Поздние цветы

Мишель всегда полагала, что у Зака есть греческие корни. Сейчас она убедилась, что это так. Он стоял рядом с отцом, у которого и цвет лица темнее, и брови гуще, но все равно оба выглядели как представители процветающей греческой семьи.

Зак повел себя так, будто считал совершенно нормальным найти ее в кухне с банкой содовой в руках. После болезненного прощания в воскресенье она могла только восхищаться его выдержкой.

— Мишель? — не теряя ни минуты, заговорил он. — Позволь мне представить тебе моего отца, Николаса Занниса из Нью-Йорка. Ник, это сестра моего зятя Мишель Ховард. Она сиделка, которая ухаживала за мной после аварии.

— Как поживаете, мистер Заннис?

Для Зака привезти отца в свой дом значило многое.

Ник подошел ближе. Они пожали друг другу руки над кухонным столом. Он смотрел на нее с таким же напряжением, как иногда Зак.

— Сын говорит, что вы безукоризненно заботились о нем. Я особенно рад этому, ведь я искал его двадцать пять лет.

— Все это время? — выдохнула она.

— Это долгая история.

Он поднял веки, и она увидела в его глазах печаль, от которой у нее заныло сердце.

Мишель стрельнула взглядом в Зака. Его лицо было непроницаемо. О чем он думал сейчас? Этот мужчина его отец, он его плоть и кровь. Она многое бы отдала, чтобы узнать, счастлив Зак или мучается.

— Вы не голодны? Я приготовила еду, надо только подогреть.

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, — сказал отец. — Но я должен уже сегодня ночью быть в Нью-Йорке. Зак был так добр, что позволил мне посмотреть свой дом по дороге в аэропорт.

— Вы уже уезжаете?

Мишель ничего не оставалось, как задавать вопросы один за другим.

— У Зака важный бизнес. Он должен позаботиться о нем, особенно после случившейся аварии. У меня тоже дела. Как только пришлют его паспорт, мы поедем в отпуск в Грецию, где он встретится с семьей.

— Понимаю.

Николаса Занниса окружала аура уверенности в себе. Он выглядел как мужчина, привыкший нести ответственность. Зак унаследовал от него эти черты. Отец уже вел себя так, будто Зак всегда был его частью. Это казалось странным и естественным одновременно.

Мишель не могла удержаться и не подумать о своей семье. Интересно, как это на них подействует? Конечно, все порадуются за него.

— Пока Зак показывает вам свой дом, вы не будете возражать, если я сделаю несколько кадров, сниму вас вдвоем?

Мишель надеялась, что Зак согласится.

— Ты можешь еще раз встать рядом со мной?

Ник повернулся к сыну.

— Конечно, — проговорил Зак.

— Я только сбегаю в спальню за аппаратом, — быстро проговорила Мишель.

Когда она вернулась, Ник восхищался кофейным столиком.

— Корпорация «Заннис» владеет многими компаниями. Одна из них занимается экспортом, доставляет текстиль и мебель из Греции в Штаты и по всему миру. Но я не видел ничего подобного этому.

Он поднял свою черную голову, и она заметила на висках серебряные пряди среди темных волос.

— Чья это работа?

— Это сделал Зак в свободное время, — с гордостью вмешалась Мишель.

На отца это явно произвело впечатление. Он потрепал сына по плечу.

— Вы не снимите нас, — обернулся он к Мишель, — около шедевра, сделанного моим сыном? Его дед Тео будет чрезвычайно рад узнать, что один из внуков унаследовал его любовь к работе с деревом.

— Я сделаю еще несколько снимков. Мы напечатаем их в двух экземплярах, чтобы Зак мог послать вам.

Пока Зак водил отца по дому, Мишель старалась быть ненавязчивой. Потом мужчины вышли на террасу и несколько минут гуляли по берегу. Мишель осталась в гостиной и оттуда наблюдала за ними. Ситуация казалась ей сюрреалистической. Но она даже вообразить не могла, как воспринимает ее Зак. Реальный отец, о котором он думал много лет, сейчас стоит перед его домом и разговаривает с ним.

Мишель поразила другая мысль. Если бы отец и сын всегда жили вместе, Зак бы вырос в Нью-Йорке и Мишель никогда бы не встретила его. Зака не было бы в ее жизни! Это невозможно понять.

— Это самая трудная часть, — услышала она голос отца. Они вернулись в гостиную. — У тебя есть мой номер телефона и адрес. У меня есть твои. Мы скоро увидимся.

— Обещаю.

Зак никогда не давал обещания, которые не мог выполнить. Отец поцеловал его в обе щеки и потом повернулся к Мишель.

— Приятно с вами познакомиться. Надеюсь встретиться снова. А сейчас я должен идти.

— Заку еще нельзя водить машину, — быстро сказала Мишель, уже не заботясь, что Заку может не понравиться ее вмешательство. — Я с удовольствием отвезу вас в аэропорт.

— Спасибо, но я взял в аренду машину, когда прилетел вчера утром. Она в гараже. Ты проводишь меня? — обратился он к Заку.

— Конечно.

Очевидно, отец Зака на прощание хотел обменяться с сыном парой слов наедине. У Мишель появилось странное чувство, будто ее перевели на положение посторонней, просто наблюдательницы.

Она неосознанно направилась к берегу, стараясь справиться с хаосом чувств. С момента возвращения в Карлсбад у нее внутри все кипело от желания выразить Заку свою любовь. И вдруг она открыла, что его время и мысли связаны с мужчиной, который все эти годы отсутствовал.

Ее отвлек звук мотора. Она вовремя обернулась и увидела джип, который полз за ней. Спасатель со светло-русыми волосами, которого она замечала и раньше, улыбался ей.

— Как дела?

— Хорошо.

— Я всегда вижу тебя здесь одну.

— Я сиделка при пациенте, которому предписано лежать.

Джип остановился. Парень вышел. Ему не могло быть больше двадцати трех. Надо признать, что у него привлекательная внешность. Надо бы Линетт привезти сюда, подумала Мишель.

— Так когда ты освободишься от дежурства?

В Калифорнии так много молодых красивых девушек и целые мили серфинга вдоль берега для забавы, неужели он закидывает удочку в ее пруд?

— Она не освободится, — раньше, чем Мишель успела открыть рот, ответил густой мужской голос.

Зак вроде бы соткался из пустоты. У нее екнуло сердце.

Хотя спасатель был крупный парень, он не шел ни в какое сравнение с Заком, который смотрел на него, будто на букашку под микроскопом. Он упер руки в бедра. В строгом костюме и галстуке Зак выглядел устрашающе.

— Не лучше ли вам следить за купающимися, чтобы они не попали в беду? Ведь вы еще на дежурстве.

— Кто просил вас вмешиваться? — нахмурился спасатель.

— Я ее пациент.

— Конечно. Так и есть. — Спасатель влез в свой джип, чуть махнул рукой в сторону Зака и продолжил объезд побережья.

— В этом не было необходимости, Зак.

— Он охотился на тебя несколько последних недель. Теперь пусть браконьерствует где-нибудь в другом месте.

Ничего не ускользает от его внимания, даже когда он лежит больной. Мишель вытерла влажные ладони о белые хлопчатобумажные брюки, не представляя, с чего начать.

— Я сожалею, что неожиданно нагрянула. Вторглась в твою личную жизнь, когда тебе нужно было время, чтобы побыть наедине с отцом… Пожалуйста, прости меня, Зак.

— Почему ты приехала?

Сердце заныло от его усталого тона.

— Я не могу оставить тебя без заботы и внимания. Ведь ты здесь один. Я боялась, что ты не позволишь мне приехать, если я позвоню. Поэтому я попросила у Грэхема его ключ. — Руки непроизвольно приняли просительную позу. — Он дал мне ключ потому, что он и Шерилин тоже беспокоятся о тебе. — Она заговорила быстрее, словно пытаясь его в чем-то убедить. — Это бывает нечасто, но иногда происходит осложнение с легкими. Мы бы все были спокойнее, если бы я оставалась с тобой еще какое-то время. На всякий случай.

Это только часть правды. Но сейчас не время обнажать перед ним душу.

— Когда ты приехала сюда?

По крайней мере, он пока не выгоняет ее из дома. И за это большое спасибо.

— Вчера ближе к вечеру.

Загадочное выражение в глазах ничего ей не сказало.

— В понедельник утром я позвонил мистеру Джемисону. Он устроил нам с отцом встречу. Это произошло вчера во второй половине дня. Я поехал в Лос-Анджелес и по дороге сделал в мотеле остановку, чтобы отдохнуть.