Потерять и обрести

— Ты ведь знаешь, что это Роан, — тихо ответила Шарлотта. — Разве его можно с кем-то перепутать? Кроме того, ты должна была заметить, что он сделал очень щедрое пожертвование.

— Итак, он хорошо устроился. — Барбара заскрежетала зубами. — Он живет, а мой мальчик мертв.

— Ты только о Мэтти и говоришь, — простонала Шарлотта. — Самое время начать думать иначе, мам. Мэттью ни за что не понравилось бы такое твое настроение.

Барбара подняла руку, словно собираясь ударить Шарлотту:

— Не смей учить меня, как жить, Шарлотта. Я буду оплакивать сына до конца своих дней. Моим страданиям нет конца.

— Я тебя понимаю, мама. — Шарлотта поспешила успокоить ее. — Но мы с папой тоже горюем. Мы любили Мэтти.

— Никто не может горевать сильнее матери! — выпалила Барбара. — Что бы ты сделала, если бы потеряла своего мальчика? Давай, расскажи! Потеря ребенка — самая ужасная потеря, какая может быть в жизни женщины.

— Я обожаю своего сына. Но я никогда не забуду, как однажды ты пожалела, что утонул Мэтти, а не я. — Шарлотта посмотрела на мать с обидой. — Тебе бы удалось пережить мою смерть. Пожалуйста, отпусти мою руку:

— Я слышала, что Костелло причастен к покупке Излучины Реки, — произнесла она так, словно произошло нечто чудовищное.

Шарлотта стала выбираться из толпы. В их сторону смотрели несколько человек. Барбаре пришлось идти за дочерью.

— Пожалуйста, говори тише, мама. Мы привлекаем внимание.

— Конечно, привлекаем. Чего я на самом деле хочу, так это орать что есть сил. — Барбара едва сдерживалась. — Ты, несомненно, к нему вернулась. Мальчик от него, да? Твой отец, возможно, дурак, но меня не проведешь, Шарлотта. У меня всегда были подозрения. Будучи беременной от Костелло, ты вышла замуж за беднягу Мартина. Какая ужасная несправедливость! Ты хоть сообщила ему, что его сын в действительности рожден от Роана Костелло? — Барбара вела себя с пугающей агрессией.

— Нет, не сообщила! — Шарлотте было трудно сдерживаться. — Это могло его шокировать. Но, выходя замуж за Мартина, я была уверена, что беременна от него.

— Так я тебе и поверила! — Барбара высокомерно рассмеялась. — Ты предпочла брак по расчету, Шарлотта. По меньшей мере, я понимаю твои мотивы. Только дура считает, что в браке достаточно лишь любви. К Костелло ты испытывала только безумную похоть.

— Похоть? — Шарлотта смирила свой гнев. — Что с тобой происходит, мама? Ты стала законченной невротичкой. Тебе нужна помощь.

Даже в полумраке было заметно, как сильно покраснела Барбара.

— Не заходи так далеко, моя девочка, — предупредила она. — Что было бы, если бы твой муж оказался жив? — бросила она с вызовом. — Подумать только, ты обманывала их обоих. Только представь! Папина дочка, ангелочек с длинными белокурыми волосами, одновременно спала с двумя мужчинами. Я могу только подивиться!

— Дивись! — парировала Шарлотта, продрогнув до костей, хотя вечер был теплым. Она подошла ближе к матери. — Я не спала с Мартином, мама. Он меня изнасиловал.

Мать, свирепо взиравшая на нее, отпрянула и расхохоталась:

— Я тебе не верю!

— Почему? Ведь ты такая умная. — Шарлотта была на грани отчаяния. — Ситуация вышла из-под контроля. Я умоляла его остановиться, но он не остановился. Не мог остановиться. Мне пришлось жить с ним.

Барбара с отвращением отстранилась от дочери, продолжая бушевать:

— Мартин был безумно в тебя влюблен, дурочка! Мне ясно, что ты его провоцировала. Знаешь, кто ты?

— Скажи, — быстро ответила Шарлотта.

Роан, не замеченный ими обеими, оказался в нескольких футах от них:

— Шарлотта!

— Даже не пытайся втянуть в это Роана, — предупредила Шарлотта, собравшись с силами.

— Я могу попытаться и попытаюсь! — решительно заявила Барбара.

Сердце Шарлотты забилось чаще.

— Добрый вечер, миссис Рейнер, — сказал Роан.

Барбара обрушилась на него, словно он был не одним из самых успешных людей в городе, а паразитом:

— Знаешь, вы стоите друг друга. Считаешь меня дурой?

Роан ответил с полным самообладанием:

— Я определенно не считаю вас дурой, миссис Рейнер. С какой стати вам вести себя как дура? Я уверен, вы не хотите привлекать к себе внимание. В конце концов, вы единственная, кто обладает безупречной репутацией.

Барбара откинула назад ухоженную голову.

— Изволь относиться ко мне с уважением, Костелло, — произнесла она высокомерно.

— Возможно, я стану так к вам относиться, если вы будете поступать так же со мной, — учтиво ответил Роан и взял Шарлотту за дрожащую руку. Он понимал, сколько осуждения ей пришлось вынести за эти годы. Барбара Марсдон была невыносимо жестока со своей дочерью. — Мы прощаемся с вами, миссис Рейнер.

Барбара одарила его пристальным злобным взглядом.

— Сколько самоуверенности, — произнесла она ледяным тоном, будто Роан не имел на это права. — Но я не предупреждаю дважды.

— Извольте держаться в рамках приличия, миссис Рейнер. — Роан продолжал говорить тихо и спокойно. — Мне не хотелось бы применять к вам меры.

Барбара не удостоила его ответа. Отвернувшись, она постаралась успокоиться, прежде чем вернуться к мужу. Как же ей хотелось, чтобы с Роаном Костелло произошло нечто ужасное! И с Шарлоттой! Кстати, Шарлоттой она тоже займется…

Глава 8

Через двадцать минут они оказались в пентхаусе Роана.

— Я выпью виски, — произнес Роан. — А ты?

Он оглянулся на Шарлотту. Она была невероятно красивой, но уязвимой, что его не удивило. Он и сам чувствовал себя разбитым. Некоторым женщинам суждено становиться мучителями. Барбара Марсдон-Рейнер — одна из них. Удивительно, но до трагедии с Мэтти она была милым человеком.

— Я выпью хорошего французского коньяка, если есть. — Шарлотта могла придумать только такой ответ.

— Разве французский коньяк бывает плохим? — пошутил Роан.

Они прошли через вестибюль по потрясающе красивому золотисто-белому мраморному полу в огромную гостиную, оформленную в европейском стиле.

— Присядь, а я поищу. — Он подошел к заставленному графинами столику на колесиках. — Тебе повезло. У меня есть лучший сорт «Хеннесси» и «Реми Мартин».

— «Реми Мартин». — Шарлотта знала, что этот коньяк выбрал бы ее отец.

Не в состоянии успокоиться, она стала прохаживаться по гостиной.

— Если бы я не знала ранее, то подумала бы, что горе сокрушило мою мать, — печально произнесла она.

— Возможно, она даже опасна.

— О, не говори так! — Шарлотта непроизвольно вздрогнула.

— Тогда что скажешь ты?

— Папе повезло, что он от нее избавился? — Она язвительно улыбнулась.

— Не сомневайся. — Роан продолжал возиться с напитками, борясь с сильным желанием подхватить Шарлотту на руки и отнести в спальню.

Сколько раз Мартин Прескотт брал ее на руки? Сейчас Роану было невыносимо думать об этом.

— Тебе тоже повезло, — заметил он. — И не нужно говорить, как повезло нашему сыну. Хорошо, что бабушка не желает его видеть. Тебе следует очень серьезно об этом подумать, Шарлотта. После сегодняшнего случая я не хотел бы, чтобы она общалась с Кристофером. До тех пор, пока не появилась твоя мать, вечер был великолепным. Зачем она все испортила?

Шарлотта глубоко вздохнула, повернувшись лицом к стеклянным дверям от пола до потолка. Из квартиры открывался потрясающий вид на Харбор-Бридж.

— Моя мать — одно из несчастий моей жизни. — Шарлотта присела на диван. — Она уничтожает меня. Я любила ее, несмотря на все свои душевные травмы, но больше не могу терпеть. Она по-прежнему тебя ненавидит. Ты можешь в это поверить?

— Шарлотта, пожалуйста, выслушай меня внимательно. Иногда ненависти нет конца. Давай забудем о твоей дорогой матери. Я не могу не думать о бедняге Рейнере. Ему точно не повезло.

— Может быть, он напивается до беспамятства, когда у мамы плохое настроение.

Роану следовало рассмеяться, хотя его глубоко ранила печаль на ее лице. Белокурая Шарлотта в белом шифоновом платье выглядела очень женственно. Она сняла роскошные серьги Марсдонов и положила их на журнальный столик.