Водоворот

И неужели есть еще здравомыслящий человек, способный надеяться избежать здесь кровавого Армагеддона?

Майор Крис Тейлор припал к земле за своим исцарапанным осколками и пулями БТР,изучая торопливо нанесенные на карту города отметки. Он пригнул голову, потому что в ста метрах от него разорвался минометный снаряд, срывая листья и кору со старого дуба и осыпая парадный подъезд и окна парламента белыми хлопьями шрапнели.

Дым от горящих зданий и машин извивался по улице и поднимался высоко в небо, сливаясь с густой пеленой, образовавшейся из-за беспорядочной стрельбы, которая шла по всему Кейптауну. Тейлор закашлялся, вдохнув едкой смеси. Он сдвинул каску на затылок и внимательно посмотрел на своего новоиспеченного заместителя — капитана Джона Хастингса.

— Ты в этом уверен, Джонни? Это не очередные слухи?

Хастингс отрицательно мотнул головой.

— Я сам говорил с новым командиром базы. Сведения вполне официальные. Симонстаун перешел на нашу сторону!

Оба офицера снова нырнули при звуке мины, упавшей неподалеку, в ботаническом саду, осыпая их пылью, стеклом и кусками изувеченных растений.

Выплюнув грязь, Хастингс продолжал:

— Моряки говорят, им пришлось повозиться с несколькими упрямцами, но сейчас ситуация у них под контролем.

— Какие разрушения?

— Несколько пожаров, но доки и корабли не пострадали.

Это были хорошие новости. Тейлор рассчитывал на поддержку морских офицеров и мичманов с базы Симонстаун. Флот всегда оставался самым «английским» из всех войск ЮАР. И хотя вся его боевая мощь сводилась к нескольким стареньким линейным кораблям, контроль над военно-морской базой придаст требованиям временного правительства веса, как в глазах своего народа, так и за рубежом.

Он сложит карту и выкатится из-под бронетранспортера, пытаясь занять более удобную позицию для наблюдения за уличным боем, идущим впереди. Хастингс последовал его примеру.

Когда-то едва ли не самый красивый город во всей Африке, Кейптаун теперь скорее напоминал Берлин военного времени.

Уродливые развалины — последствия боев, — оставили след на длинном и широком полотне Гавернмент-авеню и в прилегающем ботаническом саду. Здания были изрыты пулевыми отверстиями, осколками мин, гранат и артиллерийских снарядов. Тут и там лежали тела — одни скорчившись на мостовой, другие — перекинувшись через розовые кусты и скамейки парка или распростершись на гравиевых дорожках. Некоторые из убитых были в гражданском, другие — в военной форме. На легком ветру трепетали полосы белой материи, повязанные на рукава тех, кто сражался против Претории.

Поперек проспекта застыл покореженный БМП,из которого до самых небес вырывались оранжевые языки пламени горели бензобаки. Из командирского люка свесился единственный обгорелый труп.

Почувствовав во рту горечь, Тейлор сглотнул, заставляя себя не обращать внимания на открывшееся ему кровавое зрелище. Несмотря на ожесточенное сопротивление, он и его солдаты одерживали верх. Мерцающие вспышки ружейных залпов и автоматных очередей, по которым можно было судить о линии огня, были теперь значительно дальше, чем тогда, когда он выглядывал в прошлый раз Он видел как медленно движется вперед бронемашина «эланд»,изредка останавливаясь, чтобы дать залп по отдаленным зданиям. К обеим сторонам бронемашины жались маленькие человеческие фигурки, используя ее для укрытия в своем неуклонном продвижении вперед.

Он кивнул про себя. Сторонники Форстера явно уступают, прижимаясь все теснее к Столовой горе.

Тейлор поднял глаза на плоскую вершину к югу от города. Ее зловещая громада вырисовывалась выше кейптаунских небоскребов — огромная масса зазубренных скал, окутанная каким-то пушистым белым облачком. Мерцающие огоньки красных и оранжевых вспышек на вершине горы говорили о том, что эта белая дымка — отнюдь не облако. Это был дым от артобстрела, такого интенсивного, что он окутал белыми клубами всю вершину.

Майор нахмурился. Его артиллерия била по укрепленным катакомбам и бункерам, удерживаемым правительственными войсками, используя всю свою мощью в надежде подавить расположенные там огневые точки, но пока что безрезультатно. Слишком мощные укрепления чтобы справиться с ними, обстреливая с такого дальнего расстояния. Их придется брать штурмом.

А это уже проблема. У Тейлора было сейчас достаточно войск, чтобы очистить город от верных Форстеру частей. Но у него недоставало пехоты, бронемашин и артиллерии, чтобы завершить дело взятием Столовой горы. В результате ситуация, похоже, зашла в тупик. Он и его товарищи в состоянии удерживать Кейптаун, но засевшие на холме правительственные войска с мощной артиллерией будут контролировать гавань и международный аэропорт.

Тейлор вжался в мостовую, когда на ботанический сад обрушился новый град мин, круша деревья и доламывая уже разбитые теплицы. Пыль, грязь и дым, поднятые ветром, в считанные секунды сократили видимость до нескольких метров.

Он опять закатился в свое укрытие и протянул руку к телефону. Столовая гора подождет. У него есть более неотложные задачи.

Позади него солнце садилось все ниже, медленно склоняясь к горизонту. На Южную Африку, теперь охваченную жестокой гражданской войной, спускалась ночь.

Глава 21

ПОЛЕТ

Раскаленные добела дуговые лампы горели по всему периметру военного лагеря «Вуртреккерские высоты», сдирая ночную пелену с голых бурых холмов. Ни деревьев, ни кустарника, ни даже высокой травы не было на их склонах, чтобы придать их очертаниям хоть какую-то мягкость или скрыть приближение противника. Эти огни, вкупе с контрольно-следовой полосой, которую они освещали, исключали даже попытку внезапного нападения на главный штаб армии ЮАР. Но это ослепительное сияние заслоняло также блеск холодных, ясных звезд, рассыпанных по черному небу, равно как и теплое, золотистое свечение уличных фонарей и дышащих уютом жилых кварталов Претории.

Подполковник Генрик Крюгер подумал об этом с сожалением. В спартанской обстановке военного лагеря было приятно сознавать, что существует другая жизнь.

С тех пор как более месяца назад они вернулись с намибийского фронта, солдаты его батальона сидели взаперти в серых, безликих бараках «Вуртреккерских высот». Они до потери пульса маршировали на плацу, работали в ремонтных мастерских и гаражах. Какой-то высокопоставленный кретин из министерства обороны приказал всему рядовому и сержантскому составу неотлучно находиться на базе.

Крюгер, как и остальные офицеры, оставался со своими людьми, полный твердой решимости не дать бюрократическому идиотизму подорвать узы взаимного доверия и воинского братства, выкованные в бою. Но он, пусть и нехотя, вынужден был признать, что его держат в стороне от Претории и близлежащего Йоханнесбурга еще и причины личного порядка.

Он боялся, что сам вид бурлящих городских улиц, магазинов и ресторанов сможет пробудить в нем болезненные воспоминания о том коротком, но счастливом времени, когда он был с Эмили ван дер Хейден. Тому минуло уже три года. Конечно, он знал и тогда, что их помолвка была затеей ее отца, но все надеялся, что она рано или поздно согласится выйти за него замуж. Сейчас он понимал, что надеяться на это было глупо. Слишком велика была разница в возрасте, политических взглядах и интересах, чтобы ее можно было с такой легкостью преодолеть.

Он мрачно улыбнулся. Большую часть своей сознательной жизни он провел в одиночестве и на свободе, вполне удовлетворяясь холостяцкой жизнью офицера. И тем более странно было, что он нашел все же единственную женщину своего сердца — как выяснилось, лишь для того, чтобы узнать, что в ее сердце для него нет места.