Ассегай

Оставив позади город, они ехали некоторое время вдоль холмов Нгонг, пока не заметили расположившийся в лесу лагерь. Палатки, хижины из травы, рондавели стояли под деревьями как придется, без какого-либо видимого порядка.

— Это и есть база Перси, Тандала-Кэмп. — Тандалой на языке суахили называли больших антилоп. — Клиентов привозят сюда по железной дороге, а уже дальше отправляются по-разному: кто пешком, кто верхом, кто на повозках.

Они спустились с холма и прежде чем попасть в главный лагерь, миновали навесы, где обрабатывали и хранили до отправки по назначению охотничьи трофеи. На верхних ветках деревьев, точно куры на насесте, сидели стервятники и африканские марабу. В воздухе стоял тяжелый запах от сохнущих на солнце шкур и голов.

Дядя с племянником придержали лошадей, наблюдая за двумя стариками-ндоробо, обрабатывавших топорами свежую слоновью голову. Один, вырубив бивень, попытался вытащить его и не смог. Второй поспешил на помощь. Вдвоем они сумели доставить громадный клык к коромысловым весам, но не рассчитали сил — костлявые ноги дрожали под тяжестью трофея. Леон, спешившись, подошел к старикам, взял у них бивень и, не особенно напрягаясь, просунул в подвешенную к крюку весов петлю. Стрелка прыгнула к середине шкалы.

— Спасибо за помощь, молодой человек.

Леон обернулся. За спиной у него стоял высокий мужчина с чертами римского патриция, с короткой, аккуратно подстриженной седой бородкой и ясными голубыми глазами. Сомнений в том, кто это, быть не могло.

Леону не раз доводилось слышать, что Перси Филипса называли на суахили бвана Самавати — «человек с глазами цвета неба».

То, что он не ошибся, подтвердил и Пенрод. Подъехав ближе, полковник спешился.

— Привет, Перси.

— Пенрод, отлично выглядишь.

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Ты тоже. Нисколько не постарел с нашей последней встречи.

— Тебе, должно быть, что-то нужно. Твой племянник? — спросил Перси и, не дожидаясь ответа, повернулся к Леону: — Что думаете об этом бивне, молодой человек?

— Великолепен, сэр. Ничего подобного я еще не видел.

— Сто двадцать два фунта, — взглянув на весы, сказал охотник и улыбнулся. — Лучший бивень за несколько последних лет. Сейчас такой найти трудно. — Он удовлетворенно кивнул. — Слишком хорош для того жалкого даго, что подстрелил красавца. Какой наглец! Сетовал, что мало получил за свои пять сотен фунтов. В конце сафари даже отказался платить. Пришлось поговорить по-мужски. — Перси осторожно подул на сбитые костяшки пальцев и опять обратился к Пенроду: — Я попросил нашего повара приготовить пирожки с имбирем. Твои любимые, насколько помню.

Взяв полковника под руку, он повел его, слегка прихрамывая, к палатке в центре лагеря.

— А что у вас с ногой? — поинтересовался Леон.

Перси рассмеялся:

— Старый буйвол наступил. Случилось это тридцать лет назад, когда я был еще молод и неопытен. Хороший урок он мне преподал — на всю жизнь запомнил.

Устроились на складных стульях в палатке, Перси и Пенрод принялись обмениваться новостями об общих знакомых и обсуждать последние события в колонии. Леон с любопытством оглядывал лагерь. Несмотря на внешнюю беспорядочность, устроено здесь все было продуманно и удобно. Бросалось в глаза отсутствие мусора. Домики содержались в хорошем состоянии. На границе лагеря, на склоне холма, стояло небольшое бунгало с крытой тростником крышей и побеленными стенами — там, наверное, жил сам Перси. Порядок чувствовался во всем, за одним-единственным исключением, которое и привлекло внимание Леона.

Возле коттеджа стоял «воксхолл» той же самой модели, что и «старичок», купленный когда-то Леоном и Бобби. Только вот выглядел он ужасно: одно переднее колесо отсутствовало, треснувшее ветровое стекло покрывал слой грязи, крышку капота подпирало полено, а изъятый двигатель покоился на подобии верстака в тени раскидистого дерева. Кто-то, похоже, начал его разбирать, потом, вероятно, охладел к работе и оставил все как есть. Какие-то детали валялись на земле, другие лежали кучкой на водительском сиденье. Шасси превратилось в насест для куриного выводка, и под бледными пятнами помета с трудом угадывался его первоначальный цвет.

— Твой дядя говорит, ты хочешь стать охотником? Так?

Поняв, что обращаются к нему, Леон обернулся.

— Так точно, сэр.

Перси погладил седую бородку и задумчиво посмотрел на молодого лейтенанта. Леон глаза не отвел, что понравилось старому охотнику.

— Ты когда-нибудь слона убивал?

— Нет, сэр.

— Льва?

— Нет, сэр.

— Носорога? Буйвола? Леопарда?

— Боюсь, что нет, сэр.

— Тогда кого же?

— Только антилоп, сэр. Но я могу научиться. За тем и пришел к вам.

— Что ж, по крайней мере честно. Если ты никогда не охотился на крупную дичь, то что же все-таки умеешь? Назови хотя бы одну причину, почему я должен предложить тебе работу?

— Сэр, я умею ездить верхом.

— Ты имеешь в виду лошадей или женщин?

Леон густо покраснел и открыл было рот, чтобы ответить, однако, подумав, так ничего и не сказал.

— Да, молодой человек, слухами земля полнится. А теперь вот что я тебе скажу. Многие мои клиенты привозят на сафари семьи. Жен, дочерей. Откуда мне знать, что ты не попытаешься приударить за ними при первой возможности?

— Что бы вы ни слышали обо мне, сэр, это неправда, — запротестовал Леон. — Я не из таких.

— Здесь ширинку будешь держать на замке, — предупредил Перси. — Кроме как в седле держаться, что еще умеешь?

— Могу починить вот это.

Леон указал на разобранный «воксхолл».

Старик сразу оживился.

— У меня такая же модель, — продолжал Леон. — Когда я ее купил, была примерно в таком же состоянии. Пришлось повозиться, зато сейчас работает как швейцарские часы.

— Точно? Для меня эти чертовы моторы полнейшая загадка. Ладно. Итак, ты ездишь верхом и чинишь автомобили. Для начала кое-что. Стрелять умеешь?

— Так точно, сэр.

— В начале года выиграл полковые соревнования на Кубок губернатора, — подтвердил Пенрод. — Стрелять он умеет, за это я поручусь.

— Бумажные мишени — это тебе не звери. Не прыгнут и не укусят, если промахнешься, — возразил Перси. — Хочешь быть охотником, обзаведись ружьем. Я не про служебный «энфилд» говорю — эта пукалка слабый аргумент против разъяренного буйвола. У тебя есть настоящее оружие?

— Так точно, сэр.

— Какое же?

— «Холланд энд Холланд».

В глазах старика мелькнуло удивление.

— Хорошая вещь, — согласился он. — Настоящая. Лучше, пожалуй, и не бывает. Еще тебе понадобится следопыт. Сможешь найти хорошего?

— Смогу, сэр. — Леон подумал о Маниоро, потом вспомнил Лойкота. — Вообще-то даже двух.

Перси задумчиво посмотрел на порхающую в ветвях над палаткой маленькую золотисто-зеленую птичку, нектарницу. Потом, вероятно, решив что-то для себя, кивнул:

— Ладно. Считай, тебе повезло. Мне как раз требуется помощь. В следующем году поведу большое сафари. Клиент — человек очень важный.

— Уж не Теодор ли Рузвельт, президент Североамериканских Соединенных Штатов? — с невинным видом спросил полковник.

Перси вздрогнул от неожиданности.

— Ради всего святого, Пенрод, ты-то как проведал? Этого никто не должен был знать!

— Государственный департамент Штатов направил телеграмму главнокомандующему британской армии, лорду Китченеру. Хотели разузнать побольше, прежде чем доверять тебе своего президента. Я был тогда в штабе Китченера в Южной Африке, так что он переслал телеграмму мне, — объяснил полковник.

Старый охотник рассмеялся:

— А ты тот еще хитрец, Баллантайн. Я-то думал, визит Тедди Рузвельта — это государственная тайна. Значит, ты дал обо мне хороший отзыв. И тогда получается, я вроде как в долгу перед тобой. — Он повернулся к Леону: — Ладно, вот что я с тобой сделаю, парень. Я тебя проверю. Докажи, чего стоишь. Перво-наперво приведи в порядок эту рухлядь. Сделай так, чтоб она бегала. — Он кивнул в сторону «воксхолла». — Раз уж похвастал, держи слово. Ты меня понял?