Изгнанник

— Так что у тебя есть партнеры, — сказал Сорак.

— Да, — ответила она, — но большинство денег, которые вложены в это дело, мои, и я сохраняю контроль за всем предприятием. Однако, есть два торговых дома, которые очень заинтересованы в успехе моего предприятия. И если то, что ты сказал Рикусу, правда, они без сомнения захотят встретиться с тобой и, возможно, еще и добавят к награде, которую тебе пообещал совет.

— То, что я сказал, абсолютная правда, — сказал Сорак, — но я должен признаться, что сбит с толку тем, как совет действует в такой ситуации. Ни ты, ни Рикус не доверяют темпларам, но, тем не менее, именно они проводят расследование того, что я сообщил совету.

— Темпларам можно доверять там, где речь идет об их собственных интересах, — сказала Криста. — И безопасность города — один из их самых основных собственных интересов. Если Тир окажется под властью другого города, скажем Нибеная, темпларов убъют первыми, так как они представляют наибольшую опасность. Ты можешь рассчитывать на то, что их расследование будет тщательным и честным. Они, будь уверен, не хотят видеть Тир ни под чьей властью, кроме их собственной.

— Так что новому правительству угрожают на только снаружи, но и изнутри, — сказал Сорак.

— Да, в очень большой степени, — ответила Криста. — Темплары когда то служили Калаку, который был осквернитель, а Тихиан был верховным темпларом. Когда Калака убили, Тихиан стал королем, и, если ты спросишь меня, он был не намного лучше, но совет держал его под строгим контролем, а во главе совета тогда стоял Агис, а сейчас Рикус с Садирой. Тихиан исчез неизвестно куда, и совет правит городом. Теплары заседают в совете, в лице Тимора, и у них есть сильные союзники, как в самом совете, так и среди аристократии. Например Советник Кор — самый верный сторонник Тимора, так как он верит, что рано или поздно теплары захватят власть, и уже заранее готовит себе гнездо. А аристократы вообще не шибко любят это новое правительство, которое первым же эдиктом освободило их рабов.

— А что купцы и мелкие торговцы? — спросил Сорак.

— Торговые дома хранят строгий нейтралитет, — сказала Криста. — Какое бы правительство не было, для них главное — их бизнес, и они считают, что самое мудрое — не оскорблять ни одну из фракций.

В этот момент принесли еду, и Сорак обнаружил, что невольно облизывает губы от аромата тушеного з'тала, который поднимался от тарелки Кристы.

Кивара! сказал он. Перестань!

А что, мы должны постоянно есть как пустынные крысы? ответила она. Я умираю по мясу!

Кроме того, добавил Эйрон, нельзя сказать, чтобы ты не ел мяса раньше.

Нет, я не ел мяса, запротестовал Сорак. Вы все ели мясо. Это не одно и то же.

Это кое-что, что я не понимаю, ответил Эйрон. Мясо, которое я ел, насыщает твое тело.

Оставьте его в покое, вмешалась Страж.Он же не вмешивается и не спорит, когда вы охотитесь и убиваете. Он вправе выбрать то, что поддерживает его.

Эта жидкая трава не прокормит и расклинна, проворчала Кивара.

Соарк, игнорировал этот обмен репликами и просто ел свои овощи. Под столом, нога Кристы опять коснулась его ноги. Он попытался убрать ногу, чтобы избежать тревожащего душу прикосновения, но нога не шевельнулась. Потрясенный, он попробовал опять — без того же успеха.

Кивара, пробурчал он, что ты делаешь?

Ничего, ответила она тоном оскорбленной невинности.

Криста мягко провела ступней по его голени.

Мы только напрасно обнадеживаем ее, сказал он. Прекрати.

Зачем? Я чувствую, как это замечательно.

Ты вмешиваешься в мои дела, зло ответил он. Я не хочу этого.

Кивара, сказала Страж.У тебя совсем нет стыда, и вообще это не тот путь, каким мы действуем.

О, очень хорошо, ответила Кивара капризным тоном.

Сорак убрал ногу.

— О чем ты думаешь сейчас? — спросила Криста.

— Что если мы собираемся проводить время вместе, было бы лучше, если бы мы хорошо поняли друг друга, сказал Сорак. — Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь.

— Не можешь или не хочешь, — насмешливо спросила она.

— А есть разница?

— Для меня. Принял бы ты мое приглашение, если бы не твои клятвы?

— Я уверен, что часть меня этого хочет, — сказал он, скорчив недовольную внутренную гримасу Киваре. — Но часть меня чувстует ответственность перед другими.

Криста подняла брови. — Другими? Так что же, была женщина в твоей жизни?

— Не так, как ты, наверняка, думаешь, сказал Сорак. — Она человек, с которым мы выросли вместе. Она монахиня-виличчи.

— А, — сказала Криста с улыбкой. — Я понимаю. Страсть, которая кипит вулканом, но подавляется целомудрием. Или была подавлена.

— Была. И вообще я предпочитаю не обсуждать эту тему.

— Очень хорошо, — сказала Криста. — Я буду уважать твои клятвы, несмотря на вызов, который ты бросил мне, отказавшись от моих ухаживаний. Но скажи мне пожалуйста, ели бы ты не дал клятву хранить целибат, ты все равно отказал бы мне из-за этой юной монашки?

— Все не так просто, как ты думаешь, — сказал Сорак. — Но если бы я был свободен и мог бы ответить тебе так, как ты хочешь, я бы сделал это не колеблясь.

— Очень дипломатический ответ, — сказала Криста, — и совершенно неудовлетворяющий меня. Но я полагаю, что у нас еще будет время. — Она взглянула на стол и потрясла головой. — Это почти невероятно. Я не могу даже сосчитать людей, которые хотят меня, а того единственного, которого хочу сама, я не могу получить.

— Возможно, это именно потому, что ты его хочешь, — сказал Сорак.

Она улыбнулась. — Возможно. Что ты будешь на десерт?

Девятая Глава

Тимор стоял на балконе третьего этажа своего поместья в квартале темпларов, рассеянно глядя как лучи солнца отражаются от Золотой Башни. Дворец Калака стоял пустой с того времени, как исчез Тихиан. Дворец стоял пустой, никто не жил там, даже рабы, которые чистили его, заботились о пышном саде и выполняли малейшие прихоти Калака. Рабов освободили, и теперь Золотой Дворец напоминал памятник, памятник тем дням, когда в городе был король, а не этот проклятый народный совет. Это была жуткая потеря.

Тихиан не вернется. Тимор был уверен в этом. По всех правилам он был следующим. Тихиан унаследовал власть и Золотой Трон, так как он был верховным темпларом Калака. Потом Тихиан сам назначил Тимора верховным темпларом, и вот теперь, когда он исчез неизвестно куда, Тимор просто обязан унаследовать все это. Правда, Тихиана не объявили мертвым. Его судьба осталась неизвестна. Совет правит в его отсутствие, и никто не пытался ставить вопрос о новом короле Тира. Садира и Рикус не допустят этого, точно. А сами они подозрительно молчаливы, когда заходит речь о исчезновении Тихиана.

Тимор не настаивал на этом вопросе, пока. Он знал, что время еще не пришло. Они оба, Садира и Рикус, имеют слишком большую поддержку как среди простого народа города, так и среди советников, которые очень хорошо чуют, куда ветер дует. Однако, их сверхъестественная популярность среди народа, как героев революции, медленно, но верно падает. Да, они убили тирана и освободили рабов, за прошедшее время они консолидировали ситуацию в городе, власть совета упрочилась, а в отсутствие Тихиана они еще и навыпускали эдикты, которые предоставляли больше свободы народу города, и теперь все труднее и труднее вернуться к монархической форме правления. Без сомнения, это и есть их план. Мало по малу задавить любую возможность реставрации монархии. На самом деле это и есть новая революция, только более мягкая и незаметная, но не менее эффективная. Чем больше Рикус с Садирой остаются у власти, чем дольше их голоса поддерживаются советом, тем труднее самому Тимору заменить Тихиана и стать королем Тира.