Обман

Пришел черед Эш насмешливо поднять брови.

— Больше никаких помолвок?

Он засмеялся.

— Никаких помолвок, — согласился он. — Если я женюсь, то женюсь, но через такое еще раз проходить не намерен. — Он содрогнулся припоминая. — Бесконечные ужины и чаепития. Беготня за мячом с людьми, с которыми у меня нет ничего общего. Бог мой, зачем все это англичанам? Каждая женщина, с которой мне приходилось встречаться, сообщала мне о всех умных замечаниях, которые Рози сделала, начиная с четырех лет. Нет, никогда. Следующая моя невеста должна быть сиротой. Никаких сестер-братьев. Никаких крестных родителей. Никаких подружек по детскому спортивному клубу.

Помимо воли Эш рассмеялась.

— Я помню, — сказала она с чувством. Его брови поднялись.

— Лоуренс был малолетним чемпионом какого-нибудь клуба? — Он и не пытался скрыть своего удивления.

Она едва не задохнулась от смеха.

— Питер? Нет. — Впервые за такое долгое время, что оно показалось ей вечностью, она произнесла его имя без внутреннего содрогания. Она внезапно осознала его. Замолчала, забыв, что хотела сказать. Не могла поверить самой себе.

— В чем дело? — спросил Джейк, заметив выражение ее лица.

Но ведь ей всегда при мысли о Питере хотелось сжаться в маленький, тугой комок и переждать, пока уйдет боль. Теперь же она произнесла его имя, и ничего не случилось. Что с ней происходит?

— Вернитесь, — мягко попросил Джейк.

— Что? — Эш даже подскочила, вернувшись в настоящее. — Что?

Взгляд Джейка был проницательным. Но он ограничился вопросом:

— Если Лоуренс не был членом детского клуба, тогда кто?

— Я.

Да, она не только могла говорить о нем, она могла о нем думать без чувства вины и сожаления. Обрадованная Эш ослепительно улыбнулась Джейку. Он замер.

Но Эш ничего не заметила. Она вспомнила свое обручение. Это ее отрезвило. Выходит, что она даже в те первые счастливые дни уже подозревала, что их брак будет трудным? Она не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она и не осознавала этого. Но знала, что что-то не так. Или нет?

Ей казалось, что она открывает все для себя впервые. Она медленно сказала:

— У меня не было ничего общего с его семьей. Там все дипломаты и ученые. Все ужасно гениальные и знаменитые. Семейный обед превращался в нечто подобное тем играм в слова, которые передают по радио. Они все сидели и умилялись умным замечаниям друг друга. Я оказалась недостаточно сообразительной. Или, возможно, недостаточно начитанной. Его друзья из университета были такими же. Я иногда сидела и думала: что я здесь делаю?

Она грустно потрясла головой, удивляясь своей уязвимости в молодые годы. Джейк как-то странно смотрел на нее.

— И что вы там делали?

Их взгляды встретились. Эш почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— По-видимому, шла за человеком, которого любила, — ответила Эш, не задумываясь.

— А он?

Она закусила губу и промолчала.

— Тогда почему он на вас женился?

Эш ответила быстро и резко:

— Из династических соображений. Как ваша Розалинд, он считал брак частью общей сделки. Дом, статус, будущая карьера и жена — все вместе.

Она сама поразилась, с какой горечью это сказала. Отвернулась, чтобы он не заметил жгучей боли в ее глазах.

Что такое есть в этом Джейке Дейре, что заставляет ее ворошить все эти старые болезненные воспоминания? Она оставила их в прошлом, начала новую жизнь. Но стоило ему переступить порог дома, как она принялась вспоминать ту катастрофу, в которую превратился ее брак.

Если он и заметил боль в ее глазах, то ничего не сказал. Вместо этого он задумчиво произнес:

— Династический брак. Значит, вы из Кимбеллов.

Эш с трудом проглотила комок в горле.

— Последняя из них. Именно поэтому дедушка…

Она остановилась. Слишком поздно. Джейк был достаточно умен, чтобы не понять, что она едва не проговорилась, и достаточно решителен, чтобы не воспользоваться ее минутной слабостью.

— Что дедушка? Злился, что наследница — женщина? Знаю я эту психованную английскую знать. Только мальчику годится нести флаг. Или ему было безразлично? Он пытался вовлечь вас в бизнес?

Эта мысль была столь далека от правды, что Эш невольно улыбнулась, то ненадолго. Она беспомощно махнула рукой.

— Он хотел, чтобы я была устроена, — осторожно сказала она.

Она встретилась с ироническим взглядом.

— Устроена? Или сыграла роль наживки для подходящего наследника?

Эш поморщилась. Потом тихо сказала:

— Я очень любила своего дедушку. Он знал, что умирает. Он меня воспитал, но ему всегда хотелось внука, который мог бы заменить его в банке. Питер был его протеже. В моем отце он страшно разочаровался, так же как и я, наверное, но по другим причинам. Мне думается, я считала себя у него в долгу. Но и в Питера я была влюблена. Дед это знал. Я бы никогда не вышла за него замуж, если бы не думала, что люблю его.

Джейк заметил довольно резко:

— Очень кстати. — И мрачно оглядел поверхность стола.

— Все так думали, — ровным голосом сказала Эш.

Когда Джейк поднял глаза и посмотрел на нее через всю кухню, он уже не смеялся.

— И об этом в том проклятом докладе не было ни слова, — резко заметил он. — Неудивительно, что вам не нужны деньги за этот чертов лес. Значит, Амброз Кимбелл уговорил вас выйти замуж по расчету.

Он осторожно спустил котенка на пол и наклонился вперед. Поставил локти на колени, положил подбородок на сплетенные пальцы и внимательно посмотрел на нее.

— По-видимому, вы очень богатая женщина, Эшли Лоуренс. Полагаю, весь этот дом и все остальное пошло в уплату за ваше согласие с его планами.

Эш с трудом проглотила комок в горле.

— Нет, — спокойно ответила она. — Мне не надо было платить. Я любила. Я была очень молода и глупа, но я любила.

Глаза Джейка сузились.

— Вы любили? Только вы? Не Лоуренс?

Эш на мгновение закрыла глаза. Он заставил ее сказать это вслух. Даже отец не приставал к ней так настойчиво. И не говорил таким резким, обвинительным тоном. В этот трудный момент ей даже не пришло в голову сказать Джейку, что это не его дело. Она должна была признаться в этом себе. Ей было почти безразлично, слышит ее Джейк Дейр или нет.

— Только я, — согласилась она.

Ну вот. Все сказано. Она сумела выговорить эти слова. Эш ощутила огромное облегчение.

Джейк, однако, разозлился.

— Почему?

Она удивленно открыла глаза. Что так рассердило его в ее прошлых неурядицах?

— Не знаю, — наконец тихо призналась она.

— Вы…

Внезапно она тоже рассердилась.

— Послушайте, я не знаю, почему я считала, что люблю его, но я так думала. Все меня предупреждали — моя крестная мать, мои лучшие друзья. То есть все, кроме моего деда, разумеется. Даже отец отвел меня в сторону на репетиции свадьбы и сказал, что еще есть время передумать. Я его не послушалась. Я полагала, что знаю лучше.

Джейк мрачно смотрел на нее.

— И сколько вам было тогда лет?

Эш едва не подскочила.

— А какое это имеет значение? — подозрительно спросила она.

Он поколебался.

— Я не хочу вас обижать.

Она резко рассмеялась.

— Да будет вам, отчего бы и нет? Раньше это вас не останавливало.

Он пожал плечами. На лице — циничное выражение.

— Что же, ладно. Мне не кажется, что на таких чувствах можно строить брак. Похоже на влюбленность. Или первую любовь, если хотите. — Затем довольно зло добавил: — Нечто вроде подростковой болезни, через которую мы все проходим, и лишь потом вырабатываем иммунитет.

Эш поморщилась:

— Тогда я не видела в этом ничего подросткового.

— А разве бывает иначе? — Неожиданно Джейк показался ей очень усталым. — Все мы крепки задним умом. Возможно, вы сейчас уже и не помните, как все было.

Эш отвернулась от него. Теперь, когда она позволила себе вспоминать, она вспомнила все очень четко.

— Питер казался, — сказала она почти что самой себе, — таким взрослым. Надежным. Ответственным. Все, что он говорил и думал, было таким, ну, нормальным.