Соблазн в жемчугах

Она услышала звук открывающейся двери, соединявшей оранжерею с гостиной, а потом мужские шаги. Хоксуэлл пришел, чтобы предложить план, придуманный ее подругами.

Это было не спасение, а лишь передышка, чтобы дать ей время смириться со своей судьбой. Она согласилась с тем, что это лучшее, что можно было бы сделать. Правда, она надеялась, что ей удастся хотя бы чуть-чуть изменить условия.

Шаги затихли совсем рядом с ней, и ей пришлось признать его присутствие. Глаза Хоксуэлла были прекрасны. Если бы они были тусклыми или маловыразительными, они бы так не завораживали. Но в них к тому же отражались ум, и уверенность, и юмор, и кое-что из того, на что намекала Селия. В них также можно было прочитать и высокомерие, естественное для человека столь знатного происхождения.

Она была обычной женщиной, а стало быть, не застрахована ни от этих глаз, ни от этого лица. Он напугал ее два года назад, когда она, сломленная угрозами Бертрама, только что не съеживалась в его присутствии.

Такие, как она, не выходили замуж за таких, как он. Не потому, что она была его недостойна, и не потому, что она уже выбрала для себя другой тип мужчины и другое будущее. Счастливый брак между ними был невозможен из-за того, что они из разных миров, из двух разных Англий, и у них почти нет ни точек соприкосновения, ни общих интересов.

Единственной знакомой ей чертой была его властность. Ее отец тоже отличался властностью, но он не был таким огромным, и поэтому его властолюбие не предполагало физической силы, такой, как у графа. Интуиция подсказывала ей, что в этой силе нет ничего хорошего. В его присутствии ей хотелось сжаться… отступить… исчезнуть.

Однако его лицо странным образом успокаивало. Оно было красивым, а не хорошеньким. Не гладким и почти женственным, как у некоторых английских денди. Его красота была чисто мужской, такой, какую можно встретить в кузнице или на конюшне. Крупные, чуть угловатые черты его лица казались собранными случайно, но именно это завораживало.

– Саммерхейз и Одрианна предложили поехать с ними на некоторое время в Эссекс, – сказал он. – Они считают, что это поможет вам привыкнуть к вашему будущему и ко мне.

– С их стороны это очень любезно. И с вашей тоже, раз вы согласились с их планом.

– Я с пониманием отношусь к тому потрясению, которое вы испытали, когда я вас узнал. Если несколько дней в Эссексе снимут напряжение, мы можем на время отложить наше возвращение в Лондон.

Он был более чем внимателен, но она не знала, хороший ли это знак. Если он будет слишком добр, все окажется гораздо сложнее.

– Я буду благодарна за это временное убежище, прежде чем произойдет мое воскрешение, лорд Хоксуэлл. Любопытство света не доставит мне удовольствия, так что я не возражаю против того, что оно будет на какое-то время отложено. Однако могу ли я кое-что попросить в связи с предстоящим визитом в Эссекс? Поскольку он будет кратким, не могли бы вы быть ко мне снисходительны эти несколько дней?

Он взглянул на нее с подозрением. Без сомнения, он подумал, что и так потакает ее капризам больше, чем было необходимо.

– Каким образом?

– Поскольку все произошло неожиданно, я была бы вам благодарна, если бы вы сочли возможным отложить нашу первую брачную ночь до того времени, когда наш визит закончится. Мы можем использовать это время для того, чтобы лучше узнать друг друга… – Она пожала плечами, надеясь, что он понимает женщин, как утверждала Селия.

– Вы затеяли слишком хитроумную игру, если учесть, что у вас нет козырей. Я не против отложить осуществление своих прав на несколько дней, как вы просите. По сравнению с тем, что я ждал два года, это незначительная уступка. Если вы, однако, рассчитываете убедить меня в том, чтобы я согласился на аннулирование нашего брака, этого не случится.

Как это похоже на мужчин – думать, что они умеют предвидеть будущее. Он уверен в своих чувствах в отношении столь серьезного дела через четыре дня. Когда он узнает ее поближе да еще услышит ее предложение насчет денег, его мнение наверняка изменится.

– Я также прошу вас никому не сообщать о том, что вы нашли меня, до нашего отъезда из Эссекса. Если мы отложим на эти дни все сплетни, я смогу лучше к ним подготовиться.

– Я соглашусь с вашими требованиями, если вы, в свою очередь, согласитесь с некоторыми моими пожеланиями. Во-первых, вы должны мне пообещать, что не сбежите и не исчезнете снова сегодня ночью.

С этим было легко согласиться. Какой смысл бежать, если он тут же погонится за ней по пятам. К тому же у нее были кое-какие дела, которые она не сможет сделать, если опять спрячется. Она действительно планировала покинуть «Редчайшие цветы», но не собиралась исчезать.

Он подошел ближе и взглянул на нее сверху вниз. Она интуитивно почувствовала его силу и свою уязвимость.

– Мне надо, чтобы вы приняли еще одно мое условие, Верити. Я не буду требовать выполнения супружеских обязанностей, если вы согласитесь на три поцелуя в день.

Он удивил ее. Было бы гораздо лучше, если бы они этого не делали.

– А какие это будут поцелуи?

– Любые, которые вы позволите.

– Тогда очень короткие.

– Кроме самих поцелуев, я не жду ничего другого.

– И только тогда, когда мы будем наедине. Я не хочу целоваться на глазах у Одрианны.

Зачем им свидетели, которые будут гадать, что это за поцелуи. Итак будет нелегко получить аннулирование, если они проведут несколько дней вместе в одном доме, даже если только в качестве гостей.

– Обещаю. Только наедине. – Говоря это, он слегка улыбнулся, словно понимая, почему она поставила такое условие. Она сочла это за хороший знак. Тем более что он улыбнулся – в первый раз за весь день. Ей пришлось признаться себе, что улыбка была приятной – от нее у него засветились глаза и лицо сделалось более приветливым.

– Если они будут короткими и наедине, я соглашусь на три поцелуя. Я, правда, не понимаю, почему они вам так срочно понадобились и к тому же – каждый день.

– Может, потому, что вы прелестны, и потому, что вы моя жена. – Снова эта улыбка, а в глазах появился оценивающий блеск.

Так вот, значит, как все будет происходить. Она будет стараться убедить его в необходимости аннулирования брака, а он надеется добиться того, чтобы она привыкла к мысли о своей неизбежной судьбе в его постели.

– Значит, мы договорились, – сказала она. – Когда, как предполагает лорд Себастьян, мы отправимся в Эссекс? Сегодня? В таком случае мне нужно собрать вещи. Это не займет много времени.

– Завтра. Сегодня вечером мы с ним поедем на постоялый двор в Камберуорте, чтобы нанять там экипаж.

Значит, ей остался один вечер с подругами. Как она будет по ним скучать!

Она кивнула и снова принялась рыхлить землю вокруг ствола лимонного деревца. Но он не ушел, а стал наблюдать за ней.

– Верити, я хочу получить один из поцелуев сейчас.

Она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Мы еще не в Эссексе.

– А я и не говорил, что поцелуи должны ждать до Эссекса. Я уверен, что вы можете уделить мне один прямо сейчас. Наше воссоединение не было рассчитано на то, чтобы улучшить мое настроение, а вы достаточно умны, чтобы понять, что мне вовсе не обязательно принимать ваш план, и я, если бы захотел, мог бы получить гораздо больше, чем поцелуй.

Он снова откровенно говорит о своих правах и о том, что у нее их нет. Ее охватил прежний страх. Наверное, так будет всегда. Женщина по крайней мере должна понимать свое положение и быть к нему готова, прежде чем она полностью окажется под властью мужчины и ей придется потакать его капризам.

Она подавила страх и желание сопротивляться, которое всегда ему сопутствовало. Он не давал ей повода так реагировать. Он даже согласился на визит в Эссекс, чтобы дать ей возможность адаптироваться к своему новому положению замужней женщины.

– Вы правы. Один поцелуй – это то малое, что я могу сделать, чтобы отблагодарить вас за обещанную вами сдержанность.