Водоворот

Гарард нажал кнопку пуска и сразу почувствовал небольшой толчок — это закрепленная на консоли правого крыла ракета сорвалась с места и пошла к цели. Небо осветила вспышка рыжего пламени. Ракета преодолела расстояние между «Тигром-четыре»и его жертвой за какие-нибудь пять секунд и взорвалась всего в нескольких ярдах от ярко светящегося хвоста «Ф-1».

Южноафриканский «Мираж»,казалось, рассыпался прямо в воздухе — в тысячную долю секунды взорвались горючее, боеприпасы и ракетный порох. Горящие осколки фонаря и куски разорванного металла полетели вниз из-под жуткого дрейфующего облака смолистого черного дыма.

Гарард сомневался, что вражеский пилот подозревал о нападении. Впрочем, ничего удивительного. Большинство ударов ракетами «воздух-воздух»приходилось по самолетам, пилоты которых даже не успевали заметить нападавшего. Конечно, быть сбитым через несколько секунд после взлета — такое могло присниться летчикам только в кошмарном сне.

Он снова включил микрофон.

— Головной «Тигров»!Говорит Четвертый. Я сделал его! Взлетно-посадочная полоса выведена из строя.

В наушниках раздался отчетливый голос командира. Он был лаконичен:

— Четвертый, вас понял! Молодцом! Как с топливом?

Гарард кинул быстрый взгляд на указатель уровня топлива.

— Приближается к нулю.

«Хорнет»был быстроходным истребителем-бомбардировщиком, намного лучше «Ф-4-Фантома»и «А-7-Корсара»,которые он заменил. Но он имел малый запас топлива, поэтому триста пятьдесят миль, которые отделяли Преторию от побережья, составляли максимальный радиус его полета без дозаправки.

— Хорошо, Четвертый. Направляйтесь в район «Пойнт-Танго», где проходит полет «Канистр».

Гарард дважды щелкнул микрофоном, показывая, что понял приказ, и, развернувшись, полетел на юго-восток, на встречу с заправщиком.

А оставшиеся палубные самолеты «Винсона»продолжали вершить месть.

Серия пятисотфунтовых бомб разорвалась в каких-нибудь двухстах ярдах от небольшого офицерского коттеджа, в котором жил подполковник Генрик Крюгер. Раздался мощный взрыв, и в домике моментально вылетели все стекла, опрокинулись книжные шкафы, и картины посыпались с зашатавшихся стен.

Иэн Шерфилд нырнул за диван, как только в гостиную посыпались осколки стекла. Он лежал неподвижно до тех пор, пока пол не перестал ходить ходуном, а потом осторожно осмотрелся.

В воздухе кружилась пыль со стен и потолка. Пол был усеян острыми, как бритва, стекляшками, осыпавшейся штукатуркой и деревянными обломками ставней. Осколки стекла испещрили противоположную стену. Иэн похолодел, осознав, что эти смертоносные осколки пролетели всего в дюйме над его головой.

Здание опять закачалось, хотя на этот раз бомбы упали несколько дальше. Иэн поднялся на ноги, движимый желанием выйти наружу и спрятаться в каком-нибудь убежище или окопе. Он остался дома после сигнала воздушной тревоги, поскольку боялся, что его могут узнать — как человека, бежавшего от «правосудия» ЮАР, к тому же он считал, что это всего лишь очередное учение. Но теперь становилось все очевиднее, что он сильно ошибался, полагая, что никакого риска для жизни нет.

Новые взрывы потрясли коттедж.

Иэн выскочил из дома, и его глазам открылась картина, которая могла бы иллюстрировать самые душераздирающие сцены Дантова «Ада». Низко над землей висело плотное облако смешанного с пылью дыма от горящих домов и взрывов бомб, так что видимость упала почти до нуля и было трудно дышать. Но то, что он сумел разглядеть, было ужасно.

Одна из бомб попала в близлежащую казарму и разворотила ее, оставив от здания лишь изуродованный дымящийся остов и груду камней. Бомбы градом сыпались на лагерь. Склады оружия, ремонтные мастерские и караульные помещения — все лежало в руинах или было охвачено огнем. Оказавшийся на плацу восемнадцатитонный «рейтел»был перевернут и искорежен так, словно какой-то жестокий и безжалостный великан сначала изо всех сил сдавил его, а потом швырнул оземь.

Перебегая через дорогу перед домом Крюгера, Иэн вдруг подумал о том, что почти бессознательно, повинуясь репортерской привычке, продолжает регистрировать про себя детали происходящего и собственные впечатления, в то время как сознательная часть его существа мечтает лишь об одном — поскорее нырнуть в какую-нибудь надежную и безопасную дыру. Господи, он, должно быть, сходит с ума. Сейчас не время думать о премии за лучший материал о войне. Но мозги уже не переделаешь.

Несмотря на разрушения, он почти не видел трупов. Может быть, те десять минут, что прошли с сигнала воздушной тревоги до бомбового удара, дали возможность всем разойтись по укрытиям? Всем, кроме него. Вот так. Он выпрыгнул из-под колес горящей пятитонки, продолжавшей катиться по дороге, хотя водитель ее был убит прямо за рулем.

На казармы, расположенные напротив плаца, обрушилась очередная серия бомб, разворачиваясь каскадом белых вспышек. Ударная волна чуть не сбила его с ног, на минуту лишив возможности дышать. Иэн прибавил ходу, стараясь добежать до укрытия, которое, по словам Крюгера, находилось совсем недалеко.

Вот оно! Неожиданно перед ним возникла темная дыра — прямо среди вытоптанной травы и утрамбованной земли плаца. Не сбавляя хода, Иэн бросился туда — и полетел вверх тормашками прямо вниз. Несколько мгновений он лежал неподвижно, прижавшись лицом к земляному полу, счастливый оттого, что добрался сюда. В убежище находились еще трое: Крюгер, Мэтью Сибена и Эмили ван дер Хейден.

Когда Иэн приподнялся и выплюнул набившуюся в рот землю, лицо Эмили просветлело.

— Иэн! — Она бросилась к нему, и он почувствовал, как вокруг его шеи обвились ее удивительно теплые руки. Больше она не произнесла ничего. Это было лишним. Он чувствовал, как она дрожит.

Иэн зарылся лицом в ее рыжие волосы с дурманящим запахом. Подняв глаза, он поймал неодобрительный взгляд Генрика Крюгера.

— Неприятная выдалась ночка, господин Шерфилд, не так ли?

Землянка содрогнулась от нового взрыва. Через щели в деревянном потолке посыпалась земля. Но выражение лица Крюгера не изменилось.

Этот парень — крепкий орешек, подумал Иэн, решив не принимать недружелюбного тона подполковника. Он коротко кивнул:

— Возможно, немного громковато, Kommandant.

Удивительно, но Крюгер улыбнулся.

— В этом-то и заключается все неудобство войны, друг мой. Плохо действует на слух.

Эмили и Сибена воззрились на них, уже нисколько не сомневаясь, что эти двое сошли с ума.

У них над головой ревели самолеты, обстреливая или бомбя любую цель, какую только можно было разглядеть среди поднимающихся столбов дыма. Два батальона доблестной пехоты ЮАР лежали в укрытиях и окопах, полностью задавленные американской воздушной мощью.

Гарнизон Пелиндабы оказался предоставлен самому себе.

— Господи! — По брустверу ударил пулеметный огонь, и подполковник Роберт О'Коннел быстро пригнулся. Эти чертовы юаровцы не дают расслабиться. И все же он увидел достаточно, даже более чем достаточно.

В хорошо укрепленном бетонном бункере противника всего в тридцати метрах от склада ядерных боеприпасов был установлен крупнокалиберный пулемет «виккерс»,который полностью контролировал всю западную часть территории Пелиндабы, так что приблизиться к складу с этой стороны было практически невозможно. Другие укрепленные огневые позиции прикрывали подходы с востока, но это знание далось 3-му взводу роты «Браво» дорогой ценой.

Вся земля между траншеей и колючей проволокой была усеяна трупами «рейнджеров». Большинство лежало всего в нескольких футах от траншеи, прошитые пулями уже через несколько секунд после того, как они покинули укрытие. Некоторые повисли на проволоке, убитые в тот момент, когда перелезали через забор. Несколько бездыханных тел находилось в районе склада, запутавшиеся в стропах окровавленных парашютов.