Зигзаги судьбы

Сидни посмотрела ему в лицо.

— Да! Когда ты не нашел времени поговорить со мной, я подумала именно так!

— Розы, которые я послал тебе, — жестко произнес Джаред, — означали, что я возвращаюсь к тебе навсегда. Они были доказательством моей вечной, непреходящей любви. Если ты до сих пор не поняла этого, Сидни, нас ничто не связывает. Ты хочешь знать, почему епископ послал за мной в полночный час? Я скажу тебе правду. Ты угадала его мотивы. Он хочет, чтобы я вновь надел сутану. Епископ увидел возможность заставить меня пересмотреть мое решение и воспользовался ею.

Сидни встревоженно взглянула на него.

— Какую возможность?

— Секретаря, которая помогла мне найти тебя, сбила машина. Полагали, что она умрет. Джинайна хотела видеть меня. Когда я пришел в больницу, ее состояние уже улучшилось.

— Слава богу!

— Джинайна — чудесный друг, преданная жена и любящая мать. Епископ напомнил мне, что в моем приходе много таких людей, которым я нужен. Нуждается ли женщина, которую я люблю, во мне больше, чем они? В то утро я сказал ему, что тебе я нужен больше. Наши жизни не будут полными друг без друга. Но, кажется, я ошибся. Ты не настолько сильно нуждаешься во мне, чтобы преодолеть чувство вины или страх потерять меня. Я предвижу, что мне придется провести всю жизнь, пытаясь разубедить тебя. Это ужасно, Сидни. Свадьбы не будет. Друзьям ты можешь говорить все, что хочешь. Своим я скажу правду. Некоторые члены совета директоров хотят избавиться от меня. Теперь их желание осуществится.

Джаред круто повернулся и быстро вышел из квартиры.

Сидни с плачем побежала за ним, но он не остановился. Когда его машина исчезла из виду, она почувствовала, что рушится весь ее мир.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Мистер Харолдсон?

— Да, Сидни. Входите. — (Она закрыла дверь кабинета директора и опустилась на стул.) — Как вам нравится работа?

— Ученики замечательные, учителя тоже...

— Но?

— У меня проблемы с личной жизнью. Неделю назад мой жених отменил свадьбу. Я думала, что справлюсь, но ничего не получается.

— Для этого существует отпуск по личным обстоятельствам. Почему вы все еще здесь?

— Потому что занятия только начались и неловко передавать мои классы другому учителю.

— Похвальное отношение, но, учитывая обстоятельства, чувствуете ли вы, что работаете сейчас с полной отдачей?

— Нет, — прошептала Сидни. — Поэтому я пришла.

— Сейчас конец недели, и у нас будет время найти замену. Возьмите небольшой отпуск и позвоните мне, когда сможете вернуться.

— Большое спасибо. Поурочные планы я оставила на столе, другие инструкции — на доске.

— Где найти вас, если возникнут проблемы?

— У родителей в Северной Дакоте. — Сейчас ее планы не шли дальше этого. Джаред не звонил и не отвечал на звонки. Она умоляла простить ее. Он, несомненно, уже в Европе.

Сообщив директору номер телефона, Сидни поднялась.

— Спасибо за понимание.

Он проводил ее до двери.

— Надеюсь, поездка домой даст вам утешение, в котором вы нуждаетесь.

Не даст.

Но одиночество стало невыносимым, и ей не хотелось омрачать своими бедами счастье Джилли и Алекса.

Выйдя из школы, Сидни поехала домой и, собрав вещи, направилась в аэропорт. Родителей она предупредила заранее.

Было одиннадцать часов, когда Сидни подъехала к родному дому. Забыв о багаже, она поспешно поднялась по ступенькам.

Дверь открылась.

— Вы примете меня? — спросила Сидни, увидев родителей. — Сегодня я сказала директору школы, что мне нужно отдохнуть. Я не знала, куда поехать, а дома... дома я была счастлива.

Глаза родителей увлажнились.

— Есть более важный вопрос, — сказала мать. — Ты простишь нас? С тех пор как ты познакомила нас Джаредом, мы говорим только о вас.

— Джаред ушел из моей жизни, — бесцветным голосом объявила Сидни. — Вы были правы, а я ошибалась, так что давайте не будем говорить о прощении.

Отец обнял ее.

— Мы воспитали тебя так, как родители воспитали нас. Ошибки, которые мы сделали, объясняются тем, что мы не хотели, чтобы ты страдала. Но ты страдаешь, и это наша вина.

— Нет, папа. — Сидни вытерла слезы. — Джаред открыл мне глаза на некоторые стороны моего характера. Придется изменить их.

— Пора нам всем заняться этим, — заявила мать. — Все будет хорошо. Входи, дорогая. Спасибо, что приехала домой.

Отношение родителей пролило бальзам на истерзанную душу Сидни.

— Я могу подогреть для тебя ужин, но, если ты не голодна...

— Спасибо, мама, не надо.

— Хочешь поговорить или пойдешь спать?

Сидни расплакалась.

— В этом-то и беда! После того как Джаред ушел, мне все безразлично — еда, сон. Он — моя жизнь, и я потеряла его, потому что мне не хватило веры в него. Все эти годы я жила по-своему, не нуждаясь в поддержке. Моя вина в том, что я не стала такой женщиной, какая нужна Джареду. Он заслуживает, чтобы в его любовь верили безусловно, а я задавала бесчисленные вопросы, сомневалась во всем... Кому нужна такая жена?

— Ну, теперь ты слишком строго судишь себя, — возразила мать. — Он — не обычный человек. Зная, что он был священником, любая женщина будет беспокоиться, что когда-нибудь он затоскует по прежней жизни. Ты не можешь винить себя за это.

— Неужели ты не понимаешь? — вскричала Сидни. — Я не оправдала его доверия.

Отец усадил ее на диван и сел рядом.

— Расскажи нам, что произошло.

Сидни не нужно было просить облегчить душу...

— Так что теперь вы понимаете, почему он ненавидит меня.

— Сомневаюсь, дорогая. Мужчина, который из-за любви к тебе пошел на столь решительный шаг, не может ненавидеть тебя. Но его гордость уязвлена, и ему нужно время остыть.

Сидни удивленно моргнула.

— Его гордость?

— Конечно. Джаред обижен, поскольку ты не поверила в непоколебимость его решения. Он не ожидал недоверия, так как не сталкивался с ним.

— Отец прав, Сидни. Джаред привык, что люди доверяют ему свои страхи и тайны. Но ты — женщина, которую он любит, и это относит тебя к особой категории. Вам обоим нужно время. В конце концов, он приехал и сразу же предложил тебе руку и сердце. Он не ухаживал за тобой.

— Мы были знакомы девять месяцев...

Уэйн Тейлор покачал головой.

— Это не было ухаживанием. Вы едва знаете друг друга. Я не отрицаю, что между вами существует сильное физическое влечение, но любовь — нечто большее.

— Я знаю.

— Ты валишься с ног. Я принесу твои сумки, пока ты подготовишься ко сну.

— Спасибо, папа.

Обняв родителей, Сидни пошла в свою комнату. Оставшись одна, она оценила, с какой добротой мать и отец отзывались о Джареде. Ее потрясло, что они могут говорить о нем вместо того, чтобы замкнуться, как им это свойственно.

Если бы они вели себя так, когда впервые увидели его...

Нет. Это ничего не изменило бы.

Только она виновата в их разрыве.

Жесткая позиция родителей не устрашила Джареда. Он даже уговаривал ее дать родителям время, чтобы прийти в себя. У него гораздо больше доверия к людям, чем у любого другого человека.

Если бы она обладала этими качествами.... Тогда сегодня она была бы с ним. Они бы поженились.

Когда отец вошел в спальню, Сидни безутешно рыдала на кровати.

— Поплачь, милая. Ты почувствуешь облегчение. Бог недаром дал нам слезы.

Сколько раз в детстве она слышала эти слова! Слезы, казалось, помогали: выплакавшись, она действительно чувствовала облегчение.

Но не сейчас...

Она взрослая женщина, которая ведет себя как ребенок. Пришло время забыть детство.

— Папа! — Сидни поднялась с кровати. — Мне очень хорошо дома, но утром я возвращусь в Гардинер. Стыдно оставлять учеников на неделю из-за того, что я не могу справиться с собой.

Отец кивнул.

— Когда нам плохо, работа — лучшее лекарство. Со временем все образуется.