Полночное венчание

Миссис Армор! О боже, неужели слова могут так сильно ранить? Это было еще хуже, чем там, на Сахарном острове, когда ее называли «невеста». Она не была настоящей невестой. А настоящей миссис Армор…

Холли посмотрела на руки. Тяжелый бриллиант на одном кольце. Гладкое обручальное кольцо. Оба украшения казались ей реквизитом из пьесы, в которой ей не хотелось играть. Это было похоже на кошмар, с той лишь разницей, что проснуться было не так-то просто. Все, что можно было сделать, — это дождаться, пока ее адвокат не сообщит ей, что она свободна.

Свободна? Кого она хочет обмануть? Она любит Джека, а как можно от этого освободиться? Конечно, можно снова сбежать, сделать все, чтобы больше никогда с ним не видеться. Но какая разница? Ей суждено носить эту любовь с собой, пока она, может быть, не износится совсем.

Расплатившись, она вызвала такси и вернулась домой.

Прошло несколько недель, и Холли на самом деле привыкла называть этот мрачный замок домом. Сначала нерешительно, потом даже с некоторым удовольствием переставила мебель. Открыла окна, раздвинула портьеры, купила диванные подушки. Наконец, спустилась в сад и выяснила, что нужно сделать, чтобы вернуть его к жизни.

Она открыла счет в банке, начала брать уроки вождения и понемногу принялась строить жизнь для себя самой. Нашла небольшую камерную группу музыкантов, которая радушно приняла ее вместе с флейтой в свой коллектив. Помогала вести уроки чтения в деревенской школе и начала понемногу обзаводиться друзьями.

Ее жизнь шла от одного телефонного звонка до другого. Звонили адвокаты, звонили коллеги Джека из Лондона. Сам Джек позвонил только один раз, связь постоянно прерывалась, было плохо слышно, и единственное, что Холли поняла, — Джек настаивал, что она должна оставаться в Шропшире.

— Не волнуйся, — мрачно ответила Холли. — Мой адвокат мне все разъяснил.

— Мы увидимся… — На этом разговор прервался окончательно.

В его офисе понятия не имели, когда Джек собирается наведаться в Англию.

— Но раз уж вы позвонили, миссис Армор…

Опять это имя! Холли была рада, что женщина на другом конце провода не видит, как она морщится. Управляющая лондонским офисом Джека была милейшей дамой и определенно считала Джека настоящим героем.

— Мы получили просьбу об интервью от журнала «Элеганс». Я объяснила им, что Джека сейчас нет, но журналистка очень хотела бы встретиться с вами. Насколько я помню, Джек встречался с ней в Игнасе.

У Холли даже перехватило дыхание.

— Но я не знаю, как разговаривать с журналистами, — запротестовала она.

— Мы тщательно подготовимся, — покровительственным тоном успокоила ее управляющая.

Гордость не позволила Холли отказаться.

Правда, при встрече с журналисткой ее гордость немного поубавилась. Рита Карузо оказалась яркой брюнеткой, одетой по последней моде, и Холли выругала себя за собственную непредусмотрительность. Придется теперь держать с ней ухо востро.

— Какое огромное здание! — воскликнула Рита Карузо, наводя объектив на высокое окно. — Вы ведь совсем недавно поженились, не правда ли?

— Да.

Рита обернулась к полированному старинному столику, в чьей гладкой поверхности отражался букет ранних роз. Холли обнаружила полузадушенный шиповником розовый куст в дальнем уголке сада и не удержалась от искушения срезать несколько цветков. Они остро пахли весной и медом, оживляя своим ароматом холодную комнату.

— Очень мило! — сказала Рита. — Я слышала, вы некоторое время провели с ним в Андах. Полагаю, он отослал вас сюда, когда поступило штормовое предупреждение?

Холли ни слова не слышала ни о каком штормовом предупреждении, поэтому уклончиво ответила:

— Здесь тоже очень много дел.

— Вижу, вижу.

Рита уверенно направилась в следующую комнату. Холли последовала за ней.

— Вы давно вместе? — Что?

— Вы и Джек Армор. Мой бог, этот мужчина действительно лакомый кусочек!

— Э-э… да, — сбивчиво ответила Холли.

Рита ее поняла по-своему.

— Он слишком привлекателен для женщин, чтобы оставаться в одиночестве, хотя он и утверждал, что не женат, — философски заметила она. На миг опустив фотоаппарат, она взяла Холли за руку и вывела на перестроенную террасу. — А теперь расскажите, что это такое — быть женой Геркулеса!

Холли невольно рассмеялась.

— Боюсь, я это вижу несколько иначе, — пробормотала она.

Рита наградила ее подбадривающей улыбкой.

— Еще увидите. Когда я закончу, вы сможете увидеть вашего мужа таким, каким его видит каждая женщина. — Она сладострастно потянулась. — Наши читательницы попадают в обморок.

Холли не нашла сил даже рассердиться. В конце концов, Джек Великолепный и ее покорил, не так ли?

Она только сказала:

— Давайте я угощу вас кофе, а вы мне тем временем расскажете, что именно вам хотелось бы узнать. Может быть, я смогу вам помочь. Но вы должны понимать, что выставлять на всеобщее обозрение личную жизнь Джека я не стану.

— Просто расскажите, как вы встретились и полюбили друг друга, — сказала Рита. — Мне будет достаточно.

— Но я думала, вам нужна краткая биография.

— Да, разумеется. Я хотела создать целую серию портретов деятельных людей. Контраст между их работой и домашней жизнью. Эта идея пришла мне в голову, когда мы ездили в Игнас. О, только подождите, вот увидите эти фотографии!

— А Джек их видел? — обеспокоилась Холли.

— Он подписал разрешение на публикацию, — махнула рукой Рита. — Это будет горячая статья!

Холли ничего не оставалось, как угостить журналистку кофе и представить ей тщательно обработанную историю их знакомства в Париже. Рита все интерпретировала так, как сочла нужным, и пришла в восторг.

— Так вы были знакомы всего неделю, прежде чем пожениться? Какая история! Я знала, что у этого мужчины есть романтическая жилка!

С этими словами она откланялась. Холли с запозданием поняла, что попалась в ловушку. Все, что она рассказала Рите Карузо, теперь казалось ей жутко пошлым. Ощущение, что это интервью страшно разозлит Джека, не оставляло ее. Не говоря о том, что Бренден Сегру в этой статье обнаружит доказательства, которые искал.

Как только Рита Карузо уехала, Холли бросилась в ванную, чувствуя ужасную тошноту.

Затем она попыталась дозвониться до Джека и предупредить его. Ни один из телефонов не отвечал. Тогда она позвонила в лондонский офис.

— Мне обязательно надо поговорить с ним. Я встретилась с той репортершей…

— Мы в курсе, миссис Армор, — терпеливо сказала управляющая по имени Луиза. — Все в порядке, уверяю вас. Это интервью было взято с одобрения Джека.

Холли в отчаянии воскликнула:

— Но вы даже не знаете, что я наговорила!

— Не беспокойтесь. Мы провели большую беседу на предмет технических подробностей, вот что важно. Сплетни о личной жизни Джека не волнуют.

Это, подумала Холли, похоже на правду. От огорчения ей снова стало нехорошо.

Чтобы развеяться, она с головой ушла в садоводство. Едва солнце поднималось над горизонтом, как она уже была в саду, и не уходила оттуда до темноты. Метр за метром расчищала она сад от зарослей, чтобы дать свободу запущенным розовым кустам, опутанным лианами. В саду постоянно горели костры из сухих веток, и наконец сад начал принимать тот вид, который и должен был иметь первоначально, — вид розового рая.

Холли натренировала мускулы, о наличии которых даже не подозревала, и приобрела пристрастие к лимонаду. Дети из школы, где она работала, приходили к ней на чай. Машины то и дело заезжали во двор замка. Холли была почти что счастлива.

Как-то прекрасным вечером на лужайке в саду играла ее группа музыкантов. Звучала величественная «Чакона» Перселла [2], когда к замку подъехала машина. Ее водитель тихо вышел из-за руля и незамеченным прошел на террасу.

Там он на мгновение замер. Сад был залит абрикосовым светом заходящего солнца. Цветы, которых он никогда здесь не видел, кивали своими головками на легком ветерке. Жужжали пчелы. Маленький камерный оркестр склонял головы в такт музыке, которая воспаряла к небесам. И в центре всего этого, поглощенная игрой, сидела Холли.

2

Генри Перселл (около 1659–1695) — английский композитор и органист.