Страница 5 из 30
Она не желала рассказывать матери о тех оргиях, которые каждую ночь устраивали ее прежние соседки по квартире.
— И где ты сейчас?
— В новой квартире. Одна.
— Хорошо. По крайней мере у тебя будет время, чтобы рисовать. И эти безмозглые девчонки не будут вертеться у тебя под ногами.
— Не такие уж они безмозглые, мама, — слегка вспылила Кэти, раздраженная привычкой матери дурно отзываться о людях, с которыми дочь общалась.
— В голове ничего, кроме нарядов да вечеринок.
В глубине души Кэти была с этим согласна, но решила оставить свое мнение при себе.
— Такова жизнь, мама.
На другом конце провода раздался звук, похожий на фырканье.
— Это не жизнь, а жалкое существование, не подобающее художественным натурам. Раз у тебя есть талант, надо его проявлять, иначе ты просто ничтожество! — сурово изрекла мать и повесила трубку, полностью убежденная, что сделала для своего ребенка все возможное.
— Спасибо за совет, — тихо ответила Кэти протяжным гудкам.
Потом она попыталась позвонить отцу, но его, как всегда, не оказалось дома, и ей пришлось разговаривать с автоответчиком. Она коротко сообщила, что переехала на новую квартиру, и оставила номер телефона. Попытка заставить свой голос звучать дружелюбно не удалась. Отношения с отцом никак не складывались.
— Солнце! — громко провозгласила Кэти и поежилась, стараясь избавиться от неприятного ощущения, которое преследовало ее каждый раз после общения с родителями. — Сегодня чудесный день, и у меня новоселье. Все будет хорошо. Надо только в это поверить.
Хэйдон откинул голову назад и наблюдал, как солнечные лучи танцуют по стеклянной крыше оранжереи. Затем он закрыл глаза и погрузился в невесомость. Он не чувствовал своего тела. Дотянувшись до столика, он взял стакан с соком, отпил глоток и хотел поставить стакан на место, но промахнулся и услышал, как стакан упал на пол. «Наверное, я слишком устал», — подумал он.
Да, устал, поэтому и накинулся на несчастных девчонок, выгружавших вещи. Зря. Эта рыженькая готова была его убить. Конечно, она вела себя не совсем прилично, но он тоже погорячился. Нрав у нее строптивый, но в ней что-то есть. Что-то, от чего у Хэйдона мурашки бежали по спине. Что-то в ней привлекло его, хотя он и не помнил, что именно. Нечто.
Пчелы жужжали. Солнце пригревало. Хэйдон спал.
Кэти разложила все свои кисточки и краски на столике на лужайке. Любая другая на ее месте, забыв про работу, растянулась бы в бикини на солнышке. Но у Кэти были свои причины избегать загара. У нее даже купальника не водилось.
Вместо этого она села на землю и принялась набрасывать натюрморт: лиловые гиацинты, белоснежный жасмин, золотые ирисы, разноцветные маргаритки, фиалки и сирень… Ее руки творили. Она забыла про родителей, про все неприятности и проблемы. На некогда девственно-чистом листе бумаги расцветали удивительные цветы. Кэти даже взгляд от бумаги оторвать боялась. Впервые за долгое время ее посетило вдохновение.
Наверное, это запах сирени так на нее подействовал. Одна из веток свисала за стену, отделявшую сад миссис Хардинг от владений миллионера. Ветка располагалась довольно высоко, но при желании до нее можно было дотянуться. Кэти задумалась на секунду. Она вспомнила, что миссис Хардинг поручила ей следить за садом, правда, о срезании веток умолчала, но Кэти решила проявить инициативу.
Сирень была большая и росла с обеих сторон стены.
— Эту ветку нужно срезать, — вслух сказала она.
А потом поставить ее в воду и спокойненько рисовать. «Отличная мысль», — подумала Кэти и отправилась на поиски секатора.
Десять минут спустя она уже пожалела о своей затее.
Ствол оказался старым. К тому же на него было очень сложно влезть. Кэти некоторое время стояла возле него и гадала, выдержат ли ветви.
«Выдержат, — стиснув зубы, убеждала она себя. — Я, конечно, не гимнастка и не баскетболистка, но вскарабкаться на дерево всякий может».
Она подпрыгнула, ухватилась за ветвь и подтянулась. Сначала все шло не так уж плохо. Ветка не казалась такой уж высокой, и от соседей не раздавалось никаких подозрительных шумов. Но как только Кэти влезла повыше, откуда ни возьмись вылетел пес и принялся оглушительно лаять.
Вообще- то Кэти любила собак, но у этой были слишком большие зубы. Оставалось лишь мечтать, чтобы из дома кто-нибудь вышел и приструнил собаку. Даже если спасителем окажется тот мерзкий тип, которому так не понравился грузовик Андреа.
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — позвала она.
Хэйдон Тримэйн проснулся, но глаз открывать не стал. Кто-то его потревожил. Он поморщился. Чего от него все хотят? Кто-то зовет его. Женщина. Опять. Почему они не оставят его в покое? Он заворочался и пробормотал сквозь сон:
— Здесь никого нет.
Никакого ответа. Похоже, в доме, как и в саду, пусто. Куда запропастился этот злобный мерзавец, который привязался к ней утром? «Господи, — подумала Кэти, — ведь, если я свалюсь с этой дурацкой сирени, некому будет меня спасти! Кажется, я влипла». Она побледнела.
«Сама во всем виновата, сама и спасайся», — приказала она себе.
Ствол угрожающе заскрипел. Кэти уцепилась за ветку. Руки и ноги начали уставать. Она уже не могла понять, за чью сирень держится, потому что наполовину свисала на чужую территорию.
«Чушь. Конечно, я сумею спуститься». — Кэти пыталась успокоиться, но у нее ровным счетом ничего не получалось.
Внизу собака сходила с ума — прыгала на месте и клацала зубами.
— Барбосик, хороший, хватит злиться, — неуверенно проговорила Кэти, окончательно потерявшая присутствие духа.
Собака вроде бы немного успокоилась. Перестала свирепо лаять и жалобно гавкнула. Кажется, признала в ней соседку. Но от этого легче не стало.
Хэйдон, недовольный шумным сном, тихо застонал. Вроде бы следовало встать и что-то сделать, но не было сил. «Сегодня суббота, — думал он. — У меня куча дел. Пора вставать». Где-то кто-то кричит. Наверное, это его совесть. Хэйдон вздохнул и вновь погрузился в дрему.
Собака гавкала очень громко. Кэти едва не оглохла. Если миллионер окажется дома и увидит ее, отчаянно цепляющуюся за ветку сирени, она умрет со стыда. И ее выдворят из этого дома в считанные часы.
— Тсс, — зашипела Кэти.
Собака не обратила на предостережение никакого внимания. Зато ствол покачнулся и снова заскрипел. Кэти замерла. Кажется, сейчас она рухнет.
— Заткнись, глупая псина! — не выдержала Кэти. — Лучше бы позвала кого-нибудь на помощь!
Она попыталась пробраться к стволу, но совершила грубую ошибку, встав на нижнюю ветвь.
— Тихо, — дрожащим голосом приказала себе Кэти. — Только без паники.
За стеной резвилась собака, которую создавшаяся ситуация, похоже, развлекала все больше. Кэти зажмурила глаза и завопила.
Хэйдон вздрогнул. «Что происходит?» Он заснул в кресле. Перед этим он, кажется, позавтракал. И еще у него началась мигрень.
В саду было пустынно. Ветра нет, где-то жужжат пчелы. Собака, которая охраняет территорию, опять гоняет птиц. Вот и все.
Хэйдон встал, вышел из оранжереи и неуверенно огляделся, чем-то обеспокоенный. По саду носился датский дог и жалобно тявкал. Хэйдон прищурился. У соседей определенно что-то происходит. Ветра нет, а ветви сирени колышутся, как при урагане.
Он огляделся еще раз. Да, ветви других деревьев не шевелятся. Значит, на сирени кто-то завис.
Хэйдон подошел ближе, готовый ко всему, и прислушался.
Ей кажется или ствол уже треснул? Кэти приоткрыла один глаз и вытянула шею, чтобы оглядеть соседский сад. Там было пусто. Ни миллионера, ни того противного парня… Она стала судорожно припоминать все молитвы, которые знала. Только бы кто-нибудь появился сейчас вместе со стремянкой, тогда…
Раздался треск. Кэти перепугалась до смерти и заорала:
— Помогите!
Хэйдон, не раздумывая, бросился на крик. Он почему-то вдруг очень разозлился.
Кэти, как обезьяна, цеплялась за ветви. Руки предательски скользили, ее тошнило. Где-то рядом радостно повизгивала собака.