Водоворот

Никогда еще подполковник Крюгер не был так горд своими людьми. Несмотря на то, что они всего двадцать четыре часа назад вернулись из боя, им удалось превзойти себя, готовясь к последнему смотру по случаю прибытия командира бригады. Откуда-то раздобыли воды, чтобы помыться и побриться. Форму, обтрепанную, рваную и грязную после многих недель окопной жизни, вычистили, отгладили и зашили. Техника, еще недавно заляпанная комьями грязи и пятнами масла, теперь сверкала на весеннем солнце.

Но никакая чистка и полировка не могли скрыть того факта, что за долгие недели бесплодных боев от его батальона осталась лишь жалкая тень. Сержанты встали во главе пехотных взводов, которые теперь имели численность отделений, а двумя его ротами командовали лейтенанты, только что из училища. В батальоне осталось меньше половины из тех, кто вместе с ним ступил на намибийскую землю. В нескончаемой череде артобстрелов, мелких стычек и лобовых атак, его люди один за другим выбывали из строя — ранеными, убитыми, просто уставшими от войны. Да, сомнений быть не могло. 20-й Капский стрелковый батальон больше был не в состоянии принимать участие в боевых действиях. Теперь они отправляются домой. Домой в ЮАР. Домой на заслуженный отдых. Домой, чтобы там пополнить новобранцами свои поредевшие ряды. Минометы и бронемашины 20-го батальона останутся в Намибии для части резервистов, прибывшей ему на замену.

— Похвально, Генрик. Очень впечатляюще, честное слово. Такие солдаты — гордость нашей страны. Командовать ими — большая честь.

Крюгер резко поднял голову, внезапно вспомнив, что стоит рядом с бригадным генералом Стридомом. Он чуть не задремал. В боевой обстановке полноценный сон был слишком большой роскошью, которую он не мог позволить себе вот уже несколько недель. Ему стоило большого усилия собраться с мыслями.

— Благодарю вас, сэр. Я передам ваши слова батальону. Уверен, что ребятам будет приятно.

Стридом кивнул.

— Хорошо. — Он внимательно посмотрел на Крюгера. На его узком лице появилась озабоченность. — Можете отпустить людей, Kommandant.

Крюгер встал по стойке «смирно» и отдал честь, замерев, пока комбриг не ответил тем же. Затем он повернулся кругом и посмотрел в покрасневшие от усталости глаза своих офицеров.

— Капитан Майринг! Дайте батальону команду разойтись.

— Есть, сэр!

Бородатый офицер, заменивший Форбса на посту заместителя командира, молодцевато вышел вперед, замер и повернулся к строю, чтобы гаркнуть на весь плац. В один миг правильные ряды батальона рассыпались, и каждый устремился к своей палатке или к полевой кухне, где сразу скопилось много народу.

Вдруг Крюгер скривился, увидев в море залатанных мундиров и усталых лиц знакомую жирную физиономию. Значит, этот чертов фанатик из АДС Герцог все еще здесь? Все еще кружит в поисках легкой добычи — безоружных мирных жителей или офицеров, слишком измотанных, чтобы контролировать свои слова. По лагерю ходили слухи, будто массовые казни и полночные аресты продолжаются. Он резко повернулся и направился к Герцогу.

— Оставь, Генрик, — Стридом схватил его за руку. — Этот человек тебе не по зубам. У Герцога слишком много друзей — и очень могущественных друзей. Уж поверь мне, я-то знаю.

Он вздохнул. Крюгер уставился на него. Стридом покачал головой.

— Езжай домой, Генрик. Езжай домой и займись пополнением своего батальона. Это сейчас твоя работа. В конце концов, ты солдат, а не политик.

Солдат? Возможно. Крюгер не знал, как долго он сможет оставаться просто солдатом. Где та черта, за которой человек перестает быть солдатом, просто выполняющим приказы, и становится чем-то более низменным и гнусным — соучастником?

Он нахмурился. Он читал про немецких солдат, которые в свое время оказывались между двух огней — патриотизмом с одной стороны, и кодексом личной чести — с другой. Но он никогда не думал, что сам окажется перед столь же мучительной дилеммой. Никогда.

Генрик Крюгер медленно повернулся и пошел к своей палатке — моля Господа, чтобы, когда придет время, у него хватило мудрости и силы духа выбрать правильный путь.

По всему периметру гавани Мапуту горели яркие фонари — превращая ночь в жуткий день без теней. Под их нещадным огнем возле длинного, тронутого ржавчиной корпуса советского грузового судна «Череповец»суетились десятки рабочих. На маслянистой поверхности волн, ласково плещущихся вокруг корабля и набегающих на старый, растрескавшийся причал, отражались искаженные огни и работающие в поте лица люди. Высоко над водой парили массивные краны, они то замирали в раздумье, то ныряли в открытые грузовые отсеки корабля, и каждый поднимался нагруженный огромными ящиками и тяжелыми тюками. Весь груз был либо укутан брезентом, либо спрятан в контейнеры, многие из которых были настолько велики, что в них мог бы уместиться разобранный на части самолет.

Большая часть груза «Череповца»отправлялась прямиком на двадцатидвухвагонный состав, стоящий на железнодорожной ветке параллельно причалу. Некоторые ящики и тюки сгружались на склад сразу за пирсом. В них находились боеприпасы, стрелковое оружие, средства связи — первая партия помощи, обещанной Мозамбику за использование его порта и железной дороги.

Вдоль забора, отделявшего порт от темных улиц Мапуту, прохаживались военные патрули. За ними находилось несметное количество тяжелых пулеметов, легкая зенитная пушка и батареи зенитных ракет, все они держали под прицелом заранее распределенные сектора чистого ночного неба.

Перед ожидающим составом светились красные огоньки сигарет, выдавая присутствие еще большего количества солдат. То тут, то там свет вспыхнувшей спички озарял лица с более светлым цветом кожи и незнакомую форму. Кубинские генералы не хотели доверять дорогостоящую технику местной охране в стоптанных башмаках.

Кубинские войска будут сопровождать эшелон на всем его долгом пути на север, к секретному месту сосредоточения, в глубине Зимбабве. По гавани разносились пронзительные свистки, подгоняя докеров. «Череповец»был первым из множества советских грузовых судов, направляющихся в Мапуту.

Начало: 10 октября, понедельник, 12.26. Окончание: 11 октября, вторник, 12.00.

Советский Союз и Мозамбик объявили о подписании нового торгового соглашения.

МАПУТУ (8 октября) ЮПИ.

Официальный представитель мозамбикского правительства объявил сегодня о подписании нового торгового соглашения с Советским Союзом сроком на три года. По этому соглашению, на сумму около 40 триллионов метикалов (примерно 88 миллионов долларов), Мозамбик будет поставлять в СССР сельскохозяйственную продукцию в обмен на промышленные товары. В ответ на настойчивые вопросы прессы представитель правительства признал, что соглашение предусматривает также значительные поставки советского вооружения.

Дипломатические круги Запада не выражают никакого удивления по этому поводу. Мозамбикские вооруженные силы, плохо вооруженные и обученные, вот уже десять лет ведут безуспешную борьбу с поддерживаемым ЮАР повстанческим движением. Новая советская военная техника и военные советники рассматриваются правящей партией Мозамбика как необходимая предпосылка коренного перелома во все ухудшающейся ситуации на фронтах.

— Вот оно, полковник. Вот недостающая часть головоломки. — Входя в кабинет шефа, майор Виллем Метье предварительно постучал по дверному косяку.

Полковник Магнус Хирден с раздражением оторвался от работы. Он отвечал за координацию разведывательных операций Вооруженных сил ЮАР в Мозамбике, Зимбабве и Ботсване. Еще некоторое время назад эта работа была крайне трудоемкой и нервной. Теперь она стала просто невозможной. Когда-то у него было пятеро подчиненных, причем четверо из них — опытные аналитики. Сейчас этих четверых у него забрали — чтобы усилить военную разведку в Намибии. Остались только он да Метье.