Прятки на осевой

Тут же обнаружилось, что рюкзак с автоматом — еще не вес. Исчез нож с пояса. Исчез ПДА из нагрудного кармана… Или нет, не из кармана, перед тем, как отключиться, Кекс, помнится, держал его в руках. Но так или иначе, шнурок обрезан, ПДА отсутствует.

Кекс стиснул зубы и для начала принялся массировать ногу. Чувствительность быстро возвращалась. Еще не до конца восстановив в ноге нормальное кровообращение, Кекс переместился вплотную к Психу и потряс его за плечо.

— Эй, Псих! — прошептал Кекс. — Просыпайся!

Псих вздрогнул и с усилием разлепил глаза. Поглядел на Кекса очумелым взглядом, затем повернул голову — направо, налево.

— Во блин, — просипел он недоуменно. — Я заснул, что ли?

— Все заснули, — угрюмо сообщил Кекс.

Псих потряс головой, медленно провел ладонями по лицу, а потом встал. Кекс бесцеремонно пнул Батона в бок:

— Батон! Вставай!

— А? — вскинулся отмычка. — Что? Опа! Что за отруб?

— Автомат твой где? — жестко спросил Кекс.

Батон беспокойно заерзал, заозирался. Озирался он секунд десять-пятнадцать.

— Уй-йоо… — протянул он ошеломленно. — И рюкзака нету…

— Нож? Пистолет? Пэ-дэ-а? Давай шуруй по карманам!

Напрасно Батон хлопал себя по груди, бокам и бедрам. Было уже ясно: оружия и снаряжения при нем тоже не осталось.

— Хана нам, — упавшим голосом констатировал Кекс. — Без стволов в Зоне…

— Типун тебе на язык, — сердито выдохнул в его сторону Псих. — И чиряк нажопу!

Батон, не в силах поверить в произошедшее, продолжал судорожно хлопать себя по карманам.

— Как же так? — бормотал он в отчаянии. — Срубило, блин, как кувалдой по башке…

Псих первым взял себя в руки:

— Так, мужики! Хорош ныть, начинаем шевелить извилиной! Автомат и кое-что к нему в довесок у нас есть, лежит в паре километров отсюда. Спасибо Диме Шухову. Вопрос только в том, чтобы вернуться на пост.

Псих говорил зло, но злость его была обращена не на спутников, а на неожиданные проблемы. Правильная это была злость, сродни спортивной.

— А снаружи у нас праздник, — заключил Псих. — Слышите?

И правда: только теперь Кекс прислушался. И обмер.

Собаки. Снаружи, совсем недалеко от их укрытия, кого-то пожирала собачья стая. Эти звуки не спутаешь ни с чем. И если от псевдогиганта их укрытие спасало прекрасно, то собака в щель просочится без малейших проблем. А у них ни одного ствола. Ни одного ножа. Ничего, что можно счесть оружием.

— Глядите, дырки в катакомбы больше нету! — удивленно произнес Батон.

Псих с Кексом синхронно поглядели на него. Потом туда, где недавно зиял ведущий в подземелья пролом.

Строго говоря, дыра в бетонной плите никуда не подевалась. Просто ее закупорили — со стороны подземелий. Такое впечатление, что вплотную к стене поставили лист металла или придвинули к пролому железный шкаф. Батон попытался сдвинуть железо, ногой его пару раз пнул, плечом налег — тщетно, преграда не подалась ни на сантиметр.

— Что делаем? — Кекс постарался взять себя в руки. Он вопросительно глядел на Психа, изо всех сил надеясь, что этот странный парень что-нибудь позитивное да придумает.

— Пока прикидываем, что вообще можно сделать, — отозвался Псих, присаживаясь на корточки спиной к плите. — Минут пять.

Батон прекратил напрасно биться о железную пробку и громко шмыгнул носом:

— Мужики… Я не хотел… Срубило — не заметил как… — пробубнил он виноватым голосом.

Кекс поморщился:

— Да с тебя-то какой спрос… Нас тоже, вишь, срубило.

Псих вдруг вскинул склоненную чуть ли не к самым коленям голову.

— Ш-ш-ш-ш! А ну, тихо! — шикнул он на выдохе.

Кекс осекся, Батон замер с открытым ртом, словно большой ребенок при виде какой-нибудь большой диковины.

Сквозь порыкивание и взлаивание стаи временами пробивался новый звук. Совершенно однозначный.

— Движок! — прошептал Псих и сунулся к выходу.

Звук доносился со стороны дороги.

К сожалению, со дна ямы ничего не было видно. Мешал противоположный склон, хоть и пологий, но довольно-таки высокий, выше человеческого роста.

Псих сквозь зубы матюкнулся и выскочил из спасительной щели наружу. Кекс с Батоном подтянулись поближе к выходу, Ио на свободу выбираться не решились.

Тем временем Псих быстро избежал на дальний от дороги склон ямы — тот самый, из которого выдавались края бетонных плит.

Кекс осторожно высунул голову из щели, огляделся. Слава богу, собаки пировали не в яме. Но покинувшего яму Психа они, увы, заметили.

Через несколько мгновений Псих ссыпался по склону вниз и юркнул в щель, чуть не сбив с ног Кекса, а еще чуть позже послышался дробный топоток собачьих лап и тихое сопение.

К щели пожаловали три слепые собаки.

Самая смелая с ходу сунулась в укрытие. Псих встретил ее сильнейшим пинком тяжелого армейского ботинка. Попал он удачно — в нос. Собака взвизгнула и кубарем выкатилась наружу, словно зафутболенная тряпичная кукла. Две другие с опаской замерли, прижав уши, опустив головы и принюхиваясь.

Видимо, в каждом из троих сталкеров клокотала такая ярость, что собаки попросту испугались человеческих эманации. Да плюс к тому их собратья продолжали кого-то доедать неподалеку отямы.

Собаки развернулись и рванули к стае, сначала две остававшиеся снаружи, а потом и отведавшая ботинка.

— Правильно, не фиг, — пробурчал Псих. — Мы вам не добыча!

Потом он повернулся к спутникам и сообщил:

— Вездеход мимо проскочил. Стопудово — ученые из лагеря на Янтаре или их снабженец. На броне военсталкеры. Шли с запада на восток, вдоль асфальта.

— Шо это их сюда принесло? — удивился Кекс. — Вроде тут научников в округе нету.

— Бенито говорил, что тут много кто вертится, — задумчиво протянул Псих. — Оно и похоже: сейфа-то нет на месте.

— А кого там собаки жрут? — мрачно поинтересовался Батон.

— В основном псевдогиганта. — Псих и это успел рассмотреть, как выяснилось. — А парочка самых хилых чуть в стороне — его ногу. Нога, понимаете ли, валяется отдельно.

Кекс покачал головой:

— Кто ж эту тушу уделал, а?

— Не знаю, — ответил Псих. — Может, те, кто нас обчистил, может, те же военсталкеры с броневика. Какая разница?

Батон поглядел на часы.

— Пять минут на раздумья уже прошло, — сказал он. — Что делаем?

— Выхода у нас нет, — пожал плечами Псих. — Без оружия в этой дырке нас стопудово прихватят. Либо ночью, либо еще раньше. Так что… Будем прорываться к посту, к автомату.

— А собаки? — резонно поинтересовался Кекс.

— Остается надеяться на то, что жратвы им пока хватит. Такой, которая не пинается. Гиганта в один присест сожрать не так-то и просто.

Кекс на секунду прикрыл глаза и с трудом проглотил застрявший в горле ком.

— А конкретнее? Наши действия, желательно с подробностями.

— Выходим наружу и бочком, бочком, по дуге от собак — на запад. Если погонятся — становимся спинами друг к другу и отбиваемся ногами.

Кекс упавшим голосом предсказал:

— Сожрут…

— Ничего позитивнее, извини, не придумал, — буркнул Псих. — Все, надо шевелиться, пока гиганта не доели. Пан или пропал.

Кекс хотел длинно, очень длинно выругаться, но выругался очень коротко, потому что Псих развернулся, шагнул из щели наружу, потом влево и затем пропал из виду. Ничего иного не осталось, как кинуться следом за ним.

Батон побежал третьим.

Сталкерам повезло: собаки их явно заметили, но от пиршества отвлекаться не стали. Потом повезло вторично: едва все трое выскочили из ямы и пробежали метров тридцать, Кекс разглядел чуть в стороне довольно много рассыпанных по земле арматурин. Метровый металлический прут в палец толщиной — это, разумеется, не автомат, но всяко лучше, чем вообще ничего. От пары собак отмахаться можно. От стаи — нет. Тем не менее по арматурине сталкеры все же прихватили.

Неизвестно, что чувствовал Батон — он бежал замыкающим, и Кекс его попросту не видел, а оглядываться не хотел. Неизвестно, что чувствовал Псих, ему, по большому счету, и бояться-то было нечего — при условии, что его действительно не трогают создания Зоны. Он мог бы просто уйти, потому что присутствие двух обыкновенных сталкеров, не мутантов, только привлекало опасных монстров. Но Псих не ушел. Он упрямо вел безоружную команду туда, где они побывали совсем недавно, — к башенке поста автоинспекции при старой дороге. А сам Кекс чувствовал только безудержный страх, но старался задавить его, загнать в темные глубины сознания, чтобы не привлечь каких-нибудь псичувствительных тварей.