Изгнанник

Сорак не ответил.

Криста какое то время пристально глядела на него, потом кивнула и сказала, — Очень хорошо, я не настаиваю. Я приготовлю тебе комнату наверху. А тем временем, возможно ты не против просоединиться ко мне и поужинать?

Зал для еды Кристального Паука был на первом этаже, за аркой, вниз по короткому коридору. Толстая кирпичная стена отделяла его от шума и гама, царивших в главном зале. Те слабые звуки, которые все-таки доносились досюда, заглушались музыкантами, которые негромко играли на трубах, пока гости ели. Столы и стулья были сделаны из черного полированого дерева агафари, а пол был покрыт кафелем. Тяжелые колонны поддерживали изогнутый потолок, в стенах были сделаны маленькие ниши, в которых горели свечи. Атмосфера в зале была мягкая и изысканная, так как только самые богатые из гостей могли позволить себе есть здесь.

Хотя было уже достаточно поздно, зал был полон. Снаружи, совсем недалеко, нищие старались как-то сжаться, закутататься в свои отвратительные тряпки, отгородиться от ночного холода, или искали себе нору на ночь, где могли бы найти немного тепла и остатков еды. Здесь, за каменной стеной, самые богатые жители Тира могли позволить себе изысканную кухню в перерыве между партиями, в которых они ставили на кон суммы, на которые несчастные нищие могли бы жить месяцами.

Личный столик Кристы стоял в изолированной беседке, которая находилась недалеко от лесницы, в нише, за занавесом из бус. Сорак заметил, что все официантки были молоды и, как на подбор, красивы. По видимому, Криста не боялась сравнения ни с одной из них. Все головы повернулись, когда она вошла в зал под руку с Сораком и повела его в уединеную беседку.

— Ну, что ты хочешь попробовать? — спросила она, когда они уселись. — У меня самые лучшие повара города. Я рекомендую тебе тушеного з'тала с винным соусом, или жаркое из облачного ската вместе с острым желе из яиц эрдлу. Если ты, конечно, хочешь чего-либо попроще, возьми стейки из мекилота, лучшие в городе.

— А я могу заказать каких-нибудь овощей?

— Овощей? — переспросила Криста, ее глаза удивленно расширились.

— Ну да, я не ем мяса, — объяснил Сорак.

Стейк из мекилота звучит соблазнительно , сказала Кивара, ее голод на мясо наполнил рот Сорака слюной.

А я никогда не пробовал облачного ската , добавил Эйрон, наполнив Сорака своим любопытством. Сорак решительно игнорировал обоих.

— Как ты можешь не есть мясо? — изумленно спросила Криста. — Как эльфы, так и халфлинги — охотники, которые едят мясо.

— Это мой собственный выбор, — ответил Сорак, стараясь не думать о плотоядных членах своего племени, которые не только предпочитали сырое мясо только что убитых животных, но и пили их теплую кровь. — Меня воспитали виличчи, а они все вегетарианки.

Криста тяжело вздохнула. — Я наполнила свои кладовые самым лучшим мясом и деликатесами, которые только можно купить за деньги, а все что ты хочешь — овощи!

— И немного хлеба и воды, пожалуйста.

Криста покорно потрясла головой. — Как хочешь.

Она подозвала служанку и попросила тарелку овощей для Сорака и мяса з'тала для себя. Им принесли бокалы, с чистой холодной водой для Сорака и с острым медом для нее, и добавили корзинку со свежеиспеченным хлебом, только что из печи.

— Итак, — сказала она, выпив из своего бокала, — на что это похоже, быть единственным мужчиной в женском монастыре.

— В начале я чувствовал себя посторонним, — ответил Сорак, — но потом сестры приняли меня как брата.

— Сестры, — сказала Криста с понимающей улыбкой. — Как пикантно. Именно так ты и думаешь о них?

— Да, и также они относятся друг к другу, — сказал Сорак. — Это больше, чем вежливость или форма обращения. Мы — одна семья. Я буду скучать по ним.

— Ты имеешь в виду, что ты не собираешься возвращаться обратно?

Сорак покачал головой. — Я знаю, что меня всегда будут рады видеть там, но нет. Хотя я и жил с ними, тренировался с ними, изучал Путь с ними, я не виличчи. Пришло время найти собственную дорогу в этом мире, и я не думаю, что вернусь.

— То есть ты не считаешь себя одним из них? — спросила Криста.

— Нет, — сказал он, — я не принадлежу к ним. С этой точки зрения я вообще не знаю, к кому принадлежу. Халфлинги никогда не примут меня, так как я наполовину эльф, а эльфы никогда не примут меня, так как я наполовину халфлинг. Я даже не знаю, есть ли в этом мире хоть один, такой же как я.

— Наверно тебе страшно одиноко, — сказала Криста, ее нога коснулась его под столом. Он отодвинул свою ногу.

— Я знаю, что это значит, когда тебя нигде не принимают, — продолжала она. — Хотя, конечно, в городе много полуэльфов, как и полудварфов и полугигантов, которых народ называет великанышами. Ты мог бы заметить, что те, кто работает здесь, у меня, в основном полукровки. Я нанимаю их потому, что в городе слишком много мест, куда их не возьмут, а даже если они и найдут работу, а в Тире в наши дни трудно с работой, им будут платить самую маленькую зарплату. А вне города мало чего, что они в состоянии делать. Работать на ферме, возможно, или стать пастухом. В результате многие становятся бандитами, и только потому, что у них нет выбора. Никакое племя не принимает их, они становятся жестокими и злобными.

— Но ты, похоже, хорошо ладишь с ними, — сказал Сорак.

— Да, — сказала Криста. — Как и ты, я мало помню о своем детстве. Меня продали в рабство и я работала на арене, собирая отрубленные куски тел и разбрасывая песок, чтобы покрыть лужи крови. Между играми я работала на кухне, где научилась готовить еду. Когда пришло время я стала гладиатором и тренировалась вместе с остальными.

— Так ты повстречала Рикуса? — спросил Сорак.

— Да. У него была партнерша, которая заинтересовалась мной. Она увидела во мне себя саму, только более молодую и неопытную, и они оба, она и Рикус, стали моими защитниками. Иначе мои дела могли бы быть намного хуже. Гладиаторы — народ жесткий и безжалостный, и хорошенькую девочку-полуэльфа используют все, кому не лень, если у нее нет защитника. Однажды я понравилась одному аристократу, который имел большое влияние среди темпларов Калака, и он купил меня, как игрушку для себя. Он был уже старик, и его аппетиты были не слишком велики. Удовлетворять их было совсем не трудно, и эта жизнь была намного легче, чем жизнь на арене, которая тяжела, жестока и обычно очень коротка.

— Я оставалась у него несколько лет, и узнала очень много о жизни аристократии. Я узнала, как они живут, что они любят, как они предпочитают проводить свободное время, которого у них слишком много. — Она скрестила ноги под столом и, словно невзначай, коснулась ими ноги Сорака. Затем она продолжала, как будто не заметив этого.

— Однажды ночью, когда я была в постели с моим хозяином, он слишком перестарался, и замер прямо на мне. Я решила, что у него обморок, но когда я скатила его с себя, оказалось, что он мертв. Было уже слишком поздно, и все слуги в доме спали. Я взяла денег, которые смогла найти в доме и убежала. Я сумела добраться до эльфийского рынка, где наняла маленькую комнатку в гостинице.

Я работала на кухне гостиницы днем, а по ночам ходила в игорный дом. Я научилась играть в доме моего бывшего хозяина, глядя как он играет с гостями, и я поняла, что если в некоторых играх выигрыш зависит только от удачи, в других твои шансы возрастут, если ты следуешь правильной стратегии. Я очень внимательно изучала это, и выучила хорошо.

— И ты выстроила Хрустального Паука на деньги от выигрышей?

— Не совсем, — сказала она. — Было чересчур опасно хранить деньги при себе, а в городе не было места, куда я могла бы их положить и они были бы в безопасности. У меня был друг в купеческом доме, и я их вложила в этот дом, купив товары для караванной торговли и получая часть доходов. А доход, который я получала, я вкладывала снова. Я вкладывала осторожно и мудро, и никогда не вкладывала все свои деньги в одно и тоже предприятие. Таким образом, риск был минимален. Постепенно я скопила столько, что смогла открыть свое собственное дело. К тому времени меня хорошо знали в купеческих домах Тира, некоторые из них увидели, что есть возможность хорошо заработать на этом деле и решили помочь мне, вложив свои деньги в Хрустального Паука.