Страница 12 из 42
– Добро пожаловать! Генерал-майор Рубо.
М-да, шишка на ровном месте…
– Сбзни, – невнятно пробормотал я.
– Откуда? – по-прежнему улыбаясь, вопросил он.
– Дивизия Жюмон… – щелкнул каблуками я. Название дивизии я слышал у нас в штабе роты.
– Вам нужен маркиз Сюрьен?
– Так точно, ваше превосходительство!
– Тогда вот в эту сторону. Маркиз сейчас в купольном зале.
Уф, пронесло!.. Но теперь изволь шагать не в голубую гостиную, а куда тебе велено… Значит, красотку держал под стражей генерал-майор Рубо.
За купольным залом последовал уединенный переход, где какой-то господин – по виду турок – во фраке и тюрбане на голове беседовал с двумя дамами. Одна из дам взглянула на меня и…
Поистине сегодня день чудес! Да это ведь пленница с яхты! Та самая блондинка, у которой мы с Альфонсом Ничейным приватизировали две сотни франков на лечение раненого Хопкинса.
Две неожиданные встречи в считанные минуты: сперва генерал-майор Рубо, державший пленницу под стражей, теперь же сама пленница, сбежавшая от нас под покровом ночи.
А блондиночка устремилась ко мне и стиснула мою руку, словно подавая знак.
– Кто вам нужен?
– Некий капитан…
– Раненный в голову?
– Вот именно.
– Ступайте в голубую гостиную. Вон туда… – И показала, куда идти. – Я тоже сейчас приду к вам.
Что бы это значило? Но я не стал ломать голову. Щелкнул каблуками, готовясь уйти. Красотка улыбнулась.
– Некий господин, по рассеянности облачившийся на вечерний прием в белый смокинг, уже дожидается вас. – Это она про пижона Альфонса, не иначе.
Я рванул прямиком в голубую гостиную, ввалился без стука.
Альфонс Ничейный стоял, прислонившись к книжному шкафу, напротив него вольготно развалился в кресле Чурбан Хопкинс со здоровенной сигарой в зубах, перед ним на столике бутылка коньяка «Наполеон» и хрустальная рюмка – так, для блезира, поскольку Хопкинс время от времени прикладывался к самой бутылке, хлебая дорогой напиток прямо из горла.
– Привет, Оковалок! – небрежно приветствовал он меня.
– Чурбан, дьявол тебя побери…
– К черту подробности! – прервал меня Альфонс. – Через двадцать минут мы должны быть на посту. Чурбан мало что может рассказать, я потом введу тебя в курс дела. А пока что нам предстоит обсудить самые насущные вопросы.
– Самое насущное, ребята, – это хорошее настроение. Ваше здоровье! – хриплым, пропитым голосом возвестил Хопкинс, опрокинув в себя оставшиеся полбутылки «Наполеона».
– Где же капитан? – поинтересовался я.
– На подходе! – ответил Альфонс и выудил из кармана «тигриный коготь».
Вам не приходилось иметь дело с этим прелестным инструментом? Надеваешь на ладонь широкое стальное кольцо, и стоит тебе согнуть пальцы, как изнутри выскакивают пять кривых, острых лезвий – ни дать ни взять тигриные когти. Заденешь кого такой пятерней, и бедолаге по гроб жизни обеспечены незаживающие раны.
Альфонс стоял на изготовку, вооруженный «коготками», и хорош был – загляденье. При свете ламп его тщательно причесанные густые черные волосы блестят, соперничая сверканьем лишь с ослепительной белизной зубов.
– Мне бы не хотелось лишних неприятностей для этого капитана, – заявил я. – Он очень симпатичный малый.
– Я, между прочим, тоже симпатичный малый, – встрял Хопкинс. – И вовсе не желаю, чтобы он меня пришил. Так что пусть только попробует, я ему живо башку сверну. И помощь Альфонса мне не потребуется.
– Этот капитан весь из стальных мускулов. Тебе с ним не справиться, Хопкинс. Да и ты, Альфонс, против него слабак. И вообще… мне кажется, здесь какое-то недоразумение.
– Какое там недоразумение! – отмахнулся Хопкинс. – Будь я на его месте, я бы тоже не остановился перед убийством. Меня вызвали в суд как свидетеля защиты, а я, натурально, не помню ровным счетом ничегошеньки. Пришлось сослаться на ранение в голову. Вот уж сроду не подумал бы, что иной раз и дырка в башке пригодиться может. Конечно, жалко капитана этого, ведь получается, вместо того, чтобы вызволить его из беды, я ему подлянку подстроил. А что мне оставалось делать? Скажи я на суде правду, что вовсе никакой я не капитан и понятия не имею, каким образом очутился в военном госпитале и что кликуха у меня Чурбан Хопкинс, сидеть бы мне за решеткой до скончания века. А я по тюремным нарам да баланде пока что не соскучился.
В гостиную без стука вошла блондиночка, которую держали под стражей на яхте.
– Он уже успел побывать здесь? – тотчас обратилась она к Альфонсу.
– Нет еще.
– Я здесь. – Из-за портьеры, скрывавшей балконную дверь, появился капитан в моей униформе.
Спрятанная в кармане рука Альфонса напряглась – «тигриный коготь» изготовился к бою. Хопкинс ухватился за горлышко бутылки, хотя поза его оставалась спокойной и он по-прежнему жевал сигару. Я невольно сделал шаг вперед.
Капитан окинул взглядом всю нашу троицу, и видно было, что мы произвели на него должное впечатление.
– Виктор… – прошептала блондинка, подойдя к нему. – Этот человек… – Она указала на Альфонса. – Только что сказал, будто бы…
– Они странные люди, – задумчиво произнес капитан и обратился к нам. – Что касается ваших опасений, то вам не следует меня бояться. Я спрятался на балконе и слышал ваш разговор. Сюда я пришел с намерением покарать капитана за его ложные показания, но теперь я убедился, что этот человек не таков, за какого я его принимал. Происшедшее в суде – результат нелепой случайности, но положения моего не усугубит. Коль скоро настоящего капитана Мандлера нет среди нас, все мои надежды оправдаться тщетны.
– Вы намерены бежать? – поинтересовалась блондинка.
– Нет. Меня отпустили на несколько часов.
– Но почему бы вам… не бежать?
– Я не могу и не хочу… Люси, скажите одно: вы верите их обвинениям?
– Нет! – не задумываясь, решительно ответила Люси.
Капитан обнял ее за плечи.
– Благодарю вас! Для меня это очень важно.
– Послушайте! – вмешался Альфонс Ничейный. – Перед вами трое крутых парней. Вздумай кто специально подобрать такую команду, и – уверяю вас! – в целом свете лучше нас днем с огнем не сыщешь. Неужто мы не сумеем вам помочь?
– Нет. Я вижу, вы ребята отчаянные, но в моем деле поставлена точка.
– Вот что, господин капитан! – пылко воскликнул я. – Коль скоро вы связаны словом, возвращайтесь в тюрьму, а мы вас оттуда вызволим.
– Спасибо, дружище. Охотно верю, что вы способны на это, но для меня понятия жизни и чести неотделимы.
– Подумать только! – искренне удивился Чурбан Хопкинс и проверил бутылку на свет, в тщетной надежде обнаружить там хотя бы каплю спиртного.
Люси в отчаянии переводила взгляд с одного на другого.
На бледном лице капитана промелькнула улыбка.
– Прощайте, ребята. Возможно, вы не относитесь к кругам так называемого «приличного» общества, но вы отважны, добры и на свой лад благородны. Даже ты, нахальный толстяк, пришелся мне по душе, и я не сержусь на тебя… Однако пора поторопиться, через пять минут смена караула. Спасибо вам!
– Виктор!
– Нам некогда, Люси. Эти двое попадут под трибунал, если опоздают к смене караула. Да и мне надо вернуться в тюрьму.
– Я не оставлю тебя, Виктор… Дойду до президента республики…
– Нельзя, дорогая. Подумай о своем отце. Мне ты не поможешь, а только сыграешь на руку маркизу Сюрьену… А вы, лжекапитан, мошенник вы этакий, поскорей уносите отсюда ноги: ведь если ваш обман раскроется, расстрела вам не миновать.
Капитан и Люси, взявшись за руки, долго смотрели в глаза друг другу, а я почувствовал, как у меня перехватывает горло.
Люси ушла.
– Всё, разбегаемся, ребята!
– Стой!
В дверях стоял сержант Потрэн.
Глава пятая
1
Выпученные глаза сержанта готовы были выскочить из орбит. Больше всего он был потрясен ослепительной элегантностью Альфонса Ничейного.