Когда цветет пустыня

— Не надо так, Сторм, — попросил он. — Я хочу заслужить твое доверие. Но ты не видишь этого, потому что никогда не была на моей стороне. Пожалуйста, давай попробуем начать все сначала.

Он сделал шаг навстречу Сторм. Очень медленно.

Она была так взвинчена, что его шепот только вызвал очередной приступ ярости.

— Какое самомнение! — воскликнула она. — Я ничего не собираюсь начинать.

— Если ты будешь дальше пятиться назад, — предупредил он, — то упадешь в реку. — Люк протянул руку, но девушка проигнорировала ее. — А мне кажется, что ты боишься.

Воздух вокруг них вибрировал от напряжения. Оба прерывисто дышали.

— Как я могу доказать, что это неправда? — Сторм скрестила руки на груди, в глазах полыхало изумрудное пламя. Взволнованная и испуганная, она была восхитительна. — Не смей меня трогать, Люк, — предупредила она.

Люк склонил голову.

— Сам не понимаю, почему я не додумался до этого раньше. Ты теперь больше не маленькая девочка, ты женщина. И у тебя было целых два жениха.

— А у меня не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать твоих подружек.

Взбешенная, Сторм забыла о предупреждении и сделала еще шаг назад. В ту же минуту сильная рука обхватила ее за талию, удерживая от падения и прижимая к мускулистой груди, а вторая зарылась в ее волосы.

Люк так крепко прижал к себе девушку, что ощутил ее прерывистое дыхание на своей коже.

И потерял контроль над собой.

Желание нахлынуло на него. Все разумные мысли улетучились. На этот раз ей не убежать. Хватит играть неприступную принцессу из замка! Когда его губы накрыли ее рот, девушка пискнула, как пойманная в силок птичка.

— Тебя ведь целовали раньше? — оторвался от ее губ Люк. Ему хотелось сделать ей больно. Отомстить за ту боль, что она причинила ему. Но голос против воли охрип от страсти.

Кровь в жилах превратилась в жидкое пламя. Сторм целовали много раз. Но никогда она не отвечала на поцелуй с такой сильной, почти первобытной страстью. Она представила Люка целующим других женщин. Карлу. Она боялась признаться себе, что никто и никогда не целовал ее так.

Сторм не хотела этого. Она попыталась крепко сжать губы, чтобы не отвечать на поцелуй, но ее собственное тело предало ее. Ее тело больше не слушалось ее, оно полностью подчинилось Люку.

Вот чего она на самом деле боялась. Не Люка, а своих чувств к нему.

— Люк, прекрати!

Это был не приказ, а просьба, почти мольба. Колени дрожали, голова девушки упала ему на грудь.

— Почему? Мне это доставляет такое удовольствие.

— Что ты пытаешься доказать?

Сторм побледнела, только глаза сверкали на бледном лице.

— Почему, если ты меня ненавидишь, ты ответила на мой поцелуй?

Сторм стало стыдно.

— Я не отвечала!

— Нет, отвечала. Хватит играть в глупые игры. Знаешь что? — Он склонил голову набок. — Ты целуешься лучше всех моих подружек. А Карла целуется неплохо.

Эти слова вызвали у Сторм приступ ярости. И Люк не мог не предвидеть это. Люк был ее несчастьем, болезнью, от которой она никак не могла избавиться. Единственное, что она могла сделать в ответ на такие слова, было… Сторм подняла руку и закатила ему пощечину. Удар получился неожиданно сильным.

Время остановилось.

Господи! Ей стало холодно посреди раскаленной пустыни. Она ощутила все чувства сразу — стыд, унижение, отчаяние. Она оказалась беспомощной перед этой бурей чувств. Когда-то она гордилась тем, что умела сохранять спокойствие даже в самых сложных ситуациях. И надо же было потерять контроль над собой именно здесь, у себя дома. Люк схватил за запястье руку, причинившую ему боль. Он легко сжал хрупкие косточки, но в отличие от нее не утратил контроля над собой.

— Не делай так больше, Сторм. Никогда. Я тебя предупредил, — прошипел Люк.

— Не буду, — с отвращением к себе ответила девушка. — Это недостойно меня. А ты не смей больше целовать меня. Понял?

Люк усмехнулся, вспоминая их детские ссоры.

— Это я не могу обещать. Попробовав твои поцелуи на вкус, вряд ли я смогу отказаться от них навсегда.

— Надеюсь, это была шутка, — отвернулась Сторм.

— Почему ты так решила? — Люк последовал за ней.

— Я могу рассказать обо всем Карле, — с пылающими щеками заявила Сторм.

Одна бровь вопросительно изогнулась.

— Моя жизнь в твоих руках.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Неделя пролетела быстро. Сторм постоянно была с отцом. В компании дочери ему стало намного лучше. В глазах снова появилась жизнь. Он часто улыбался. Майор мог без конца рассказывать о своей молодости: как они с матерью Сторм встретились и поженились, какой она была красавицей, как сильно он любил ее, как страдал после ее смерти.

— Но у меня была ты, моя милая. Я должен был жить дальше ради тебя.

Отец был счастливым и умиротворенным. Сторм никак не могла заговорить с ним о возвращении в Сидней. Но рано или поздно она должна это сделать. Ей необходимо было быть в столице — на виду у прессы и потенциальных клиентов. Это было особенно важно сейчас, когда она стала всемирно известным дизайнером. Пока она была на ранчо, заказы поступали непрерывно. И не только от людей, для которых ювелирные украшения были удачным вложением денег, но и от истинных ценителей необычных ювелирных изделий. На все ее изделия, даже самые авангардные, находился спрос. Сторм привезла с собой альбом для эскизов. Он сопровождал ее во всех поездках. Теперь он был почти заполнен. Поступил заказ на создание коллекции украшений для мужчин. Один из клиентов, крупный бизнесмен, считал сердолик своим талисманом и единственным средством против приступов ярости. Другие верили, что бирюза приносит удачу. Каждому драгоценному и полудрагоценному камню приписывались особые свойства.

Она сделала несколько набросков золотых колец с печатками, украшенных полудрагоценными камнями: лазуритом, янтарем, нефритом, малахитом, опалом с его причудливой игрой оттенков, гагатом, ониксом, агатами. Эти камни было достать проще всего, и Сторм часто работала с ними. Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры и жемчуг, разумеется, были мечтой каждого дизайнера. Эти камни были окутаны легендами, но Сторм была точно так же очарована полудрагоценными камнями, попадавшимися ей на глаза. Камнями, которые очаровывали людей еще в незапамятные времена. Несколько лет назад она сделала нефритовый кулон на кожаном шнурке для своего отца. Она выбрала особенный нефрит. Насыщенного яблочно-зеленого цвета. На его поиски ушло много времени. Нефриту приписывали целебные свойства. Камень нужно было носить постоянно, тогда боль в суставах стихала. Отец взял кулон, повертел его в руках, восхитился ее работой и отдал обратно.

— Мужчины не носят украшений, милая, — сказал он с укором. — Кроме того, я не верю во всю эту чепуху о лечебных свойствах камней.

Этот кулон теперь лежал на самом дне шкатулки с мамиными украшениями, доставшимися ей по наследству.

Люк приходил ужинать каждый вечер. Его появление доставляло Майору огромную радость. Если Сторм часто провоцировала вспышки ярости у отца, то Люк всегда действовал успокаивающе. Теперь, после того поцелуя у реки, она ужасно нервничала при каждом его появлении. Но девушка старалась не выдать своего состояния. Майор был счастлив, только когда они оба — Сторм и Люк — находились рядом. Кого-то одного ему было недостаточно. Поэтому совместными усилиями они старались изобразить дружеские отношения.

Днем Сторм возила отца осматривать ранчо. Часто они заходили в гости в отдаленные бунгало и пили дешевый чай со свежеиспеченными лепешками. Иногда Сторм заезжала на джипе на холм, с которого открывался вид на равнину, и отец мог наблюдать стада и работников. Его любимым занятием было смотреть, как Люк объезжает лучших молодых лошадей. Люку удавалось делать это легко, не пугая животное.

Люк с детства любил и понимал лошадей. Казалось, он говорил с ними на их собственном языке. Все на ранчо знали, что Люк может укротить самую строптивую лошадь так, что она будет есть с его ладони.