Страница 17 из 22
Но он позвонил среди дня и объявил, что намерен лететь в Нью-Йорк и вернется в Италию только к концу недели.
— Это всего пять ночей, дорогая. Другое дело, если ты все же решишь вернуться в Лондон. Тогда наши разлуки станут длиннее.
— Только четыре ночи, Бруно, — уточнила Тэмсин. — Эту ночь мы будем вместе. Ведь так?
— Хотелось бы, милая. Но не смогу. Я должен быстро мчаться в аэропорт, — пояснил он.
С тяжелым сердцем Тэмсин отпустила Бруно. Его самолет еще не взял курс на Северную Америку, а она уже тосковала по своему возлюбленному до боли в сердце. И тем не менее чувствовала себя счастливой. Тэмсин не надеялась на традиционно-свадебный исход их романа, она радовалась настоящему. Она не испытывала иллюзий и принимала Бруно таким, каким он был в действительности, — предубежденным, грубоватым, резким, небрежным, эгоистичным.
До окончания отделки виллы оставались считанные часы, а до возвращения Бруно оставались дни. Тэмсин была предоставлена самой себе. В гараже была машина, на которой лишь иногда ездили служащие усадьбы, остальное время она простаивала. Тэмсин было предложено ею пользоваться для поездок по окрестным деревням и до Флоренции, в которую ей нечасто за эти два месяца удавалось выбраться. Тем более, не зная города, она не рисковала отправляться туда без гида.
Загородные просторы Тэмсин неплохо изучила и легко ориентировалась в предместьях Флоренции. Однако она мгновенно решилась на непростую поездку. Ей непременно хотелось сказать ему лично, что она решила остаться с ним.
Тэмсин отважилась на это отчаянное путешествие в город и до последнего момента лелеяла надежду застать Бруно в его флорентийской квартире.
Осень в этом году выдалась ранняя, небо почти все время было заволочено низкими серыми облаками. Тэмсин выехала на широкую проселочную дорогу и озабоченно вгляделась в открывшуюся взору сизую гладь небосвода. В иной ситуации, опасаясь угодить в ненастье, она бы повернула назад, к вилле Розала, но не теперь, когда в каменных стенах ее ожидало лишь одиночество и безделье.
Все работники, нанятые для проведения внутренних ремонтных работ, давно разъехались, остались только служащие усадьбы, каждый был занят своим неспешным делом. Бесцельно ожидать приезда монтажной бригады для установки сантехники ей не хотелось, поэтому Тэмсин отправилась по дороге, на которой в течение долгого пути не увидела ни единой встречной, ни попутной машины, пока не выехала на запруженное шоссе…
— Синьорина Стюарт, вам помочь? — спросил открывший ей дверь дворецкий Бруно.
— Здравствуйте, Сальваторе. Мне нужно повидаться с синьором ди Чезаре.
— К сожалению, это невозможно, синьорина Стюарт. Он по дороге в аэропорт.
— Тогда я поспешу, быть может, еще успею до вылета.
— Боюсь, не успеете. Он давно выехал… Давайте я вам лучше сделаю чашечку чаю.
Тэмсин слабо улыбнулась и покачала головой.
— Очень любезно с вашей стороны, Сальваторе, — сказала она и присела в кресло в холле.
Дверь спальни хозяина отворилась, и из комнаты появилась высокая брюнетка.
— Кто вы? — по-итальянски спросила ее выступившая навстречу кузина Бруно, Доната, которую Тэмсин уже знала по газетной фотографии.
— Тэмсин Стюарт. Я работаю на синьора ди Чезаре, — по-английски ответила она той.
— Работаете? — с ухмылкой переспросила девушка.
На это Тэмсин предпочла не реагировать. Она внимательно всматривалась в кузину своего возлюбленного. Газетная фотография ей явно не льстила. В жизни юная итальянка выглядела просто блистательно. Густые темные и блестящие волосы текли по стройной спине и точеным плечам, красивые, выразительно изогнутые брови обрамляли большие агатовые глаза с бархатными ресницами. Детский румянец на загорелой коже наделял ее облик пикантной игривостью. Она была похожа на шаловливого и капризного котенка.
— Тэмсин Стюарт? — переспросила Доната. — Вы новая горничная? Прежде я вас здесь не видела. Почему вы не в униформе? Считаете, что, если хозяина нет на вилле, можно пренебрегать его требованиями? Мне это кажется непозволительным, так и знайте, я все передам Бруно! А пока сделайте мне ванну и разложите мои вещи! — резко распорядилось юное создание.
— Я не горничная. Я дизайнер по интерьерам, — в тот ей отозвалась Тэмсин. — И занимаюсь обустройством виллы Розала, а не обслуживанием гостей.
Глаза Донаты сузились. По всему было видно, что эта молоденькая девушка совершенно не терпит возражений.
— Не слишком ли вы резки для наемной работницы, мисс Стюарт?
— Не слишком, — бросила Тэмсин и встала. — Я позвоню Бруно.
— В течение этого дня можете забыть об этой, идее. Я только что разговаривала с ним, и он сказал, что с минуты на минуту взлетает… Вы зовете своего нанимателя по имени. Очень мило. Полагаю, вы пополнили список его любовниц. Как же я сразу не догадалось! — воскликнула Доната. — Просто вы не показались мне женщиной его типа. Обычно он предпочитает знойных шатенок или брюнеток… Таких, как я, например.
— Вы любовница Бруно?! — искренне ужаснулась англичанка. — Он сказал мне, что вы его кузина.
— Мы дальние родственники. Мой отец состоит в отдаленном родстве с отцом Бруно. Сейчас я Карерра, но после свадьбы возьму фамилию мужа и стану ди Чезаре, — объявила молоденькая брюнетка.
— И… когда же вы поженитесь? — спросила Тэмсин, ошарашенная услышанным. — Что же, выходит, вы уже помолвлены?
— В настоящий момент официального соглашения еще не существует. Но какое это имеет значение, когда меня буквально с рождения прочили Бруно в жены. Не знаю, известна ли вам его история, но после его разрыва с отцом именно мой папа принял Бруно в свой дом в Штатах и помог заработать состояние… Конечно, мой консервативно настроенный папочка не обрадуется, если узнает, что мы стали делить постель задолго до официальной помолвки. Ох уж мне эти архаичные нравы! Только поэтому нашу связь мы до времени держим в секрете.
— Вы любите Бруно? — задала прямой вопрос Тэмсин.
— Почему вы считаете возможными спрашивать меня об этом, мисс Стюарт?
— Вы так непринужденно распространяетесь о своей интимной жизни, но находите зазорным сознаться в любви к своему нареченному?
— Наш брак предрешен. В нашем кругу это называется отличной партией. Не знаю, как насчет пылких чувств, но мы идеально подходим друг другу как в практическом, так и в интимном смыслах, — цинично произнесла Доната. — Постойте! — воскликнула она чуть погодя. — Только не говорите, что влюблены в Бруно… Если это так, то вы сущая глупышка. Нельзя быть такой, только не с Бруно. Этот черт растопчет вашу любовь, не поморщившись. Для него любовь к женщине хуже проклятья. Не знаю, рассказывал ли он вам, по какой причине рассорился со Стефано, когда тот женился на этой подлой актриске. Нет, нет и нет… Для Бруно не может быть никакой лирики. Семья для него — это достаток, комфорт, престиж, здоровые наследники. И я полностью разделяю эту точку зрения. Я готова родить ему ребенка.
— Не понимаю… Вы так уверены в том, что я сплю с вашим женихом, и, не смущаясь, рассказываете мне все это, — изумленно пробормотала Тэмсин.
— Послушайте, дорогая. Вы не первая и не единственная любовница Бруно. Со многими из них я знакома, о других ничего не знаю. Но пока мы не помолвлены официально и не женаты, оба мы свободны. Я не считаю возможным сейчас требовать от него верности, тем более что знаю наверняка: он этого требования не соблюдет, поэтому я совершенно спокойна. Когда же мы станем супругами, связывать нас будут отнюдь не клятвы любви и верности, а прагматические аспекты. Поверьте, такие браки самые надежные…
Глава десятая
Лондон в ноябре был дождлив и сыр. Низкие непроницаемые для солнца серые тучи зависли над городом. Поднявшись на поверхность из подземки, Тэмсин пошатнулась от неожиданно сильного порыва ветра.
До Рождества оставалось менее месяца. Об этом были все ее мысли, отсюда и спешка, вызванная столь немаловажным обстоятельством. Привлекали внимание ярко украшенные к празднику, заманчиво моргающие многоцветной иллюминацией витрины магазинов, что встречались по дороге в офис.