком мире, и не видно пути, чтобы скоро вырваться из этого замкнутого круга.

Плача по близким, мы плачем по себе.

Он сложил подписанный ею протокол в свою папку, и всё началось по новой: те же самые вопросы, те же самые ответы. Вероника не могла понять: и как они не устают выслушивать всё по десять раз? И, главное, она не видела в этом для себя никакого смысла – ну что могло измениться в уже свершившемся прошлом за несколько часов настоящего? Неужели он действительно думает, что она сейчас вспомнит что-то такое важное, что сразу ускользнуло от её внимания сразу после…

- Давайте всё же попытаемся еще раз определить, кому мог принадлежать запах той дорогой туалетной воды?

- Господи, да кому угодно: это же не какая-нибудь пельменная. Не знаю, важно это или нет, но сегодня с утра мне этот запах опять мерещился.

- В комнате?

- Нет, в прихожей.

- То есть вы хотите сказать, что в комнате его не было, а когда вы подошли к входной двери, он присутствовал?

- Да, именно так. И ещё мне показалось, что сумочка была не там, где я её бросила, когда ночью пришла домой. А дверь была закрыта на замок и на цепочку.

- В приоткрытую на цепочке дверь можно просунуть руку и снять её с крючка?

- Нет, какой тогда в ней толк?

- Согласен, толку никакого, но в некоторых квартирах этим пренебрегают, я сталкивался с массой подобных случаев. И никаких других признаков проникновения?

- Нет, я потом всё проверила – окна, балкон, форточки.

- Значит, вам показалось. Тут еще одна нестыковочка: ваш друг лежал весь в крови, и преступник должен был, по идее, оставить хоть какой-то след. Но, однако, мы ничего не обнаружили, ни капли крови – ни по проходу к гостиничному холлу, ни до задней двери. Это же не Карлсон был?

- Какой еще Карлсон, - не поняла Вероника.

- Который живет на крыше и летает с моторчиком на спине.

- А, тот Карлсон.

- Как нам объяснить отсутствия всякихследов?

- Знаете, Игорь…

- … Анатольевич.

- …Игорь Анатольевич, я не могу вам сказать, почему они есть или почему их нет – меня в этот момент там не было! Откуда я могу знать? Если следовать вашей логике, то вас не должно волновать, почему там не было моихследов.

- А почему?

Вероника посмотрела на него уже с нескрываемым раздражением.

- Потому что, господин следователь, МЕНЯ В ТОТ МОМЕНТ ТАМ НЕ БЫЛО, - отчеканила она, - потому что я выбежала раньше, чем… чем…

- Чем пролилась кровь, вы хотели сказать.

- Именно.

- Ладно, допустим, что вас там не было…

- Что значит «допустим»?! – Вероника уже не скрывала своего гнева.

- Вероника Александровна, вы не волнуйтесь так, мы просто вместе выясняем детали происшествия.

- Странная у вас, однако, манера выяснять детали. Вы меня буквально обвиняете во лжи, вот и всё.

- Ничего подобного, я этого не говорил. Ну хорошо, вас там не было, и никого не было – кроме преступника и потерпевшего. На все споры с администраторами гостиницы у вас ушло, скажем, три минуты. И плюс одна минута, пока вы метались по коридорам и забирали свой плащ. Итого четыре минуты. На скидку, пока туда прошел охранник гостиницы – еще одна минута, то есть у преступника было пять минут, чтобы избить до смерти человека, потом, заметьте, снять с себя испачканную кровью одежду, сложить её в пакет, облачиться во что-то другое и незаметно выйти. Вам лично это представляется реальным?

- Мне представляется реальным только то, о чем я могу говорить с уверенностью, потому что это произошло со мной, а не с вами и ни с кем из ваших друзей.

- Я к тому, что, по всей видимости, вы задержались внизу несколько дольше, чем… вам самой показалось в тот момент.

- Может быть. Но я ни с кем там чай не пила, будьте уверены.

Прокопенко в задумчивости вышагивал круги по комнате. Затем остановился и сказал:

- Мы не нашли его сотовый телефон. Было бы странно, если б его у него не было.

Вероника знала, что эта тема рано или поздно всплывёт.

- Зачем он вам? – спросила она еле слышно.

- При таких обстоятельствах он может сыграть существенную роль – последние звонки, контакты. Он у вас?

- Да… Борис отдал мне его в сауне.

- Он мог бы положить его в свою барсетку.

- Я… я забрала у него, чтобы… чтобы… в общем, забрала и всё.

- Я могу на него взглянуть?

- Конечно, - пожала плечами Вероника и открыла сумочку, которую бросила на кровать, когда доставала свой мобильный, чтобы позвонить Светлане после прихода Игоря Анатольевича.

Она порылась в белых кожаных недрах своей частной жизни, но к своему удивлению обнаружила, что телефона Бориса там нет. Следователь заметил её замешательство и поинтересовался:

- Неужели опять барабашка?

Вероника проигнорировала его сарказм, прошла в прихожую и начала просматривать все полочки шкафа-купе. Он же был здесь, у неё в руках, не более часа назад! Тут и впрямь в мистику поверишь. Так, спокойно. Она приложила указательные пальцы к вискам, мысленно сосредотачиваясь на тех минутах, когда уловила этот аромат чужих духов. Как ни странно, он и сейчас будто преследовал её.

- Могу я вас попросить подойти сюда?

Прокопенко подошел, с интересом глядя на неё.

- Вы не чувствуете?

- Чувствую что?

- Запах мужских духов.

Он втянул носом воздух.

- Ну… вообще что-то есть. Я бы даже сказал – это Живанши, Инсэнс-Ультрамарин.

- О! Откуда такая уверенность?