Выжжено

Эти поиски не были совсем уж безрезультатными. Хоть большинства фирм уже и не существовало, но они смогли побеседовать с прежними владельцами и выяснили многое о проблемах и технических возможностях производства нано-технологических продуктов. Они разыскали одного производителя в Портленде, который согласился им поставить подходящую матричную ткань – несколько тюков они сразу купили про запас – а в университете Сиэтла нашлась лаборатория с приборами, способными производить нано-частицы, необходимые для остракционной плёнки. Этот контакт они завязали через Берниче: по случаю семейной поездки в Сиэтл незадолго до первого дня рождения Джой Кэролайн выяснилось, что брат акушерки работает в университете и знает кого-то, кто занят в этой области.

Но нерешённой проблемой оставалось сведение всего этого воедино, то есть, собственно, изготовление плёнки. Из отрывочных записей и тех сведений по технике производства, которые они накопили, стало понятно, что имеющийся кусок плёнки был произведён на особой машине для пропитки текстиля. Эта машина, «KAPPELLING-SUPERTEX», была в своё время задумана для того, чтобы снабдить текстиль модным эффектом блеска или оснастить его определёнными свойствами – например, способностью отталкивать какую-нибудь особую грязь или пропускать пар или что-то в этом роде. Для производства остракционной плёнки требовалось дополнительное приспособление, прежде всего потому, что «молекулярная субстрата», то есть нано-частицы, в процессе закрепления распределялась магнитом. Конструкторские чертежи для этого дополнительного приспособления в документах были.

Единственное, чего не хватало, – самой машины.

Немецкой фирмы «KAPPELLING GmbH», как они быстро выяснили, давно уже не существовало. Уже в девяностые годы она была куплена конкурентами и вскоре ликвидирована. От бывшего американского торгового представителя они узнали, что он импортировал когда-то все четырнадцать машин этого типа; он передал им список, который Кейт теперь и отрабатывал. И из него не вычеркнутыми оставалось ещё два пункта.

«За школой направо», – значилось на описании дороги, которое дал ему его приятель Бурт. Приятно было снова увидеться с Буртом. Он перебивался тем, что ремонтировал приборы всех видов; такое занятие однозначно было перспективно. А его теперешняя подруга чинила одежду так, что она становилась как новая, и оба процветали, если вспомнить, какая была обстановка. По крайней мере, вечер они провели прекрасный.

А вот это здание, наверное, и есть школа. Типичное строение из красного кирпича, двухэтажное, с мачтой, откуда печально свисал звёздно-полосатый флаг.

Одна комната на втором этаже была выгоревшей. Её окна зияли прокопчённой чернотой, как две пустые глазницы. Лишь в одном классе сидели дети, и все они повернули головы в сторону машины Кейта, когда тот медленно проезжал мимо.

Он свернул направо. Дома на широкой, тенистой улице по большей части были брошенными. Выбитые стёкла, двери нараспашку, поломанная мебель на газонах.

Но некоторые дома не пустовали – и назло обстоятельствам даже «благоденствовали». В садиках паслись козы, привязанные к колышкам. На верёвках сушилось бельё, а под водосточными трубами стояли бочки, чтобы собирать дождевую воду. У одного дома стояла даже лошадь, а рядом телега, в которую её можно было впрячь.

Показалась бензоколонка, в точности по описанию. Закрылась она, должно быть, уже очень давно. Вокруг валялся мусор, сами колонки исчезли, а в распахнутых дверях конторки сидела чёрная кошка, словно карауля то, что осталось.

Может, остановиться в уединённом месте и дозаправиться из канистры, припасённой в багажнике? Лучше, чтоб никто не видел, сколько канистр он возит с собой. Это могло пробудить алчность, а от неё добра не жди. Достать бензин становилось всё труднее, даже за большие деньги. О причинах говорили разное. Значит, схлопнулось очередное нефтяное поле, которое перенапрягли в попытке компенсировать падение добычи. Кейту это было ясно; ведь всегда одно цепляется за другое, а беда не приходит одна, разве не так? Если в доме сломалась стиральная машина, можно держать пари, что в ближайшие две недели откажет холодильник, телевизор или другой прибор. Почему же с нефтяными полями должно быть по-другому?

К той нефти, которая ещё поступала, в первую очередь прикладывались военные, забирая столько, сколько им нужно. В последнее время всё чаще поговаривали, что атомное оружие представляет собой проблему; если ракеты не поддерживать должным образом, они перестают действовать. А даже подозрения об этом допустить нельзя, иначе исчезнет эффект устрашения, и снова станет мыслимой большая война. Так что приходилось, невзирая на цену и обескровливание остальных отраслей, пускать значительную долю нефти в инфраструктуру атомного вооружения.

«После бензоколонки вторая улица налево – и до конца». Кейт ещё раз перечитал записку и поднял глаза. М-да. Это здесь, но что касалось предприятия «Nu-Chem», поставщика полупроницаемой плёнки всех видов для нужд химической промышленности, то Бурт однозначно был не в курсе.

Кейт вышел из машины. Пахло дымом: должно быть, пожар, который сровнял с землёй здание фирмы, случился не так давно. Он перешагнул через расплющенную сетку ограждения. Должно быть, тут не обошлось без нескольких приличных взрывов, если судить по состоянию стальных несущих опор.

Он прошёлся по разрушенной территории, ища какую-нибудь фирменную табличку, которая подтвердила бы ему, что он не ошибся адресом.

Пожаров было на удивление много. Причиной часто были поджоги – попытка вытянуть из страховщиков хоть немного денег. Акция отчаяния, которая в большинстве случаев оканчивалась неудачей.

Кейт споткнулся о какую-то железяку, лежавшую в золе, нагнулся и поднял её. И опознал на ней логотип – красную букву «К» на синем фоне.

Адресом он не ошибся. Только опоздал.

Здесь, в тени кукурузного поля, приятно было заниматься прополкой. Должно быть, дул ветер. Маркус хоть и не ощущал его, но слышал, как шелестели пожелтевшие на солнце, высохшие стебли.

Пропалывать капусту было просто, попутно можно было размышлять. А подумать есть о чём. Он был пока что недоволен конструкцией машины. Основные элементы были ясны, но целое требовало ещё столько работы, что в принципе машина могла считаться лишь лабораторным образцом. Требовался принцип, который годился бы на практике. Машина, которая работала бы надёжно, экономично, безотказно. Чтобы с ней мог управиться любой идиот. Сам по себе метод действовал. Если не считать того, что они ещё не нашли возможности производить плёнку. Вначале зелёная масса подавалась в измельчитель, который перемалывал её в пыль. Технически это было просто и ещё поддавалось оптимизации с точки зрения энергозатрат и срока службы.

Измельчённая масса смешивалась с горячей водой и бактериальной культурой. Что касалось бактериальных штаммов, их богатый выбор они нашли в архиве Farsight Instituts вместе с подробным описанием и результатами исследований. Здесь знали толк в бактериях и их возможностях. Не говоря о том, что такие микроорганизмы – по большей части дрожжевые – возникали и сами по себе: при брожении вин, например.

Полученный бульон, который через некоторое время приобретал запах браги, поступал в ёмкость, дно которой создавала плёнка. Требовалось поддерживать определённую температуру и постоянно перемешивать, чтобы вся брага приходила в соприкосновение с плёнкой, тогда на нижней стороне плёнки вскоре повисали капельки с острым запахом – пахло, конечно, не виски «Джек Дэниэлс», но чем-то не менее спиртосодержащим. Ёмкость стояла с лёгким наклоном на один угол, куда всё и стекало. Добыча была внушительной – временами достаточной, чтобы обеспечить собственным топливом поездки в город по делам, – однако не такой обильной, как ожидалось по расчётам. Слишком много алкоголя так и оставалось в браге.

Через определённое время, когда спирт уже почти не выделялся, эту брагу выливали и остаточный алкоголь сжигали. После чего оставались гранулы, пригодные в качестве удобрения. Отец Маркуса продумал и этот аспект, которому отводилась существенная роль: растительные отходы сельского хозяйства содержали минеральные вещества, которые полагалось снова вернуть земле, чтобы не высасывать из неё соки. Спирт, химическая формула которого С 2Н 5ОН, состоял только из углерода, кислорода и водорода; таким образом, остракция не вовлекала в свой круговорот никакие минеральные вещества.