Когда цветет пустыня

— Многое, — ответила Сторм. — Я люблю тебя, папа.

— Я знаю, девочка, — Макфэрлин сжал руки. Выражение его лица стало умоляющим. — Если ты меня любишь, Сторм, ты останешься.

Она медленно покачала головой.

— Не надо так, папа, — попросила она тихо. — У меня работа, карьера. Своя жизнь.

— Твоя жизнь здесь, — разозлился отец.

— Я так не думаю. Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я только что приехала.

Но его ярость не утихала.

— И как надолго ты задержишься?

— Насколько смогу.

Отец заерзал в кресле, плечи его опустились.

— Куда пошел Люк?

Головная боль вернулась с новой силой.

— Какое отношение имеет к этому Люк? — спросила девушка с горечью. — Это я — твоя плоть и кровь.

— Опять за старое, — поднял голову отец. — Проклятье, я никогда не мог понять твоей глупой ревности, Сторм.

Сторм потерла виски.

— Ничего не могу с собой поделать, папа. Да, я ревную тебя к Люку.

— Но это идиотизм! — воскликнул Макфэрлин. — Он такой замечательный парень, — пробормотал он. — Вы должны были бы стать близкими друзьями. Я хорошо помню обоих твоих женихов. Они и в подметки Люку не годились.

Сторм не стала отвечать. Пытаться переубедить отца было бесполезно.

— Но я любила их, папа. Или думала, что любила.

Отец фыркнул.

— Тебе пора замуж, Сторм. Но только за подходящего мужчину.

— Это за кого же? — с вызовом бросила девушка.

Не зря люди перешептывались за ее спиной. Не зря Карла с матерью затаили на нее злобу.

Макфэрлин запустил пальцы в седые волосы.

— Тебе нужен мужчина, которого ты полюбишь навсегда, — сказал он. — Мужчина, которого ты будешь уважать и которым ты будешь восхищаться. Сильный мужчина, Сторм. — Он сделал паузу и с улыбкой добавил: — Мужчина, который сумеет обуздать тебя.

— Ты думаешь, женщину нужно держать в узде? — спросила Сторм.

— Да. Особенно такую, как ты. Ты всегда была взбалмошной и непослушной девчонкой.

— Да, это так, папа. Но теперь я выросла. Я больше не хочу ссориться с тобой, хочу только помочь тебе. — Она взяла руку отца в свои руки. — Я люблю тебя, папа.

— Я тоже люблю тебя, милая, — со слезами на глазах произнес отец.

Сторм впервые видела отца плачущим. Это было так страшно, что она порывисто обняла его и всхлипнула:

— Папочка, папа!

Отец потрепал ее по спине. Когда он заговорил, Сторм услышала в голосе облегчение. Облегчение?

— Пожалуйста, проследи, чтобы Люка пригласили на ужин, — попросил он. — Будет здорово поужинать втроем.

Ледяной душ.

Сторм понадобились все ее силы, чтобы ответить беззаботно:

— Конечно, папа. Я поеду кататься на лошади и приглашу его.

Вошла Нони с чаем, свежей выпечкой и миндальными пирожными. Сторм и Майор пригласили ее выпить чаю с ними, вконец растрогав домоправительницу.

Напряжение тут же спало. Нони всегда оказывала положительный эффект на людей. Сторм рассказала им о свадебной церемонии, о своих последних творениях, о клиентках — богатых и знаменитых женщинах — и пару сплетен об общих знакомых. Отец и Нони смеялись, но у Сторм на сердце было тяжело.

После чая отец пошел вздремнуть.

— Как ребенок, — посетовал он, — не могу без этого.

Сторм выбрала одну из своих любимых лошадей, Восходящую Звезду. Звезда обожала галоп. Быстрая езда — именно это нужно Сторм, чтобы развеяться. Она всегда любила лошадей и верховую езду и в седле чувствовала себя уверенно и свободно.

Дома хранились фотографии, на которых трехлетняя малышка Сторм уже сидит на лошади. На ней полосатая рубашка-поло, шляпа, жокейские брючки и блестящие ботиночки. Фотографии разных лет. И на всех Сторм в седле. Верховая езда была ее страстью многие годы. Потом страсть к созданию ювелирных украшений овладела ею, и Сторм перестала выезжать так часто, как прежде. Восходящая Звезда послушно реагировала на ее команды. Отъехав от дома, Сторм пустила кобылу галопом.

Через полчаса скачки, когда синее небо начало окрашиваться в пурпурно-красные тона, а пустыня — в сине-оранжево-коричневые, Сторм увидела наконец Люка. Он был верхом на лошади и направлялся в сторону лагеря скотоводов. Его умение держаться в седле вызвало у девушки восхищение. Люк был прирожденным наездником. Сторм не могла не признать, что Люк совершенен почти во всем. Почему она так отчаянно нуждалась в любви и внимании отца, что заставила себя возненавидеть Люка? Может, если бы ее мать была жива, все было бы по-другому.

Люк подъехал к ней и натянул поводья. Синеглазый, загорелый… Золотисто-рыжие волосы резко контрастировали с серебристо-серой шляпой. И ни одной веснушки.

— Наслаждаешься прогулкой? — спросил он, окидывая ее восхищенным взглядом. Роскошные волосы распущены, глаза сверкают.

— Да, — коротко ответила Сторм, стараясь не выдать радости при виде Люка.

— Как прошла встреча? — Он внезапно охрип.

— Хорошо. Он все время спрашивал, где ты.

Люк не отреагировал.

— Давай встанем в тень, — предложил он. — Тебе надо было надеть шляпу, — взглянул он на девушку. У Сторм была шляпа, но, как обычно, она болталась за спиной.

— Почему у тебя нет веснушек? — спросила она.

Люк улыбнулся.

— Ты всегда хотела это узнать. Но ответ прежний. Понятия не имею. Мне повезло больше, чем бедняге Сэнди, — он упомянул работника ранчо, который был весь усыпан мелкими веснушками. — Ты сказала отцу, где я?

Они направили лошадей по узкой тропинке к реке. Розовые и белые лилии плавали на поверхности воды. Они казались такими хрупкими, словно были сделаны из фарфора. Или эмали, подумала Сторм, черпая вдохновение.

— Я сказала, что у тебя много дел, — объяснила Сторм. Они спешились. — Он хочет, чтобы ты пришел на ужин.

Люк посмотрел на нее и отвернулся.

— Нет.

— Что? — Сторм ошеломленно уставилась на него. — Скажи отцу это сам.

— Скажу. — Люк нагнулся и подобрал горсть камешков. Ему нужно было чем-то занять руки, чтобы не поддаться искушению прикоснуться к ней. Люк бросил камешки в воду. — Это твой первый вечер дома.

— Боюсь, без тебя теперь не обходится ни один ужин, — сказала она спокойно, без гнева, просто констатируя факт.

Люк выпрямился. Он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел.

— Я тут ни при чем. Твой отец всегда отчаянно хотел иметь сына. На моем месте мог бы быть любой.

— Ты прав, — согласилась Сторм. — Почему он так и не женился во второй раз?

Снова пауза.

— Тебе бы вряд ли это понравилось, Сторм.

Сторм напряглась.

— Ты хочешь сказать, что отец пожертвовал собственным счастьем ради меня?

— Вполне возможно. — Люк повернулся, чтобы взглянуть ей в глаза. — Ты всегда требовала к себе его исключительного внимания.

— А это противозаконно? — с вызовом спросила Сторм, смело встречая его взгляд.

— Нет, для такой маленькой и одинокой девочки, как ты. Каждой маленькой девочке нужна мать.

— Ты прав. — Она сдержала слезы. — Я мечтала избавиться от тебя, Люк, — призналась она тихо.

— Я знаю, — прошептал Люк. — И заплатил высокую цену за любовь твоего отца.

— Что ты имеешь в виду? — Сторм резко повернулась и увидела, что Люк стоит почти рядом.

— Тебя, Сторм, — тихо сказал он. — Я потерял шанс завоевать твою любовь.

— Разве для тебя имели значение мои чувства к тебе? — Сторм сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними.

Люк остался на месте.

— Я был очарован тобой с первого взгляда, — улыбнулся он. — Ты тогда лежала в колыбельке.

— Я тоже восхищалась тобой, — призналась Сторм.

— Теперь все изменилось.

Девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить боль в сердце.

— Папа манипулировал нашими жизнями, — пробормотала она. — Это он настроил нас друг против друга.

Люк покачал головой.

— Если и так, он сделал это не нарочно.

Это взбесило ее.

— Знаешь, почему я никогда не верю тебе, Люк? — вырвалось у нее. — Потому что ты всегда на стороне отца.