Время иллюзий

Когда их руки соприкоснулись при вручении кубка, Кэрри неожиданно почувствовала, как по телу пробежал электрический разряд. Несколько секунд она не могла прийти в себя от этого непривычного, волнующего ощущения.

А зрители вокруг продолжали ликовать, аплодируя и запуская в воздух воздушные шары. Так вот в чем дело! На нее наверняка повлияла азартная атмосфера скачек. Она, Кэрри Макневин, в конце декабря, под Рождество, выйдет замуж и будет счастлива в браке.

А вот и ее любимый жених: смотрит ей прямо в глаза, а она улыбается ему. Для нее не секрет, что сейчас он ужасно зол, но пока умело скрывает свою злость за каменным выражением лица. Рядом с ним в позе, свойственной всем надменным, а вернее, самовлюбленным личностям, стояла Наташа Каннингем.

В конце концов Скотт не выдержал и, подойдя вплотную к Клэю, колко поинтересовался:

— Расскажи-ка нам, малыш Джимми, где и как ты научился так ездить на лошади? Должен признать, у тебя замечательный скакун. Откуда он? Может, ты его украл? Расслабься. Шучу я, шучу.

— Мне жаль, что ты проиграл, — бросил Клэй, усилием воли сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Я не успокоюсь, пока не возьму реванш! Ясно? — зло сощурился Харпер.

— В любое время. Если, конечно, твой конь будет в состоянии…

Брюс Макневин, вместе со всеми наблюдавший эту сцену, поспешил предотвратить назревающий конфликт, вручив Клэю призовой чек на 20 ООО долларов. Темные глаза и волосы, тронутые сединой, мужественные черты, доставшиеся ему от предков кельтов, безупречный стиль в одежде… — Кэрри всегда считала, что ее отец очень привлекательный мужчина.

И вот Клэй — серебряный кубок в одной руке, чек в другой — стоит среди восторженных зрителей, готовясь сказать что-нибудь в ответ. Его речь, исполненная чувства собственного достоинства и скромности, вызвала, бесспорно, заслуженный взрыв аплодисментов.

— Что он о себе возомнил?! — прошептал Скотт на ухо Кэрри, не в силах скрывать свою неприязнь к этому человеку. — Ораторствует тут!

— Не забывай, что он из Каннингемов, — откликнулась она тоже шепотом. — И явно получил прекрасное образование.

— Его папаша с позором бежал из страны, — как рассерженный бык, фыркнул Скотт. — Все об этом знают. Старик Ангус не должен был оставлять ему свое поместье! Рис Каннингем добровольно отказался от своей семьи, женившись на шлюхе.

— Как ты можешь осуждать эту женщину, ничего не зная о ней?

— Мать рассказывала, что он бросил свою невесту Элизабет Кэмбелл. Правда, потом она вышла замуж за некоего Мура. А вообще, Кэрри, ты на чьей стороне?!

— Я за справедливость, — пробормотала она, отводя взгляд. — А сейчас, извини, меня зовет мама. Фотографы хотят сделать еще несколько снимков.

— Конечно, иди, — кивнул он и, дождавшись, когда Кэрри отойдет подальше, холодно добавил, сжимая кулаки: — Очень надеюсь, что на балу этого типа не будет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Одеваясь к балу, Кэрри не могла отделаться от необъяснимого чувства тревоги, хотя платье, которое было сейчас на ней, безусловно, поднимало настроение: белоснежное, из легкого летящего шифона, в меру и со вкусом украшенное впереди мелкими жемчужинами и блестками. Завив волосы и оставив их распущенными (Скотту очень нравилась такая прическа), она заколола несколько прядок старинными гребнями с жемчугом (подарок матери). Да, Кэрри имела полное право чувствовать себя на вершине мира, но вместо этого мучилась от беспокойства, предчувствуя неприятности и всерьез опасаясь совершить роковую ошибку.

Стоя перед зеркалом, она снова и снова спрашивала себя, что же происходит у нее в душе. Возможно, все дело в том, что совсем скоро ей предстоит вновь встретиться с Клэем Каннингемом? Неужели в детстве, встречая на улице темноволосого голубоглазого мальчика, она улыбалась и махала ему вслед? В памяти промелькнуло мрачное лицо Скотта: неужели он заметил, как она отреагировала на Появление этого человека в своей жизни?! Хотя, с другой стороны, ее жених всегда отличался горячим ревнивым характером, болезненно реагируя на самые безобидные знаки внимания к ней со стороны своих приятелей и других мужчин. Однако до сегодняшнего дня ему худо-бедно удавалось держать себя в руках. Вот именно, до сегодняшнего дня!

Кэрри гордо тряхнула волосами, заставив жемчужины на гребнях тускло сверкнуть, и спустилась в прихожую, где ее уже ждал Скотт, чтобы вместе отправиться в Комьюнити-Холл. Высокий, красивый, атлетически сложенный блондин в белом костюме с бабочкой чарующе улыбнулся ей, протягивая руку.

— Привет, дорогая! Потрясающе выглядишь! Я сражен наповал.

В его голубых глазах читались страсть и осознание того, что Кэрри принадлежит только ему и, когда они поженятся, у них родится как минимум четверо светловолосых малышей.

— Никому тебя не отдам, слышишь? — прошептал он, положив руку ей на талию.

Скотт встречался с разными женщинами, но его невеста была поистине уникальным созданием — искренним и чистым.

— Ты тоже замечательно смотришься, — улыбнулась она, окинув его мягким бархатным взглядом прекрасных карих глаз.

— Только для тебя, — откликнулся он, борясь с внезапным желанием подхватить ее на руки и отнести наверх, в спальню, чтобы там, сорвав невесомое белоснежное платье, заняться с ней любовью.

Останавливало Скотта лишь одно обстоятельство — чрезвычайно глупое, с его точки зрения, но принципиально важное для Кэрри: она хотела сохранить девственность до свадьбы. Используя отпущенное ему природой обаяние, он мог бы, конечно, склонить ее к близости, но мысль о том, что она стремится таким образом лишь распалить его чувство, безусловно, льстила ему и помогала сдерживать сексуальное желание. Благодаря своей внешности, пылкому темпераменту и приличному состоянию, Скотт мог с легкостью заполучить даже такую стерву, как Наташа Каннингем, с которой он время от времени встречался, зная, что та сходит по нему с ума. Но по-настоящему он желал лишь скромную, изящную Кэрри Макневин.

Едва они вошли в холл, как Скотт нервно сжал ее ладонь, провожая взглядом атлетически сложенную фигуру Клэя Каннингема.

— Эй, ты делаешь мне больно! — тихо пожаловалась Кэрри.

— Прости. — Его рука легла ей на талию. — Но у этого нахала хватило наглости появиться на балу!

— Скотт, пожалуйста, успокойся, — попросила она, предчувствуя, что вечер обещает быть очень непростым. — На нас все смотрят. К тому же Клэй Каннингем имеет полное право находиться здесь. — Ее губ коснулась озорная улыбка. — Неужели ты готов рискнуть здоровьем, лишив одиноких девушек удовольствия танцевать с ним сегодня?

— В таком случае пусть не попадается мне на глаза, — проворчал Скотт, невероятным усилием воли сдерживая накатывающую волну ревности: вид довольного Каннингема в окружении флиртующих девушек и мысль о том, что этот человек так легко выиграл скачки у самого чемпиона университета, выводили его из себя.

А когда Клэй мельком взглянул на Кэрри, кулаки Скотта сжались сами собой. Не имея возможности запретить ему смотреть на нее, он поклялся, что никогда не позволит наглецу прикоснуться к своей законной невесте! В этот момент в Комьюнити-Холле звучала красивая мелодия, и Скотт поспешно увлек ее на танцпол.

Став невестой, Кэрри лишилась возможности танцевать с кем-то еще, кроме него. Она все чаще ловила себя на мысли, что ей очень не нравится его уверенность в том, что, приняв предложение выйти замуж, женщина сразу же становится собственностью будущего супруга. Хотя, стремясь чувствовать себя свободной, любимой и уважаемой, Кэрри не могла не признать, что, услышав о ее желании остаться девственницей до первой брачной ночи, Скотт проявил трогательное понимание.

Танец закончился, и она ненадолго осталась одна: Скотта позвали друзья по команде обсудить предстоящую игру. Неожиданно за ее спиной раздался знакомый голос, нараспев произнесший ее полное имя:

— Ты прекрасно танцуешь, Каролина. Могу я пригласить тебя?…