Страница 12 из 31
— Между прочим, я это заметила. Меня другое тревожит. Ты считаешь, что с Ферн он в полной безопасности, а я, выходит, представляю угрозу для его нравственности! — Ее охватил гнев. Гнев и другие эмоции, в которых было трудно разобраться.
— Так оно и есть, — сухо подтвердил Берн. — Это не твоя вина, Тони, но факт остается фактом: ты произвела на Джоэла столь сильное впечатление, что ситуация стала взрывоопасной.
— И что же я, по-твоему, должна делать? — Она возмущенно уставилась на него.
— Скажи ему, что в Париже есть кто-то, по кому ты скучаешь, — предложил он.
— Понятно. Солги, другими словами.
— Разве ты не говорила, что в твоей жизни есть некто по имени Акбар? — Он улыбнулся медленной дразнящей улыбкой.
— Не говори глупостей. Акбар всего лишь друг.
— Вот как? А я решил, что ты его вообще выдумала.
— Поеду-ка я обратно, — коротко бросила Тони. — Здесь как-то неспокойно.
— Правда? А, по-моему, здесь очень красиво и тихо.
— Ты приводишь сюда Андреа? Его добродушие исчезло.
— Не слушай сплетен, Тони.
— Так это неправда? — Она повернулась, горя желанием отплатить ему той же монетой.
— Что именно? — Он не собирался ей помогать.
— Я умею сопоставлять факты. Влюбленность Андреа бросается в глаза.
— Пока нас ничего не связывает. Несколько раз я сопровождал ее на разных светских мероприятиях.
— И пару раз занимался с ней любовью? — Сама мысль об этом сводила ее с ума.
— Ты полагаешь, моя личная жизнь имеет какое-то отношение к тебе?
— Это ты суешь нос в мои дела! — Она чуть не плакала.
— Полегче на поворотах, Тони, — предупредил он тихим угрожающим тоном.
— Я не буду плясать под твою дудку, Берн Бирсфорд! — дерзко заявила она.
— Будешь, пока ты здесь.
— Угрожаешь?
Его глаза засверкали чистым серебром.
— Угрожаю. — Он нахлобучил на лоб шляпу. — Развлекайся, как хочешь, только не трогай Джоэла.
У Тони вырвался сдавленный крик.
— Кто сказал, что я пыталась? По крайней мере, он хоть не боится рисковать.
— В отличие от меня? — Берн окинул ее насмешливым взглядом, стараясь не обращать внимания на свое сердце: оно явно сбилось с ритма.
— Да, — подтвердила она сладким голоском.
— Мне есть чем заняться, кроме увлечения женщинами, Антуанетта. — Тогда почему его глаза задержались на ее губах, словно он хочет ее поцеловать?
— Никто тебе не нравится? — осторожно спросила она.
— Ты в моем вкусе, но это исключено.
Тони замолчала. Потом подняла дрожащую руку, убрала со лба влажные волосы.
— Язык проглотила? — иронически осведомился Берн, не сводя с нее изучающего взгляда.
Тони храбро посмотрела ему прямо в глаза.
— Вообще-то я впервые готова с тобой согласиться. Но не жди слишком долго. Время бежит быстро. Однажды утром ты проснешься и спросишь себя: что случилось, черт побери? Где моя жена и дети?
Берн рассмеялся. Настоящий мужчина. Чистый динамит. Божий дар женщинам.
— Я тебе сообщу, когда решу остепениться. Кто знает, может, я даже подумаю о тебе, когда ты подрастешь. Но в данный момент моя жизнь полна до краев.
Тони настолько растерялась и разволновалась, что не знала, как себя вести. Берн Бирсфорд подумает о ней? Ей чуть не стало дурно от этого предположения. Однако, собравшись с духом, она ответила:
— Ты сказал, что подумаешь обо мне со временем?
— Это целиком зависит от тебя, Антуанетта. Хочу, чтобы ты разобралась в себе. Поумнела. Поняла, что к чему, и так далее.
Внезапно она заметила в его глазах добродушную насмешку.
— Ты уверен, что не теряешь зря время?
Он помолчал, устремив взгляд на сверкающую гладь лагуны.
— Ты ни за что не поверишь, но иногда я боюсь об этом думать.
Подобный страх был ей знаком.
— Извини, я слишком много болтаю.
— Не извиняйся, — хмыкнул Берн. — Мне нравится твоя болтовня.
— Ты тоже несерьезно себя ведешь. — Она вздернула подбородок. — И имей в виду: ты не имеешь права мне приказывать.
— Ой, я даже улыбки не удостоюсь? — Он двинулся к ней, приподнял ее лицо, чтобы лучше разглядеть. — Не сердись на меня, Антуанетта.
Конечно, он знал, что любое его прикосновение вызывает у нее дрожь. Она заглянула в глубину его глаз, пытаясь разгадать его тайные помыслы.
— Должна бы сердиться, но не могу.
— И не делай дурака из Джоэла, — быстро добавил Берн, слегка ущипнув ее за подбородок.
Это была последняя капля. Тони с досадой отстранилась.
— О Господи, ты опять за свое!
— Но не затем, чтобы испортить тебе веселье. Просто даю дружеский совет. Ты бы и мое сердце завоевала, если бы знала как.
— О-о, прекрасная возможность расквитаться! — дерзко парировала Тони.
— За что?
Она взглянула на него — такого красивого, притягательного, настоящего мужчину. Как трудно с ним расставаться, разрушать волшебное очарование, которое он создал. Не ответив на вопрос, она заявила:
— Я ухожу. — И зашагала по поросшему травой склону так быстро, словно сам дьявол за ней гнался.
— Ты куда-то собралась или я могу составить тебе компанию? — Он легко поймал ее за руку, широко улыбаясь.
— Это твое царство, Берн Бирсфорд. Ты здесь полновластный хозяин.
Он продолжал держать ее за руку, явно не желая отпускать, хотя она и пыталась вырваться.
— Теперь, когда ты приехала, я тут больше не хозяин.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Тони припомнить не могла, когда еще столько мучилась вопросом, как одеться к ужину. Она привезла только одно вечернее платье. Сидело оно как влитое, но, пожалуй, было слишком нарядным. Незачем выставлять напоказ свою красоту. По натуре Тони была миролюбивым человеком и не хотела настраивать против себя всех молодых женщин за столом.
Однако выбора у нее не было — и она натянула через голову короткое вечернее платье золотисто-желтого цвета из шелковистого трикотажа. Его сшила портниха Зоэ, несколько лет проработавшая в доме мод «Шанель». Длинные пряди волос Тони собрала свободным узлом и закрепила шпильками на затылке. Завершили туалет золотые серьги — подарок Зоэ.
Как почетную гостью, Тони посадили рядом с Берном. Кейт сидела напротив, Керри — рядом с ней. Стол был богато сервирован, на нем красовался сервиз из тончайшего фарфора и сверкало серебро. Натертый до блеска паркетный пол был устлан старинным ковром. Две прелестные цветочные композиции и безделушки из фамильного розового фарфора украшали камин. С лепного потолка свисали две хрустальные с золотом люстры. Вдоль всего стола были расставлены на одинаковом расстоянии друг от друга небольшие букетики белых лилий и орхидей, завернутых в листья магнолии. Соня, руками которой была сотворена эта красота, в узком платье до щиколоток из серебристого муара восседала на противоположном конце стола рядом с Ферн и Джоэлом. Как можно дальше от меня, подумала Тони.
Это был привилегированный мир, и в нем имелись строгие правила. Люди, нарушавшие их, подобно Зоэ, безжалостно изгонялись. Даже Керри, сияющий от радости, выглядел здесь немного неловко. Но какой он милый, с любовью отметила Тони, и как похож на отца!
Разговоры за столом велись светские, слегка сдобренные сплетнями. Тони рассеянно прислушивалась к журчащей вокруг речи, с удовольствием смаковала отличные вина и отдала должное прекрасно сервированным и вкусным блюдам.
После обеда молодые женщины ненадолго отправились в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок, предоставив мужчинам возможность побеседовать на свободе о бизнесе, состоянии экономики, о том, какого федерального министра следует отправить в отставку, запивая все это превосходным портером.
Тони подождала, пока освободилось место у зеркала, и начала красить губы. К ней приблизилась Андреа. Минуту-другую, она молча изучала их отражение в зеркале, потом заговорила:
— Наверно, вы заплатили за это платье целое состояние? — Впервые в ее зеленых глазах мелькнула зависть, что не укрылось от внимания Тони.