Обман

Джейк фыркнул. Эш бросила на него быстрый взгляд.

— Если вы воспитывались так, как я, вы цените такие вещи. Мне казалось, у наших детей будет замечательный отец. Он не станет постоянно таскаться по казино и островам Индийского океана и забывать об окончании семестра или моем дне рождения, или…

Джейк резко шевельнулся. Это вернуло Эш в настоящее.

— Теперь я вижу, как это было глупо, — попыталась оправдаться она. — Я хорошо понимаю, что для брака этого недостаточно. Но мне казалось, что он так хорошо ко мне относится. Мне никто раньше не уделял столько внимания.

Джейк изумился.

— Не уделял внимания? — повторил он. — Наследнице Кимбеллов?

Эш криво улыбнулась.

— Девушки не пользовались вниманием моего дедушки. А отец постоянно отсутствовал. Когда Питер начал осыпать меня комплиментами и ухаживать за мной, я готова была поклясться, что мы будем счастливы до конца наших дней. Я была… ослеплена.

Джейк сидел неподвижно.

— И когда же прошло это ослепление? — наконец спросил он.

Эш покачала головой. Она рассказала ему все, что хотела. Куда больше, чем она рассказывала кому-то другому. По какой-то необъяснимой причине Джейк Дейр сумел вытащить из нее неприкрытую правду. Весьма болезненный процесс.

Он увидел, как она сопротивляется.

— Когда-нибудь вы мне расскажете. — Голос звучал тихо, но Эш расслышала в нем нотку, заставившую ее внезапно испугаться.

Он говорил так уверенно, подумала Эш с дурным предчувствием.

— Возможно, — с усилием согласилась она.

— Да нет, наверняка. — Он встал. — Однако я вижу, что вы зашли далеко, так далеко, как хотели. На данный момент. Я могу подождать, — спокойно сказал он.

Последовала напряженная пауза. Потом неожиданно Эш расхохоталась.

— Очень мило с вашей стороны.

— Нет. — Его глаза сверкнули. — Просто правильная стратегия. Так что я деликатно отступлю, если вы мне тут все покажете.

Эш удивилась.

— Покажу? Дом?

— Или сад, если вы чувствуете себя в большей безопасности на свежем воздухе. — В голосе слышалась легкая обида.

Эш благоразумно воздержалась от замечания, что с ним она нигде не чувствует себя в безопасности. Вместо этого она сказала:

— Уже поздно.

— Не слишком. Там все еще сумерки.

Но Эш не хотелось гулять с этим человеком по саду, залитому заходящим солнцем и наполненному запахом роз.

— Может быть, завтра, — поспешно сказала она. — Если я найду время.

Он засмеялся.

— Между выдергиванием крапивы и присматриванием за детьми и всяким зверьем?

Эш ощетинилась.

— Это моя жизнь, и я…

— Милая моя, я вовсе не критикую, — объявил ей Джейк. — Я вами восхищаюсь. Ведь вы богатая женщина. Вы можете проводить все ваше время за игрой в бридж. Или ходить в гости, пить кофе и выглядеть прекрасной.

Теперь обида в голосе слышалась все четче. Интересно, подумала Эш во внезапном озарении, кто вызвал эту горечь. Розалинд Ньюман? Но ведь он вовсе не казался расстроенным из-за нее.

Но спрашивать она не собиралась. Она ничего не хочет знать о Джейке Дейре, решительно сказала она самой себе.

Поэтому она пожала плечами.

— Я плохо играю в бридж, — беспечно призналась она. — Слишком много кофе мне вредно. И у меня недостаточно исходных данных, чтобы выглядеть прекрасной. Во всяком случае, без хирургического вмешательства. Посему я предпочитаю заниматься садом.

Последовало странное молчание. Потом Джейк медленно сказал:

— Вы это серьезно?

Эш удивилась.

— Вполне.

Джейк оглядел ее. Эш с беспокойством призналась себе, что она не имеет понятия, какие мысли сейчас бродят в этой красивой голове.

— Распустите волосы, — наконец сказал он очень тихо.

Эш дернулась так, будто из старомодного холодильника выскочил огромный демон и навис над ней.

— Что?

Он не стал повторять. Вместо этого, он быстро шагнул к ней и, прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, взял ее рукой за подбородок. На одну невероятную минуту Эш почувствовала его пальцы в своих волосах. Потом они рассыпались по плечам, закрыв ее щеки спутанной массой.

Она отступила на шаг.

— Что вы себе позволяете?

— Вы что-то говорили насчет исходного материала? — протянул он. — С моей точки зрения, выглядит довольно многообещающе.

Эш поморщилась. Больно, ничего не скажешь. Она давно смирилась с отсутствием в себе привлекательности — для Питера и всего остального мира, но это вовсе не легко ей далось. И ей не хотелось, чтобы этот настырный чужой человек напоминал ей об этом.

— Вы — недобрый человек, — произнесла она сдавленным голосом.

Его глаза блеснули.

— Добрый? — В его голосе слышалось нескрываемое презрение. — Милостивый Боже, разумеется, нет. — Он медленно протянул руку за ее шею и зарылся пальцами в волосы. — С такими исходными данными кому нужна доброта?

Эш стояла как изваяние. Она едва слышала его слова. От этого небрежного прикосновения в ушах застучала кровь. Что-то совсем незнакомое происходило с ее телом. Даже Питер еще тогда, когда она безнадежно любила его, не будил в ней таких чувств — она таяла, раскрывалась, жаждала…

Внезапно она очнулась. Все начинается снова, с ужасом подумала она. О, как она хорошо помнила это страстное желание ласкового прикосновения, нежности, близости, о которой, по словам Питера, не могло быть и речи. Она плотно закрыла глаза, чтобы прогнать страшные воспоминания.

Она не могла их вынести. Но и забыть не могла себе позволить. Забыть эту огромную, постыдную жажду любви.

Она открыла глаза. Джейк пристально смотрел на нее. Он слегка побледнел. Но в целом ничего нельзя было прочитать в его лице.

Внезапно Эш почему-то подумала: он потрясен. Я его потрясла. Она вздрогнула. Сначала Питер, теперь Джейк Дейр. Сжала зубы, ожидая, когда он обольет ее презрением.

Но он неожиданно сказал довольно спокойно:

— Извините меня. — На щеке подергивался мускул. — Мне не следовало этого делать. Глупо с моей стороны. Мне очень жаль.

По непонятной причине ей эти слова показались еще более оскорбительными. Питер просто отрывал от себя цепляющиеся за него руки и уходил, но, по крайней мере, он не говорил с ней с такой убийственной вежливостью. Потрясенная, Эш произнесла незнакомым ей самой голосом:

— Никогда не касайтесь меня снова.

Зеленые глаза впились в нее. Под их напором она сделала шаг назад, прижимая папку Боба к груди как щит.

— Этого я не могу обещать, — сказал он. Она чувствовала, как унижение поднимается к самому горлу подобно рвоте.

— Только снова коснитесь меня, и я выставлю вас из этого дома по решению суда за оскорбление действием, — бросила ему Эш.

Она говорила первое, что пришло на ум. Она представления не имела, есть ли у нее основания для таких действий. И в какой-то степени ей это было безразлично. Она могла либо угрожать ему, либо постыдно бежать. А она не собиралась начинать бегать от человека, живущего в ее собственном доме.

— Вы, верно, думаете, что о вас уже достаточно писала пресса, но если вы тронете меня снова, вам небо покажется с овчинку.

Джейк долго смотрел на нее, красивое лицо ничего не выражало.

— Я вам верю.

У Эш создалось впечатление, что за этим бесстрастным фасадом блестящий ум со скоростью молнии просчитывает все варианты.

И остался недоволен полученными результатами. Она невольно вздрогнула.

— Жаль, что я не знаю, что было обо мне в том докладе, — повинуясь инстинкту, сказала она. И сама удивилась. Ей и в голову не приходило, насколько беспокоит ее существование этого доклада.

— Из него вы не узнаете ничего нового, — сухо заметил Джейк.

Эш снова поежилась.

— Все выглядит иначе на бумаге, верно? — Она замолчала, размышляя.

— Да. — Он как-то странно взглянул на нее. Голос вдруг стал мягче, как будто она какой-то нервный зверек, с которым надо обращаться ласково. — Знаете ли, факты, возможно, и правильные, но они не дают представления о действительной картине, Эш. Человек — нечто большое, чем сумма разных обстоятельств.