Цветочный замок

Во рту у нее пересохло, от волнения она даже не могла облизнуть губы.

— Т-ты помнишь, как в тот вечер в клинике сказал, что должен сообщить мне нечто? — спросила она.

Филипп молчал.

Конечно же, он помнил каждое свое слово! Ну почему правду так нелегко говорить?

— Когда я прилетела домой в Вашингтон, у меня начались головные боли, и я отправилась к семейному доктору на осмотр. Т-тогда я и обнаружила, что...

Келли и представить себе не могла, что ей придется так тяжело, когда она станет рассказывать Филиппу о своей беременности.

— ЧТО ты обнаружила? — с поразительной жестокостью в голосе спросил он.

— У нас будет ребенок, — сказала она.

Наступило гробовое молчание.

— Знаю, что эта новость шокировала тебя, — вновь заговорила девушка. — Меня она так же потрясла, хотя и не должна была. Ведь когда-то мы хотели создать полноценную семью.

Келли, наконец, осмелилась поднять глаза на Филиппа. Он смотрел на нее, будто не видя ее перед собой.

— Доктор направил меня к специалисту по имени Катлер. Тогда срок моей беременности составлял шесть недель. Ребенок должен родиться в середине июня.

Пока Келли ждала ответа Филиппа, ей показалось, что у нее перед глазами промелькнула вся ее жизнь.

— Ты узнала о своей беременности до или после известия о смерти Иветти? — спросил он.

Все-таки он задал вопрос, которого так боялась Келли. Ее ответ на него определит все дальнейшее. Именно этот ответ имел для Филиппа значение.

— Я узнала об этом до ее смерти, — сказала она.

Келли услышала, как Филипп резко вздохнул.

— Дорогой, — воскликнула она, запаниковав, — узнав о своей беременности, я понятия не имела, что Иветти трагически умерла! Если бы не обстоятельства, я сообщила бы тебе о своей беременности немедленно. Однако после аварии и операции я боялась волновать тебя и усложнять ситуацию.

От того, что ей ответил Филипп, у нее на голове зашевелились волосы.

— Итак, ты снова решила поиграть моей судьбой. Это уже во второй раз.

Келли опоздала с признанием ровно на три месяца...

— Что же ты за человек? Сначала ты толкнула меня в объятия другой женщины, говоря, что поступаешь так ради ребенка, который мог оказаться и не моим. Потом ты узнаешь о своей беременности, но хранишь эту новость в секрете.

— Прости меня, дорогой. Ты не представляешь, как мне жаль, что так получилось, — по лицу девушки текли слезы. — Теперь я понимаю, что должна была позвонить тебе сразу же после своего возвращения от доктора. Но я тогда снова сглупила. Все сделала не так. А когда одумалась, ты уже привязался к Жану-Люку, и я поняла, что сначала должна помочь тебе получить над ним опеку.

— Боже мой! Сначала ты использовала в своих интересах Рауля, потом Оноре, — отрезал он. — В шале я предупредил тебя, что между нами все кончено. Я и представить себе не мог, что в запасе у тебя имеется еще один козырь — наш будущий ребенок.

Несколько месяцев назад, в клинике, Филипп рискнул признаться жене в своей связи. Келли не оценила тогда его откровенность. Вместо этого она сделала худший из возможных поступков — уехала от Филиппа и подала на развод.

Теперь ситуация повторялась с точностью до наоборот. Келли очень рисковала, признаваясь Филиппу. Она непростительно опоздала, за что он теперь вправе презирать ее до конца дней.

Уже ни на что не надеясь, она сказала:

— Я не собиралась за счет своей беременности снова подобраться к тебе. Знаю, что ты считаешь именно так, однако ошибаешься. Я ждала столько времени потому, что не хотела отвлекать тебя от Жана-Люка. Думала, что если суд не удовлетворит твой иск, то моя откровенность станет для тебя неким подарком, который у тебя никто никогда не отнимет.

Во взгляде Филиппа читалась душевная боль. Его глаза подозрительно блестели.

— Я и правда не знаю, что ты за человек, — прошептал он с таким мучением в голосе, что Келли захотелось умереть.

В следующее мгновение муж быстро прошел мимо нее и скрылся за дверью. Через несколько секунд она услышала визг колес. Филипп отъехал от дома на огромной скорости.

Только бы он снова не попал в аварию! Их ребенку нужен отец.

Что же теперь делать? Келли нужно было хотя бы с кем-нибудь поговорить. И этот собеседник должен хорошо знать Филиппа, как, например, Рауль.

Рванув в кабинет, Келли набрала телефонный номер дома Дидье в Париже.

— Клаудин? — крикнула она, услышав голос подруги.

— Келли... я молила Бога, чтобы ты позвонила мне! Оноре уже сообщил нам дурные вести. Мой брат, как всегда, повел себя слишком благородно, — в ее голосе слышались всхлипывания. — Как он себя чувствует?

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Клаудин... я не знаю, что делать.

— Где ты сейчас? — спросила Клаудин.

— В нашем новом доме, — ответила Келли.

— Где Филипп?

Келли зажмурилась:

— Он уехал.

Наступило молчание.

— Ты хочешь сказать, что он бросил тебя?

— Я не знаю! — в отчаянии крикнула Келли.

— Что произошло? О чем ты ему рассказала? Нет, ничего не говори. Я сейчас же вылетаю к тебе. Мне следует быть рядом с тобой в такую минуту. Только не вздумай куда-нибудь сбежать до моего приезда.

Келли заплакала:

— Я никуда не уеду. Ты знаешь адрес?

— С этим не возникнет проблем. Думаю, во французском кантоне Швейцарии каждый знает, где находится ваш особняк.

— Он называется «Цветочный замок», — пробормотала Келли.

Переодевшись в джинсы и просторную блузку, Келли накинула на плечи жакет и пошла к пирсу.

Как только прилетит ее подруга, они отправятся на прогулку на катере. Предвкушая катание по озеру, Келли сняла с катера защитное покрывало и нашла в боковом отсеке ключи, которые там всегда прятал Филипп.

Будучи измотанной морально и физически, Келли соорудила себе из сидений некое подобие кровати и улеглась на них, смотря в небо.

На озере играл ветерок, делая воздух прохладнее. Покачивание катера у пирса было очень мягким. Внезапно послышался голос Клаудин, которая звала Келли. Девушка присела так резко, что у нее закололо в боку.

— Я здесь, Клаудин! — крикнула она, забралась на капитанский мостик и нажала на гудок.

— Я никак не могла тебя найти! — темноволосая девушка, пробежав по пирсу, прыгнула на катер.

— Спасибо, что прилетела, — чуть не плача сказала Келли.

Девушки обнялись. Клаудин посмотрела на Келли такими же, как и у Филиппа, бездонными карими глазами, потом воскликнула:

— Боже мой! Какой у тебя срок беременности?

От взгляда Клаудин не могло ускользнуть ничто.

— Тринадцать недель, — сообщила Келли.

Выражение лица Клаудин стало серьезным.

— Когда ты сказала об этом моему брату?

— Сегодня после судебных слушаний.

Клаудин простонала.

— Как только я обо всем рассказала ему, он обвинил меня в том, что играю его судьбой уже во второй раз, и уехал на автомобиле на сумасшедшей скорости. Удивлена, что ты не заметила у дома рытвин от колес!

— Келли... — Клаудин снова обняла ее. — Это просто фантастика! Я так рада за вас обоих, что мне хочется танцевать, — она погладила живот Келли. — У меня будет племянница или племянник, который окажется наполовину американцем. Когда эту новость узнают в нашей семье, об аварии, в которую попал Филипп, больше никто и не вспомнит.

Келли вздрогнула. Клаудин нежно коснулась ладонью ее плеча.

— Не грусти так, — сказала Клаудин. — Это ведь не конец света. Все только начинается.

На глаза Келли навернулись слезы.

— Жаль, что все не так, как ты говоришь. Филипп ненавидит меня.

— Да? — Клаудин насмешливо посмотрела на Келли. — Тогда зачем он купил особняк «Цветочный замок»?

— Он сделал это ради Жана-Люка.

— В самом деле? Он купил роскошный особняк ради ребенка? Знаешь ли ты, что этот дом принадлежал в прошлом королевской семье? Я думаю, нам с тобой нужно поговорить по душам.

— С удовольствием, но не здесь. Давай покатаемся на катере, тогда нам никто не помешает, — Келли достала два спасательных жилета.