Персей и Саманта

— Ты оскорбляешь меня, если хоть на секунду можешь предположить, что у меня есть любовница. Вопреки расхожему мнению, не каждый мужчина в Греции неверен своей жене. Мы женаты, Саманта. Я дал клятвы, которые намерен выполнить. Жди меня через час.

Он положил трубку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Неужели Персей рассердился? Да, в этом нет никаких сомнений. Что же делать? Ведь он скоро приедет...

Понимая, что у нее почти не осталось времени, Сэм выбежала из дома и велела бригадиру рабочих поскорее заканчивать дела. Затем кинулась обратно, чтобы принять душ, на ходу сообщив встревоженной Ариадне, что плохо себя чувствует и поэтому не станет ужинать и сразу ляжет в постель.

Теперь, после разговора с Персеем, голова у нее разболелась на самом деле. Если принять пару таблеток, решила Сэм, она сможет заснуть раньше, чем Персей вернется на остров.

Но почему он так расстроился? Они ведь состояли в законном браке только с юридической точки зрения, а она, Сэм, всего лишь предложила ему провести вечер в обществе друзей... или какой-нибудь давнишней подружки.

Однако у Персея были глубоко укоренившиеся понятия о чести. С тех пор, как состоялась официальная церемония бракосочетания, он вознамерился хранить верность их так называемому браку. И так уж он устроен, что ее сообщение о разыгравшейся мигрени не могло оставить его равнодушным.

Сэм плотно закрыла ставни, улеглась в постель и, перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушку.

Время шло, а спасительный сон все не приходил. Крепко зажмурив глаза, Саманта чутко прислушивалась к каждому звуку в доме и вне его, стараясь хоть чуть-чуть расслабиться. Но расслабиться никак не получалось. Ее чувства сейчас были так обострены, что низкое урчание автомобильного мотора Сэм уловила задолго до того, как машина въехала на подъездную дорогу.

Ее сердце болезненно заколотилось, а кровь с таким же бешеным ритмом зашумела в ушах. Надо немедленно взять себя в руки, чтобы ничем не выдать своих эмоций, лихорадочно подумала Сэм.

Вскоре она услышала снаружи негромкие мужские голоса. Янни и Персей. Должно быть, обсуждают результаты проделанных за день работ, а значит, их беседа может затянуться.

Но Сэм ошиблась в своей догадке.

Через несколько секунд после того, как стихли голоса мужчин, она услышала шаги в коридоре, и затем дверь в ее комнату открылась. До этого Персей никогда не входил к ней без стука. Видимо, Ариадна успела сказать ему, что Сэм собиралась прилечь, и он не хотел нарушать ее покой неожиданными звуками.

Персей быстро вошел в комнату и закрыл дверь, из-за чего в спальне снова стало темно. И вдруг Саманта почувствовала его ладонь на своем обожженном солнцем лице.

Низким голосом Персей пробормотал что-то непонятное по-гречески, и вдруг зажегся свет. Сэм ахнула и беспомощно заморгала, увидев перед собой горящие гневом глаза, черные, как обсидиан.

— Неудивительно, что у тебя болит голова! — загремел Персей. — Я же предупреждал, чтобы ты надевала шляпу, когда работаешь на солнце. Разве ты не знаешь, как опасно вот так выставлять свою кожу под прямые лучи? Я оставил тебя всего на один день, и посмотри, что с тобой произошло!

Судя по тону, он был в ярости, но все же в его голосе Сэм уловила затаенную заботу. Изобразить такое специально невозможно.

Саманта выпрямилась и села в кровати. Если бы она знала, что ее ложь о головной боли вызовет подобную реакцию, то никогда не отказалась бы от приглашения присоединиться к нему в Афинах.

— Ну, подумаешь, обгорела чуть-чуть. — Она попыталась успокоить его ласковым тоном. — Со мной обычно так и происходит в начале лета, а после появляется нормальный загар.

— К черту загар! Женская кожа должна быть нежной и ухоженной. У тебя тот замечательный цвет лица, ради которого многие женщины пошли бы на убийство.

Сэм недоуменно мигнула. Неужели он когда-либо приглядывался к ее лицу?

— Когда мы встретились, — продолжал Персей, — ты не пользовалась косметикой. Очевидно, ты в ней не нуждаешься. Поскольку природа столь щедро одарила тебя, было бы преступлением так грубо оскорблять твою кожу. Что бы ты ни делала в прошлом, пока мы официально женаты, ты будешь заботиться о себе, даже если это означает, что тебе больше не придется работать в саду.

Саманта нервно стиснула лацканы своей белой шелковой пижамы без рукавов. Не от страха, нет, просто раньше никто не проявлял по отношению к ней такой заботы, даже родная мать, хотя и отчаянно ее любила.

Господи, до чего же Персей милый и внимательный, как чудесно обращается с ней!

— Хорошо, хорошо, сдаюсь. Только не сердись так. Обещаю отныне носить шляпу, — серьезным тоном произнесла Сэм.

Персей несколько секунд пытливо изучал ее лицо.

— Ариадна сказала, что ты легла спать без ужина. Так не годится. Тебе надо по крайней мере что-то выпить, чтобы не произошло обезвоживания.

Она кивнула.

— Ты прав.

— Хочешь соку со льдом?

— То, что доктор прописал, как выражаются мои подруги, — улыбнулась Сэм. — Возможно, это снимет головную боль.

Его взгляд остановился на губах Саманты, превращая ее в трепещущий, еле сдерживаемый комок желания.

— Будем надеяться. Я сейчас вернусь.

К ее облегчению, мрачное настроение Персея немного изменилось к лучшему. Значит, от нее зависит, вернутся ли они к нормальным взаимоотношениям. Если позволить Персею что-нибудь для нее сделать, он окончательно успокоится.

Не прошло и минуты, как Персей снова появился в спальне, держа в руке персиковый напиток, который, по всей видимости, приготовил сам на скорую руку.

— Спасибо, — прошептала Сэм, когда он протянул ей стакан, и постаралась сделать все возможное, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

— Выпей все до капли. Тебе нужна жидкость.

Персей ушел раньше, чем она успела пожелать ему спокойной ночи.

Совершенно не желая спать, Саманта откинулась на подушки и начала медленно прихлебывать вкусный освежающий напиток. Выпив все до дна, она встала с кровати и направилась к окну. Открыв ставни, полюбовалась, как на морской глади играют лунные блики. Затем подошла к двери, соединяющей комнаты, и щелкнула выключателем.

Как только в комнате погас свет, дверь распахнулась.

— Персей, — слабо ахнула Сэм. До этого она видела его грудь обнаженной, когда они ходили купаться, но из-за того, что сейчас он был в домашнем халате, все каким-то волшебным образом становилось гораздо интимнее. У Саманты захватило дух.

— Я как раз собирался погасить свет. Как голова?

Она никак не могла сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы ответить. Неотразимая мужественность Персея подавляла ее. Темнота, казалось, еще больше увеличивала напряжение, возникшее между ними. Сэм молча скользнула в постель.

— Очевидно, хуже, чем я думал, — последовало мрачное замечание. — Повернись на бок, а я сделаю тебе массаж шеи. Иногда это помогает.

— Все в порядке, Персей. Я... я не...

— Позволь мне решать, что тебе надо и чего не надо.

Она замолчала, услышав в его тоне командные нотки. Да и вообще сопротивляться бессмысленно: он уже лег на простыни позади нее.

При первом прикосновении его пальцев Сэм подумала, что сейчас умрет прямо здесь, на этом самом месте.

Некоторое время его рука ласкала шею девушки, затем переместилась вниз, к ее плечу, наполовину закрытому пижамой. Персей безошибочно угадывал, где надавить, где чередовать пальцы, чтобы достигнуть максимального эффекта.

— О, это восхитительно! Ты слишком добр ко мне, Персей. Я ничем не могу отплатить тебе.

Его рука застыла у нее на шее.

— Не надо благодарить за такую малость, Саманта, — хрипло отозвался Персей. — То, чего я жду от женщины, должно быть дано от всей души, не из вежливости, или не дано совсем.

Ну, конечно, опять думает о Софии. Когда закончится траур, она будет свободна и сможет любить его так, как он того заслуживает. Замечание Персея вернуло Сэм к суровой действительности.